- Ванька, сукин ты сын, опять бабушку обыграл! - Яга брякнула картами об стол. Иван ухмыльнулся. На крестовом тузе лежала его козырная шестерка.
- Бито, старая! Теперь говори где смерть Кощеева!
- Ох-ох-ох - закряхтела Яга, - так как я тебе скажу, милочек, он же меня как есть всю целиком и прибьет.
- А это твои проблемы. Карточный долг - дело святое! Уже шестой раз проигралась. Говори, карга старая! Где смерть Кощеева?
- Тьфу-тьфу-тьфу, Иван. Не груби бабушке. Есть у меня понятия, вот и будет тебе сказ. А кладенец-то ужо убери от шейки-то, а то неровен час порежуся, да помру почем зря..
Иван поколебался, но острие меча от шеи убрал. Впрочем, в ножны прятать не стал. Яга все-таки. Уж сколько в этой избушке народу сгинуло - и не сосчитать.
- Ну, слушай, Иван. - начала Яга. - Смерть Кощея в игле. А игла та в яйце, а яйцо то в утице… - Иван слушал внимательно. Запомнил все как есть. И про остров в море-океяне и про дуб, да сундук кованый и про обитателей его.
- Вот, Ванюша и весь сказ. - Яга замолкла и уставилась на Ивана. Пауза затягивалась. Иван получил что хотел и надо было уходить, но вот поворачиваться к ведьме спиной было боязно.
- Колоду заберу - Иван кивнул на карты.
- А и забери, милок, забери. Мне чужого и даром не надь! - закудахтала старуха. За рассказом она собрала все карты, перетасовала и положила аккурат на середину стола.
Иван вытянул руку с мечом, нацелил острие прямо в кадык ведьме и потянулся за колодой. Та демонстративно откинулась на дубовом стуле, разгладила подол и заулыбалась во все четыре гнилых зуба. Жуткая то была улыбка. Страшная. На жизнях чужих заговоренная. Тени в углах сгустились, зашевелились да придвинулись. Мертвый шепот волной прокатился из угла в угол. Да так и остался шелестеть едва слышно.
Иван сглотнул и, не отводя взгляда от страшной старухи, зашарил по столу свободной рукой, пытаясь нащупать колоду. Непростая то была колода. Заговоренная. Тот кто ей владел проигрыша не знал. Не хотел Иван чудо такое здесь оставлять. Да видно зря.
Лишь на миг опустил он глаза, чтобы посмотреть где колода заветная, но старухе хватило этого. С диким криком спиной вверх ведьма взлетела под потолок. Растопырилась нелепым пауком, завизжала да кинулась вниз. Иван рыбкой ушел в сторону, перекатился, вскочил, встал в стойку как воевода учил: меч перед собой ноги напружинены.
Пусто! Нет никого как и не было. Шепчут тени, ворочаются подступают все ближе к Ивану.
Спину прикрывет печь, только дверь в избе с другой стороны. Стол опрокинут, карты разлетелись - не собрать. Да тут уж не до них лишь бы ноги унести.
Взмахнул Иван верным мечом. И запел старый друг песню звонкую солнца ясного, силой полною, ратным подвигом напоенною да духом русским закаленною. Тени дрогнули, расступилися. Не по нраву Яге такой выворот.
Кинулся Иван к двери, да тут на коготь и напоролся. Бок порвал, но вырвался. В дверь плечом ударился, да так наружу и опрокинулся. Курьи ноги у избы - высоко стоит. Успел Иван крутнутся в воздухе, упал на спину так ,что дух вышибло, но меча из рук не выпустил. И в секунду последнюю отсек Яге голову, так что та в кусты покатилася, а Ивана остальным так и двинуло, придавило значит, родимого.
—--------
Иван пошевелился. Сколь осталось силы - уперся да с трудом сдвинул с себя тяжеленную тушу. Правый бок как будто ошпарили раскаленным свинцом пнули сотню раз да так и оставили. Полежал так Иван, отдышался. Хорошо, что компотом из яблочек молодильных заранее напился. Зажила рана затянулася.
Встал Иван бросил взгляд на поверженную ведьму, сплюнул и пошел прочь от избушки искать смерть Кощееву.
—------
- Вставай ужо. На вот. Я тебе башку твою пустую принес. - Кощей пнул безголовое тело под ребра. Голову бросил рядом. Тело шевельнулось, встало на четвереньки и слепо зашарило вокруг в поисках головы.
Кощей чертыхнулся и подопнул голову поближе. Узловатые пальцы нащупали сальные локоны, вцепились в них, подтянули голову поближе, повертели, определяя где перед, и с размаху опустили на плечи. Яга открыла глаза, осторожно повернула голову вправо-влево и вдруг громко чихнула.
- Пустая-то пустая. А кое-что еще умею. Сильно я его?
- Да нее, с полчаса провалялся да и пошел.
- Значит опять мимо. И чо теперь?
- Ты ему хоть намекала?
- Да ему хоть прямо говори - ни черта не поймет. Дурак и есть.
- Значит по старинке. - Кощей сунул руку под ребра, погремел костями и вытащил на свет яйцо. Внимательно оглядел его со всех сторон, покосился на избушку и тихонько спросил: - А эта как, наелась?
- Дня на три хватит, потом опять кормить - также вполголоса ответила старуха. Кощей с хрустом распрямился.
- Пойду закладку делать. - нарочито громко произнес он
- Иди. - Яга вздохнула и тоже поднялась. - Как сделаешь заходи. Чаю попьем.
Кощей ушел делать из зверей матрешку, а Яга думала что писать в отчете Василисе. Как не напиши - все одно стращать будет. Пошто эту ересь придумала? Изба на курьих ножках и кормится должно ей страхом людским.
А страху-то мало теперь. Оттого и не растет болезная и ноги у нее хилые. А с другой стороны Иван нонче тоже не тот. Откуль его непуганого-то взять? По деревням вон Алешки да Евгешки. Да и деревень-то почти не осталось. Города теперь. А тамошнего Ваньку такой ерундой не напугаш. У них там тырнет - они и не такое видывали. Вот были времена…. Как шуганешь раз - трясутся так, что эта стерва месяц сыта была. А сейчас вишь на пару дней всего-то и хватат.
—----------
Василисе было не до смеха. Отчет не сходился. Иванов прошло в этом месяце 167 штук. А выбросов почти вдвое больше! Так не бывает. Бывало меньше, когда избы сбегали, но чтоб больше, да еще настолько! За это по головке точно не погладят. Запускать протокол “Горыныч”? Народу положит почем зря - жалко. Потом полгода восстанавливать популяцию…
Василиса взяла штатную тарелку и крутанула яблоко. Так посмотрим. Она вгляделась в глубину и картинка тут же проявилась. 19-ая. Категория Б. Экспортная. Все параметры в норме. Операторы: Яга 4 уровень. Кощей 11 уровень. Ничего необычного... Стоп! А это что за… Твою ж тридевятую мать! Василиса глубоко вдохнула и выдала в пространство 18-этажное заклинание глубоко нецензурного содержания.
—-----------
Тонкие куриные ножки дрожали, но держали миниатюрный домик. Он был размером с лапоть, но труба уже пыхтела, а ставни только что первый раз звонко хлопнули.
- Ты ж мой маленький - с нежностью прогудела мама-Избушка. - Назову-ка я тебя Ванятка, а когда вырастешь - станешь настоящим Иваном.