благородные господа подтвердили свои показания присягой, но в данном случае важно именно то, что подсудимые крестьяне апеллировали не только к казакам, но и к дворянам, в том числе и к родственникам Василия Яковлевича, как к возможным свидетелям и защитникам. Очевидно, что активность трудолюба не только вызвала недовольство крепостных, но и раздражала в то время соседей-землевладельцев.* * *
В 1830‐х годах количество таких предприимчивых чудаков, как В. Я. Ломиковский, явственно увеличивается. Малороссийские помещики все активнее включались в публичное обсуждение различных экономических тем, которое все чаще сопровождалось рассуждениями о том, что делать со своими экономиями и с крестьянами, как повысить прибыльность их труда. Толчком к этому в определенной степени стали тяжелые, голодные 1833 и 1834 годы, когда вопрос продовольственного обеспечения и повышения производительности земледельческого труда начал решаться на государственном уровне. Как писал известный русский историк, экономист В. И. Вешняков,
Тысяча восемьсот тридцать третий год, памятный в наших хозяйственных летописях как один из самых бедственных неурожайных годов нынешняго столетия, памятен также и тем, что это самое бедствие впервые внушило правительству сериозную мысль не о временных только мерах для устранения затруднений в продовольствии населения, но ио более прочных и постоянных способах к усилению производительности русской земли[1295].
Инициатива вывести сельское хозяйство на научный уровень принадлежала президенту ВЭО, адмиралу Н. С. Мордвинову. Именно к 1833 году относится его известная записка-обращение к императору с предложением целого ряда мероприятий. Следствием активности государственного деятеля стало создание в том же году и под его председательством Комитета по совершенствованию земледелия[1296],который разработал план издания «Земледельческой газеты», пригласил к сотрудничеству земледельческие общества, в том числе и основанное в 1828 году Общество сельского хозяйства Южной России, принял решение об открытии земледельческих школ в Москве, Нижнем Новгороде, Киеве и Тамбове и т. д. В русле правительственной «продовольственной программы» и политики по крестьянскому вопросу рассматриваются и выделение значительных средств для поощрения сельского хозяйства[1297],и организация в 1835 году очередного Секретного комитета, и привлечение к делу П. Д. Киселева, ставшего, по словам Николая I, его «начальником штаба по крестьянскому делу»[1298],и создание в 1837 году Министерства государственных имуществ с Третьим департаментом при нем, переименованным в 1845 году в Департамент сельского хозяйства. В отличие от Министерства финансов, которое перед этим ведало государственными крестьянами и обеспечивало в первую очередь сбор налогов, новое ведомство должно было заботиться также о развитии крестьянского самоуправления, рациональном ведении хозяйства, повышении благосостояния населения и религиозно-нравственном воспитании[1299].
Создание нового министерства способствовало и расширению трибуны для обмена опытом, ведь, помимо прочего, оно фактически повело работу, подобную той, которую велоВЭО. В 1841 году к существующим историко-литературным журналам и другим ведомственным изданиям добавляется «Журнал Министерства государственных имуществ» (далее — «ЖМГИ»), чьим редактором был назначен в 1840 году А. П. Заблоцкий-Десятовский, выходец из небогатой семьи новгород-северских дворян, известный в то время не только по статистическим исследованиям, редактированию «Журнала Министерства внутренних дел», но и как один из ближайших сотрудников П. Д. Киселева[1300].
Уже по своему определению «ЖМГИ» не мог не поднимать крестьянскую тему. Не обошло ее вниманием и Русское географическое общество, которое в 1847 году выступило с программой, поощрявшей всех желающих «трудиться на пользу Этнографии» и присылать местные описания. Это значительно усилило этнографическое движение и, соответственно, заинтересованность народной жизнью. Более 7 тысяч экземпляров программы было разослано по всем губерниям через различные ведомства. За первые пять лет Общество получило до 2 тысяч различных описаний и в 1850 году решило приступить к их публикации. Уже в первом выпуске было обнародовано одиннадцать описаний, в том числе иразличных украинских территорий. Два из них касались Левобережья[1301].
Но самой большой трибуной для публичного обсуждения экономических проблем становились различные периодические издания, среди которых выделяется «Земледельческая газета» (или, как уже говорилось, «ЗГ»). Все больше внимания этому стали уделять и «Губернские ведомости», в «Неофициальной части» которых также помещались разнообразные хозяйственно-описательные материалы местных помещиков, перепечатывались важные, с точки зрения интересов края и главных редакторов, статьи из центральной периодики. Газеты предоставляли больше возможностей для оперативного общения всех заинтересованных. Именно на страницах «ЗГ» уже в 30‐е годы XIX века впервые так широко были представлены корреспонденты из украинских регионов, да и сами эти регионы.
Перед «ЗГ», регулярно выходившей несколько раз в месяц[1302],стояла задача совместить многовековой опыт народной агрокультуры с передовыми достижениями науки и техники. А почва для активного «взаимного сообщения» между еечитателями была к тому времени уже достаточно подготовлена. Поэтому во вступительной статье к дебютному номеру «ЗГ» первый и многолетний ее редактор, профессор Петербургского университета С. М. Усов, обращаясь к потенциальным читателям и авторам и объясняя цель и программу издания, не сомневался, что «всякой благомыслящий сельский хозяин, всякой доброжелатель России, пожелает содействовать в сем общеполезном деле»[1303].Само название газеты подчеркивало ее тематическую направленность. Да и в редакционном вступлении специально обращалось внимание на особое значение земледелия не только для экономики: «Земледелие есть основание и источник образованности, благородства и богатства народов»[1304].И, разумеется, центральное место на страницах газеты отдавалось именно этой, ведущей для России того времени, отрасли хозяйства. Но даже в пяти пунктах редакционной «программы» ставился значительно более широкий круг вопросов. И помещенные на страницах «ЗГ» материалы наглядно демонстрируют постепенное увеличение тематического разнообразия, хотя это по-разному оценивалось в историографии[1305].
«ЗГ» распространялась во всех уездах всех губерний и областей России. Предводители дворянства, волостные правления получали ее по специальным распоряжениям. Газета направлялась также за границу, в частности в Германию, Англию, и в тамошних изданиях перепечатывались ее статьи. Как отмечал Ю. Ф. Самарин, подчеркивая значение «ЗГ» для широкого народного образования, она «…имела, как известно, огромный круг читателей и заслуженный авторитет»[1306].Насколько популярна была «ЗГ» в украинских губерниях, можно представить из ежегодных редакционных сообщений о количестве подписчиков и наиболее активных авторов. Следует сказать, что некоторые украинские губернии лидировали по количеству подписчиков. Причем Полтавская и Черниговская губернии, а также Екатеринославская и Харьковская относились к числу передовых. Часто центральным экономическим изданиям отдавалось предпочтение по сравнению с местной прессой[1307].
Правда, значительные цифры подписки в украинских губерниях не должны вводить в заблуждение относительно массовости увлечения «ЗГ». Так, мелкопоместный черниговский дворянин Н. И. Гамалея[1308],один из самых активных авторов «ЗГ», с сожалением отмечал, что в его, Мглинском уезде, несмотря на большое количество помещиков и сельских хозяев, выписывалось всего лишь три экземпляра этого издания[1309].Но, как уже и отмечалось, Черниговская губерния стояла на одном из первых мест в империи по количеству мелкопоместных дворян, часто неспособных не то что выписывать газету, а просто сводить концы с концами. В то же время, судя по переписке дворянства, тогда довольно распространенной была практика обмена различными изданиями, информацией между родственниками, соседями-помещиками. Во всяком случае, не только читателями, но и подписчиками «ЗГ» были и малоимущие помещики, которым предоставлялась возможность содействовать благополучию хозяйства простыми мерами. Именно на такую аудиторию рассчитывал черниговский помещик подполковник Кирьенко, чья заметка была перепечатана из «Черниговских губернских ведомостей». Он был убежден, что «каждое небольшое сельское хозяйство в частности, не представляющее возможности усвоить многое из указаний науки, имеет довольно еще таких простых видов, для которых недоступен кабинет ученых, но которыми не должен пренебрегать каждый небогатый хозяин для благосостояния своего хозяйства». О них автор и напоминал «хозяевам с ограниченными способами»[1310].
Как воспринималась «ЗГ» и насколько была нужна для дворян-помещиков украинских регионов во времена экономических изменений 1830–1850‐х годов, можно понять из замечаний, встречающихся в статьях и письмах в редакцию. Газету называли «благодетельницей нашей»[1311],«благодетельнейшей посредницей между сельскими хозяевами»[1312],«благодетельной нашей посредницей»[1313],«нашей общей приемницей всех опытов по земледелию и лесоводству»[1314].Для начинающих хозяев «ЗГ» часто была настоящей «доброй наставницей». Такие «признания» со стороны помещиков встречаются нередко. Например, А. Я. Барсуков, владелец поместий в Полтавской и Екатеринославской губерниях, сочетая военную службу с «домостроительством» и пытаясь быть успешным, «много полезного… узнал из наставлений, помещенных в „Земледельческой газете“»[1315].Даже опытные хозяева нуждались в обмене мнениями, информацией, различными новшествами и поэтому не могли не относиться к газете с определенным пиететом. Н. И. Гамалея неоднократно отмечал, что «„Земледельческая газета“ приносит… несомненную пользу каждому», поскольку распространяет «наблюдения, опыты, действия, сделанные в одном месте, повсеместно». И далее добавлял: «Как часто мы видим весьма много полезных применений в сельском хозяйстве в одном месте, но которых, к сожалению, не замечаем в другом. Тут может помочь горю решительно одна „Земледельческая газета“. Она немедленно и повсеместно разнесет полезный опыт, полезное применение в деле сельского хозяйства. Как должны мы быть благодарны этому полезному изданию»[1316].
Впрочем, дворянство Левобережной и Южной Украины, как уже отмечалось, не только читало «ЗГ», но и направляло в нее свои разнообразные материалы, иногда находившие широкий отклик. Тем более что поданные статьи, как правило, достаточно оперативно публиковались, что предоставляло возможности для быстрого обсуждения различных проблем, для дискуссий. Например, В. Г. Полетика 8 октября 1836 года направил в «ЗГ» письмо, которое просил обнародовать, что и было сделано в номере за 27 ноября, учитывая важность проблемы размежевания чересполосных имений[1317].К. Попенченко свою статью подписал 8 апреля 1843 года, а опубликована она была 25 мая того же года[1318].Особенно быстро печатались статьи-ответы. Так, 15 июня 1843 года была опубликована критическая статья С. Пироцкого в адрес Д. И. Кандыбы, а уже 6 августа «ЗГ» поместила пространные объяснения, представленные последним[1319].