Ночью особиста-лейтенанта госбезопасности Максюту разбудил посыльный. Возле передовой задержали мужика в красноармейской форме, но без документов.
- Рассказывай, кто такой, откуда? – спросил его Максюта, когда задержанного привели в землянку особого отдела.
- Я красноармеец, заблудился, - начал пояснять тот. И как Максюта с ним не бился, тот всё упирал, что он из пулемётного батальона. А этот батальон уже два дня был в окружении и проверить слова задержанного было нельзя.
Решили отвезти его в особый отдел дивизии. В грузовике четыре бойца-связиста, Максюта, арестант и в кабине водитель с командиром связистов.
Отъехали километров восемь. На дороге пять красноармейцев с командиром. Тот руку поднял, просит остановиться, подвезти.
Максюта в кузове приподнялся, глянуть на них, и что-то заметил краем глаза. А это арестант с такой надеждой смотрит на тех, кто на дороге.
- Гони! – закричал Максюта, ещё не поняв толком, что происходит. – Гони!
И он застучал кулаком по кабине.
Грузовик рванул с места. Красноармейцы на дороге перекинули винтовки из-за спин в руки и открыли огонь по грузовику.
Кто-то из них угодил по колёсам. Грузовик занесло в кювет.
Связисты выпрыгивали из кузова и бежали в лес. За ними побежал и Максюта. Он тащил за шиворот арестанта. А сзади, стреляя на ходу, бежали диверсанты.
Добежав до леса, командир связистов остановился.
- Лежать всем! – скомандовал он. – Занять оборону.
- Как думаешь, особист, кто это? – спросил он Максюту.
- Диверсанты, - уверенно ответил тот. – Наши бы ни за что по нам стрелять не стали.
Между тем диверсантов стало больше. К ним подошли ещё человек шесть. И сейчас они, крадучись по лугу, пытались обойти группу наших.
Один из диверсантов залёг и выцелил командира связистов. Выстрел и пуля попала тому в руку. Командир упал.
- По диверсантам огонь! – не растерялся Максюта. Началась стрельба.
И в это время особист заметил, как арестант тихонечко отползает в сторону, несмотря на связанные руки.
- А ты куда? – Максюта вскочил и ухватил его за руку. – Лежать!
Особист огляделся и решил отходить. Два связиста подхватили раненого командира и потащили его в лес. Остальные дали залп и тоже кинулись отступать.
Но лес кончился шагов через двести. Пологий склон вел к речке. На том берегу виднелись густые кусты.
Максюта обернулся. Диверсанты уже забежали в лес, пока они идут осторожно, опасаясь засады.
- Тащите раненого на ту сторону! – приказал особист. – Двое останутся со мной. Когда перейдёте речку, то займите позицию в кустах и прикройте нас.
Они остались вчетвером, трое с оружием и связанный арестант. Его Максюта от себя не отпускал.
Началась стрельба в лесу. Шла она вслепую, так как противников было видно плохо.
Но особист просто сдерживал продвижение диверсантов. Иногда он поглядывал на тех, кто тащил раненого командира-связиста. Вот они уже спустились к речке, вот бредут по пояс в воде, придерживая командира, теряющего сознание.
Вот они начали подниматься вверх по противоположному склону. Вот укрылись в кустах. Пора!
- За мной! – крикнул Максюта и дёрнул за рукав своего подопечного.
Тот с угрюмым лицом бежал рядом, спотыкаясь. Вдруг он упал и сморщился.
- Я ногу вывихнул! – закричал он. – Идти не могу!
Максюта выругался и забросил арестанта себе на плечо. Бежать стало гораздо труднее.
В это время из леса выбежали диверсанты. Захлопали винтовочные выстрелы.
- Прикройте! – крикнул Максюта тем, кто уже переправился через речку. Его группа только-только подбежала к ней.
И вдруг по диверсантам ударили пулемёты. Те сразу укрылись в лесу.
Потом оказалось, что связисты, тащившие раненого командира, выбежали на позиции наших стрелков. Вот те и влупили по диверсантам из пулемётов.
А арестант оказался радистом из группы диверсантов. Он заблудился ночью. И стало понятно, почему диверсанты так настойчиво хотели его отбить.