Но идеи диссидентов были широко распространены вне их среды. «Перестройка мышления народа» началась не диссидентами. Она проводилась самим народом, который, сначала вопреки политике партии, а потом в соответствии с ней стал избавляться от единомыслия. В этом процессе роль дис- 427 сидентов заключалась в том, чтобы расширять пространство «дозволенного», углубляясь в недозволенные области. Суть подлинной оппозиции состоит вовсе не в стремлении к власти, а в наличии своей позиции, не совпадающей с официальной. Диссиденты действовали в политической плоскости. «Декларации протеста были фактически списаны с партийных документов — с обратным знаком»8 , — считают П.Вайль и А.Генис. «Что общего было во взглядах всех течений оппозиции? Пожалуй, наиболее общей была идея ограничения произвола власти, — считает П.Волков. — Потому это и оппозиционная идея... Процесс в индивидуальном сознании воспроизводит исторический процесс. Этот процесс имеет свои стадии и промежуточные этапы. Хрущевская оттепель пробудила способность быть личностью уже во многих. Застой принудил личности сплачиваться, искать друг друга в потемках, создавать группы и выживать в них. Создавать более устойчивые группы, чем оттепельные клубы диспутантов-индивидуалов. До следующей стадии — осознания способности к широким объединениям, партиям дело тогда дойти не могло. Процесс застрял на стадии замкнутых групп»9 . Как мы увидим ниже, эта картина неточна. Диссидентские группы не были замкнутыми, так как связывались между собой и имели относительно широкую периферию. Но все движение, включая и периферию, было слабо связано с основной массой населения. И дело было даже не в репрессиях властей и информационной изоляции оппозиции (что было также важно), но и в психологическом контрасте диссидентов и основной массы населения. Было ли здесь ключевым различие во взглядах (отсюда само название — «инакомыслящие»)? Но ведь и большинство советских людей не были фанатиками официальной доктрины. Это позволяет участникам диссидентского движения оспорить само название «инакомыслящие»: «Последнее название кажется нам малоподходящим. Суть не в том, что “диссиденты” мыслили по иному, нежели все, а в том, что они по иному действовали... Они вторгались в заповедные, ревниво оберегаемые властью угодья “запретных тем”; отрицая право власти на высший суд в области духа, они одновременно осознали свое право быть другими (по существу, включающее в себя и прочие права) и явочным порядком начали его осуществлять»10. Для обычного гражданина СССР общество, в котором он жил, было вполне «терпимым», его недостатки не воспринимались как нечто катастрофическое, мешающее быть собой. Нравственные нормы обычного человека допускали существование такого общества при всех его недостатк