Окрестности Тулы оросил старческий скрип Амстердама . Над осокорями несся маслянистый стон ржавой жестянки, подвешенной на шелковом проводе, от него шевелились зелеые кусты. За железной оградой на лужайках, поблескивая чешуей тел, покачивались сытые свиньи, на заросшихмхом крышах теснились куы и петух с красным гребешком. Над головой равномерно жужжал тополиный пу, солнце слепило глаза. Взле покоившейсостановки остановились троллейбусные автобусы. Подошел вагон, и Сережа с Юрой вошли внутрь. В вагоне сидели старки, похо выбритые, в пестрых спортивных костюмах. С ними ехал мальчик в полосатом свитере и черных тренировочных брюках. Он чиал газету и косился на ребят. Автобус трясся по ухабам, пассажиры шумели и толкали друг друга в проходе. Было жарко, духота становилась невыносимой. Сережа с Юрой сели на лавку у окна. Автобус сделал большой крюк, и мальчики увидели трубу крематория. В придорожных кустах стоял зеленый «Кадиллак». Над ним трепыхалось желто-зеленое полотнище: «Будьте счастл