Взаимоотношения с Востоком при Василии III все еще важнее и теснее, чем с Западом; Азия «второму» русскому государству по-прежнему ближе и понятнее Европы. Вернее было бы назвать эти проблемы не «азиатскими», а «татарскими», поскольку в географическом смысле ханства, борьба с которыми отнимала у Москвы столько времени, средств и сил, находились на европейском континенте, но в политическом и культурном смысле это, конечно, были осколки всё той же азиатской империи, некогда созданной Чингисханом. Да и сама Русь была того же корня, вчерашняя ордынская провинция. Ее войны и замирения с Крымом и особенно с Казанью, пожалуй, похожи на ссоры родственников, никак не могущих решить, кто из них главный.
Татарская политика Ивана III, напомню, заключалась в том, что с самым сильным и агрессивным из ханств, Большой Ордой, он враждовал (и в конце концов уничтожил ее чужими руками); с Крымским ханом он дружил и состоял в крепком союзе; Казань он превратил в московского сателлита, посадив там на трон своего ставленника. Лишь развязав себе руки на Востоке, осторожный Иван Васильевич приступил к экспансии на Запад.
При Василии вся эта кропотливо выстроенная система рассыпалась. Спокойный «тыл» превратился во второй «фронт», причем в некоторые моменты становившийся главным и смертельно опасным. Азия не выпускала Русь из своих цепких рук, не давала ей двигаться в сторону Европы, а Василий III был недостаточно умелым правителем, чтобы решить эту проблему военным или дипломатическим путем. У него была большая армия, но стратегическое управление ею, как мы увидим, оставляло желать лучшего: главные свои преимущества, численность и маневренность, полководцы Василия использовать не умели, наносили удары не сжатым кулаком, а растопыренной пятерней; часто они действовали несогласованно и теряли драгоценное время из-за местнических споров – кто родовитей. Дипломатическим успехам мешали неразумная скупость государя и его неспособность просчитывать последствия тех или иных действий хотя бы на два шага вперед.
Политика этого монарха, как уже было сказано, сводилась к тому, чтобы следовать за событиями и решать проблемы по мере возникновения. Поэтому русско-татарские отношения этого периода проще описывать не тематически, а хронологически, перескакивая с казанских дел на крымские и обратно.
Если совсем коротко объяснить, что происходило на восточных и южных рубежах Руси в эти без малого тридцать лет, можно сказать так: Крым из друга превратился во врага; контроль над Казанью очень ослаб, а временами утрачивался вовсе.
Проблемы с Казанским ханством начались еще в последний год жизни Ивана III, который в это время был парализован и не мог полноценно управлять государством. При самодержавной системе власти паралич монарха влечет за собой и паралич всего государства. Хан Мухаммед-Эмин решил воспользоваться ситуацией и выйти из обременительной зависимости от Москвы.