Он резко затормозил "чертенка" возле лазарета и с шиком развернулся.
Антигравитационное транспортное средство "чертков-7У", как и все
машины этого класса, двигалось и управлялось за счет взаимодействия с
магнитным полем планеты и было бесполезно только на малых планетах.
Незабудка, с ее мощной магнитосферой и степным рельефом, куда как
подходила для "чертят". Лучшая машина для путешествий по
окрестностям. Это вам не "шмель" и не "стрекоза"! Две с половиной сотни
миль до Семецкого за сорок пять минут, необходимые дела в столичном
поселке и еще сорок пять минут назад. В общем, Кирилл рассчитывал
вернуться к обеду. И вряд ли капрал Коржова была в состоянии нарушить
его планы. Не тонны же медикаментов ей там потребуются — в этом бы
случае "чертенка" в столицу не отправили.
Кирилл выбрался из кабины и заскочил в помещение лазарета.
Марина-Элен Коржова сидела за столом и пялилась на триконку
дисплея. Одета она была сегодня в штатское — в черную блузку с
короткими рукавами и, наверное, в соответствующую такой блузке юбку,
которой, правда, из-за столешницы не было видно.
— Госпожа капрал, мы можем лететь. Транспорт у порога.
Капральша оторвалась от компьютера:
— А-а-а, крепкий кадр… Моя Ирина просто в восторге от вашего
поведения во вчерашнем бою.
Кириллу в пору было смущенно шаркнуть ножкой. Если бы он захотел
строить из себя придурка… Но… Стоит ли удивляться, что "красотка"
сестричка в восторге от бравого сержанта? Так было во все времена. Чем
страшнее оказывались метелки, тем сильнее они мечтали о бравых
сержантах (лейтенантах, генералах). Мечта притягательна, когда она
несбыточна. А когда "сбыточна" — это не мечта, это план действий. Veni,
vidi, vici… [7]Как говорил один из древних "бравых сержантов", одолев
противника.
— Теряем время. — Кирилл глянул на часы. — Мы должны были
отправиться в путь минуту назад.
Капрал тоже посмотрела на часы.
— Вы пунктуальны, крепкий кадр. Я просто потрясена. Обычно
бывшие курсанты, вырвавшись из лагеря, становятся стопроцентными
раздолбаями.
Кирилл посмотрел на Коржову с подозрением. Что за заявление? Уж не
издеваются ли над ним?
Однако издевки на лице капральши не было. Голубые глаза смотрели
на подчиненного с несомненной симпатией. И привороженный этим
взглядом, Кирилл, в общем-то, теперь вполне понимал Витьку Перевалова.
Не удивительно, что у Тормозиллы из-за этих глаз снесло напрочь башню с
курса. Между тем медичка достала из-за стола небольшой никелированный
чемоданчик с красным крестом на боку и поднялась со стула.
Нет, юбки на ней не оказалось — черные же штаны "под кожу" и не
менее черные короткие сапожки, не имеющие ничего общего с армейской
обувью. Увидев такую даму на улицах Петербурга или Гагарина, Кирилл
голову бы дал на отсечение, что перед ним средней руки бизнеследи. И уж
никогда бы не подумал, что подобным образом может одеться
представитель самой гуманной профессии в мире. Впрочем, говорят,
военные медики отличаются от врачей-безмундирников на столько же, на
сколько мясник отличается от животновода…
Кирилл с трудом сдержался, чтобы не улыбнуться такому сравнению.
Капральша же, наоборот, расцвела в улыбке — ей явно нравилось
произведенное на сержанта-новобранца впечатление. Бабы есть бабы —
хоть в мундир их одень, хоть в белый халат, хоть в черную кожу.
Кирилл молча развернулся и широким шагом двинулся из лазарета.
Медичка последовала за ним, помахивая чемоданчиком. Судя по легкости
ее движений, чемоданчик был пуст или почти пуст, и Кирилл не стал
предлагать старшей по званию помощь. Потребуется — прикажет…
Подошли к "чертенку", загрузились — Кирилл слева, капральша,
изящненько, справа.
— Пристегиваемся, госпожа капрал! — пошутил Кирилл и включил
силовую подушку, при резком торможении защищающую пассажиров от
удара о лобовое стекло.
Капральша на шутку не ответила.
Стартовали молодецки, так, что прижало к спинкам кресел. Массу тела
антигравитационная установка не обнуливает, а стало быть, и инерция
никуда не девается. И вообще, когда тебя прижимает к спинке кресла,
жизнь наполняется особым смыслом — энергичностью и
целеустремленностью.
Кирилл поднял "чертенка" на три метра, сверился с картой на дисплее
автопилота и увеличил скорость. Постройки базы быстро остались позади,
и скоро вокруг расстилалась бескрайняя разноцветная незабудкинская
степь, лишь далеко справа, на горизонте, одиноко торчала замысловатая
конструкция ТФ-установки.
Кирилл, как говорил Спиря, еще прибавил газку, и трава, уходящая под
днище АТС, слилась в единое целое.
— Как вас зовут, крепкий кадр? — спросила вдруг капральша.
— Сержант Кентаринов, госпожа капрал.
Неужели забыла? Он же представлялся…
— Я имею в виду ваше имя.
— Имя?… — Кирилл слегка опешил. — Кирилл. — И не добавил: "…
госпожа капрал".
— Ки-рилл, — проговорила капральша по слогам. Будто попробовала
имя на вкус. — А меня Мариэль.
— Да, господа капрал, — сказал Кирилл, чтобы что-то сказать.
Ситуация, как ему показалось, становилась неуставной, и как себя
вести, было совершенно непонятно.
— Вообще-то отец с матушкой назвали меня Марина-Элен. Но это
слишком длинно, и для друзей я с самого начала сделалась Мариэлью.
Кирилл продолжал испытывать затруднения с собственным
поведением. Так бы, наверное, назвал его состояние автор устава
гарнизонной и караульной службы. А по-простому — охреневал…
Кол мне в дюзу! Оказывается, у этой дамочки есть друзья. Никогда бы
не подумал! По-моему, у таких имеются только любовники и пациенты,
представить себя ее другом крайне затруднительно…
И тут до Кирилла дошло, что последней медичкиной репликой ему
явно дают понять. Как говорит Спиря, тонкий намек на толстые
обстоятельства…
Вот еще не хватало!
Кирилл сделал вид, будто не понял:
— Да, госпожа капрал.
— Да, госпожа капрал, — эхом повторила медичка.
То есть Мариэль…
То есть госпожа капрал…
— Как вам первые бои, Кирилл?
С чего бы это такой вопрос? Попытка вызвать на откровенность?
Чтобы потом… "Чертенка" ведь можно переключить на автопилот, а
грузовая площадка посади кресел достаточно широка, чтобы там могли
переплестись два тела. В любовной схватке…
— Как и ожидалось, — сказал Кирилл. — Мне другое интересно.
Зачем гонять в Семецкий людей, если с транспортировкой могут
справиться и автоматы?
Капральша усмехнулась:
— Автоматы могут справиться с чем угодно. Но зачем тогда люди? К
тому же… Как вы думаете, где производятся самые дешевые компьютеры?
Честно говоря, ответа на этот вопрос Кирилл не знал. Но не молчать
же!
— На заводах корпорации "Ай-Би-Эм".
Капральша покачала головой и улыбнулась:
— Вы ошибаетесь, крепкий кадр… Самые дешевые в мире
компьютеры производятся в родильных домах. Женщинами. Не без помощи
вашего брата, мужчин, разумеется.
Кирилла аж в жар бросило. Это уже был намек толще некуда.
— Я ответила на ваш вопрос об автоматах?
— У меня есть девушка, — сказал Кирилл, мучительно ощущая
собственный идиотизм. — На Марсе, в "Ледовом раю" осталась. Но она
прилетит сюда.
Капральша хмыкнула, глядя в сторону:
— Ну, это один шанс из тысячи…
Она была права, но согласиться с такой правотой Кирилл не мог.
— Да, пока один шанс из тысячи, но не век же мне ходить в сержантах.
А там я позабочусь, чтобы она оказалась поближе.
— То есть ты рассчитываешь уцелеть в этой мясорубке.
Кирилла снова бросило в жар — но не от сомнения в его судьбе,
прозвучавшего в певучем голосе капральши, а от этого интимного "ты". Он
даже отодвинулся чуть влево — насколько позволяла силовая подушка.
— Я обязательно уцелею, — сказал он. — Мне иначе нельзя.
И не стал ничего добавлять — все равно она не поймет. Для нее он —
всего лишь один из десятков подобных, да и интересует капральшу в нем
лишь кол, поскольку аналогичный инструмент подпола ей надоел давно,
Тормозиллово оружие — недавно, но тоже надоело, а тут появилась
возможность попробовать сержантской свежатинки. Юношески
гиперсексуальной…
— Да я, собственно не против, — сказала она, поворачивая голову. —
Плох тот боец, который не мешает стать генералом.
Ого, оказывается, она знала старинные пословицы. Кирилл слышал
про бойца и генерала от Спири.
— Но самый выдающийся генерал — это генерал любви. — Она
продолжала изучать его физиономию. — Ты согласен, сержант?
Кол тебе в дюзу! Вот пристала!
Надо было срочно менять тему разговора.
— Мне вот что интересно… Почему монстры… то есть гости… не
захватят вот этот район. Тогда бы они отрезали нас от Семецкого, от
снабжения, и все для нас стало бы гораздо сложнее.
— Не знаю, — сказала капральша. — Гости вообще себя странно
ведут. Нам иногда кажется, что их не интересует ни Семецкий, ни рудники.
Что они преследуют какую-то совсем другую, непонятную нам цель.
Леонид… Подполковник Бурмистров вообще считает, что гостей
интересует кто-то из персонала базы, что им поставлена задача уничтожить
этого кого-то… Кстати, не боишься, сержант, что этим кем-то можешь
оказаться ты?
— Нет, не боюсь, — сказал Кирилл. — Гости появились на Незабудке,
когда я еще в Питере… — Он чуть не сказал: "хакерствовал", но во время
спохватился. — … проституток на Невском снимал.
Получилось удачно — как будто он не хотел говорить про
проституток, но все-таки не сдержался: знай, мол, наших, я тебе не
мальчик. Юношеское фанфаронство…
— Так ты с Земли? Из Петербурга?
— Так точно, госпожа капрал.
Кажется, их отношения возвращались в положение "начальник-
подчиненный", и это Кирилла более чем устраивало.
— Никогда не была в этом городе.
— Много потеряли.
— А что тебя понесло в Галактический Корпус?
Кирилл мысленно усмехнулся: похоже, дамочка решила, что в
гигантском мегаполисе Питер-Москва живут только богатенькие буратины.
— А куда ж мне было еще подаваться, если я приютский.
— Приютский? — Певучий голос капральши наполнился жалостью.
— Да, — зло сказал Кирилл. — Но колы у приютских стоят не хуже,
чем у подполковников…
И осекся. Это была вольность, за которую могут отвалиться сплошные
ржавые пистоны.
Капральша прыснула:
— Да я и не сомневалась.
И Кирилл понял, что ржавых пистонов не будет. Но он сам вернул
разговор на старые рельсы.
— Ладно… Хорошо уже то, что тут мы в безопасности. Вдвоем от
гостей не отобьешься.
— Да уж… — Капральша поежилась.
И тут звякнул сигнал обзорного сканера.
— Что это? — спросила медичка.
— Не знаю, — соврал Кирилл, потому что знал: прибор зафиксировал
неподалеку от "чертенка" некий летающий объект. Возможно, куда-то
направлялся глайдер из города или с базы ушло в дозор дежурное
подразделение. Хотя дозор вряд ли бы полетел в эту сторону…
Кирилл вывел на дисплей обзор окружающего пространства.
Некий летающий объект находился чуть западнее "чертенка" и в
пятидесяти километрах сзади, однако скорость его была больше и через
десять минут он должен был настигнуть их.
— Что это? — снова спросила капральша.
— Не знаю, — сказал Кирилл, и на сей раз это была чистая правда,
поскольку аппаратура не фиксировала там, где находился объект, ни
кусочка металла, и уже было ясно, что это не атээска.
— Похоже, нас догоняет какое-то существо, — сказал Кирилл,
поворачиваясь к медичке.
— Существо? — Голубые глаза капральши стали круглыми, и в них
заплескался самый настоящий страх. — Это… это… гость?
— Не знаю, — в третий раз повторил Кирилл, и это опять была правда.
— Нет ли тут поблизости какого-нибудь укрытия? Спрятаться бы на
время…
— В прошлый раз, когда я была в Семецком, мы по дороге туда
пролетали над каким-то оврагом. Но где он находится, мне неизвестно.
Кирилл переключил дисплей на обзор окружающей местности, и уже
через пару мгновений овраг был найден. Он находился в полутора десятках
километров впереди. Это было спасение, но до него еще надо добраться.
Кирилл добавил скорости, а потом быстро начал сбрасывать ее.
Через три минуты они опустились на дно оврага. Откосы его были
довольно пологи, но по крайней мере устроиться тут будет получше, чем
торчать в чистом поле. Авось, гость не заметит. Интересно, что там, позади,
такое летит? Какой-нибудь дракон? Или того круче — змей Горыныч?
Огнедышащее чудище, один вздох которого превратит в пепел и машину, и
пассажиров…
Кирилл отключил силовые подушки и открыл дверцы "чертенка".
— Выходите! Поищем убежище получше!
Капральша, не задавая лишних вопросов, выпрыгнула из машины.
Кирилл последовал ее примеру. Выскочив, тут же принялся озираться.
Им повезло. В пятидесяти метрах овраг делал поворот, и за ним
вполне можно было укрыться, если гость проявит интерес к "чертенку".
— Вперед! Быстрее!
Они бросились к повороту.
В воздухе возник негромкий свист, стал нарастать.
Кирилл цапнул капральшу за руку и потащил за собой, как на буксире.
Свист нарастал. Ноги у капральши оказались нескорыми — все-таки
она была медиком и ее спецподготовка заключалась вовсе не в развитии
умения быстро бегать. И тогда Кирилл подхватил ее на руки и постарался,
чтобы его спецподготовка не подвела.
Свист нарастал.
Тем не менее они успели скрыться на поворотом и тут же сунулись в
заросшую травой лощинку на склоне оврага. Прижались друг к другу,
слушая, как приближается неведомый гость. Крепкие груди капральши изо
всех сил прижимались к плечу Кирилла — она словно пыталась вжаться в
него, спрятаться в его мышцах, затаиться. Глаза ее по-прежнему оставались
круглыми от страха. А Кирилл вдруг почувствовал нарастающее желание.
Правду говорят, что страх возбуждает…
Но свист нарастал вместе с возбуждением. Капральша совсем вжалась
в Кирилла и спрятала голову за его плечо.
И тут над ними пронеслось обтекаемое тело. Полет его был
стремителен, но Кирилл все равно успел узнать в очертаниях земной
глайдер модели "беркут".
И тогда он начал смеяться.
— Что? — отозвалась капральша. — Что это было?
Кирилл продолжал смеяться: у него не было сил на слова. Наконец, до
дамочки дошло, что им ничто больше не угрожает, и она тоже начала
вздрагивать от зарождающегося смеха, и эта дрожь возбудила Кирилла еще
сильнее. Они оторвались друг от друга, посмотрели друг другу в глаза, все
друг в друге поняли и снова придвинулись. Не прошло и нескольких
мгновений, а их руки уже превратились в жаркие щупальца желания, и
были расстегнуты пуговицы Кириллова мундира, и содрана с покатых
капральшиных плеч черная блузка, и за пуговицами и блузкой нашлось то,
что должно было найтись, и началось то, что должно было начаться, и они
мяли друг друга в объятиях, инстинктивно отыскивая на теле партнера
упругие нужные места, и результаты этих поисков подбрасывали топлива в
разгорающийся костер, и уже губы ее шептали: "Кирилл… Кирилл…", а
его — отзывались: "Мариэль! Мариэль!", и быстро получилось так, что оба
— уже без мундира и блузки, и без брюк, и без всего остального —
валялись на заросшем мягкой травой дне оврага: она с раскинутыми
ногами, а он устремленным к единственной в этот момент цели — и она
вскрикнула: "Кири…" и зашлась в тихом стоне, больше похожем на писк,
когда он своей цели достиг. И тогда он выгнулся в главном, прошивающем
ее жаркую плоть порыве, и от обрушившегося наслаждения у него
попросту снесло крышу…
Когда Кирилл пришел в себя, Мариэль, уже надев штаны, прятала в
черный бюстгальтер белые груди.
— Ну вот… А ты, глупенький, не хотел!
Он подумал о том, что Светлане не понравилось бы произошедшее, но
тут ему показалось, что происходило это вовсе не с ним, а с кем-то другим
— чужим и далеким, — а потом он вспомнил, что Светлана об этом совсем
не обязательно должна узнать и никогда не узнает, если он сам не будет
трепаться…
Он поднялся с травы, на коленях подполз к Мариэль и стиснул то, что
она спрятала в бюстгальтер. Еще недавно твердые и упругие, они были
сейчас мягкими-мягкими… И их совершенно не хотелось называть
ананасами…
— Еще? — спросила Мариэль и положила на его грудь ладошку. Нет,
не упираясь, а как бы привлекая к себе, хотя как можно привлечь к себе
положенной на грудь ладошкой, если она не намазана клеем?…
Кирилл прислушался к своим ощущениям.
Да, он был не против и еще, но то, каким получился оргазм, слегка
напугало его. Прежде ни разу не было такого, чтобы в этот момент он терял
сознание. Хотя, с другой стороны, много ли он стыковался с женщинами,
чтобы быть в состоянии делать выводы о том, что должно и чего не должно
быть при оргазме?
Вся любовь у него была прежде со сверстницами; с дамой искушенной
и умелой он оказался один на один впервые и на собственном опыте
обнаружил, что правы были обрезки, утверждавшие, что трахать
тридцатилетнюю гораздо приятнее, чем двадцатилетнюю… Во всяком
случае, она была опытной настолько, что превратила свое ведерко, о
котором говорил Тормозилло, в нечто вполне подходящее для Кириллова
инструмента.
И он справился с возникшим страхом:
— Еще!
Мариэль усмехнулась, убрала от его груди руку и сказала:
— Нет, мой друг! Хорошенького помаленьку! Дела ждать не будут.
И Кирилл, уже собравшийся было снова вцепиться в черный
бюстгальтер, убрал лапу.
Мариэль была права. Терять голову не стоит, это дело заразное. В
смысле — теряние головы, а вовсе не то, о чем бы подумал любой обрезок.
Начнешь терять голову в любви, потом на поле боя, а там и до кладбища
недалеко…
Впрочем, конечно же, он себе врет. Он бы терял с этой женщиной
голову дни и ночи напролет, но ведь она на такое не пойдет. Она — капрал
медицинской службы Галактического Корпуса, у нее в любовниках
подполковник, и ей не пристало с каким-то сержантом…
Она сразу поняла его напряженное сопение:
— Будет тебе и еще. Но не сейчас.
И тогда он встал, совершенно не стесняясь своей наготы, и склонился
над нею. Она подняла к нему лицо, ее глаза были сейчас небесно-
голубыми, потому что в них отражалось небо. Они коротко коснулись губ
друг друга, и это одинаковое движение вновь объединило их, и
народившаяся напряженность исчезла. Вместо нее родилась другая
напряженность, но это было уже не отношение любовника в любовнице, а
сержантская необходимость подчиняться капралу и капральская
необходимость командовать сержантом.
— Одевайся! — скомандовал капрал, который уже не был Мариэлью,
сержанту, который уже не был Кириллом.
И сержант принялся одеваться.