Интервью с режиссером фильма «Портрет незнакомца» Сергеем Осипьяном
1 января 2022 года в прокат выйдет фильм «Портрет незнакомца», все роли в котором исполнили артисты театра «Мастерская Петра Фоменко». Мы поговорили с режиссером фильма Сергеем Осипьяном о том, как работать с театральной труппой на киносъемках, о трудностях воссоздания эпох и близости 1970-х и нашего времени.
— Расскажите про ваше сотрудничество с театром Фоменко и о том, как появилась идея фильма.
— Я давно дружу с ребятами и много снимал их в своих фильмах. Мы познакомились, когда они еще учились в ГИТИСе. Это был сильный курс, все ходили на спектакли, которые они ставили. Я тоже попал под их обаяние, и отчасти это связано с личной жизнью — я женился на артистке «Мастерской Петра Фоменко» Ксении Кутеповой и буквально сроднился с театром.
В 2016 году мы вместе работали над камерным спектаклем «Тополя». Он устроен так, что одна половина действия идет на сцене театра, а другая снята как фильм. Киноэкран является частью сценографии, а артисты переходят со сцены в кино и обратно. Снять этот фильм попросили меня.
Я удивился, с каким энтузиазмом артисты взялись за дело. Сыграть в фильме хотели даже те, кто не участвовал в спектакле. Это навело меня на мысль, что особая атмосфера театра нуждается в киновоплощении. Обычно в фильмах снимаются артисты разных школ и направлений, а здесь появилась идея собрать людей, которые играют в одном стиле, прошли одно обучение, находятся под влиянием одной актерской школы.
Этот замысел нашел отклик у всех в театре, начиная с артистов и заканчивая костюмерами и художниками. Сняться в фильме захотел каждый. В итоге мы сделали «групповое фото», на котором запечатлен театр и его актеры в период наивысшего расцвета, когда и у ветеранов, и у молодежи много сил и энергии.
Мы стали искать материал, который достоин этих артистов. Было сложно, ведь сняться хотели многие, но найти роль для каждого — трудная задача.
Подходящего материала не так много, поэтому нам пришлось самим писать сценарий. Наш выбор пал на книгу писателя Бориса Вахтина, который был другом Петра Фоменко. Пазл сложился, и у нас получилось внутрисемейное, внутритеатральное мероприятие.
— Все актеры фильма — из одного театра, давно знают друг друга. Это должно облегчать работу. Но, может, и сложности какие-то были?
— Я ждал этих сложностей, потому что в любом коллективе всегда есть клубок сложных отношений. Но оказалось, что съемки — это та вещь, тот волшебный момент, который их объединяет, а не разъединяет. Жизнь внутри коллектива, со всеми перипетиями, удачами и неудачами — сложная, но кино выносило эти проблемы за скобки. Все испытывали счастье, что мне даже было неловко, как будто я пригласил себя на какие-то каникулы. Несмотря на то, что киносъемки — тяжелый труд, все с такой легкостью и радостью бросились в работу, и всех это невероятно объединило.
Это меня подкупило, потому что режиссеру очень комфортно работать с людьми, которые горят и настолько друг другу открыты. А специфика «Мастерской Петра Фоменко» как раз в работе с партнером. От партнера артисты черпают энергию, театром руководит коллективный подход к изучению профессии. С такими артистами приятно работать, потому что они жаждут совместных задач.
Еще интересный момент: мне довелось работать с настоящими профессионалами. Это был первый и последний раз в моей жизни, когда такого уровня артисты играют и в групповке, и в эпизодических ролях. Это сильно поднимает общий градус актерской игры.
— Не все актеры имели опыт в кино. Например, Юрий Буторин. Как это влияло на съемочный процесс и насколько отличается работа в театре от работы в кино?
— Да, это сложный момент. Например, у Кирилла Пирогова или Галины Тюниной огромный опыт работы в кино, им ничего не надо объяснять, только править или обсуждать мельчайшие нюансы. А с Юрой было сложнее — у него почти не было опыта, а роль большая. Так что мы с ним сильно вкалывали.
А про отличие работы в театре и кино — артисты и сами задаются этим вопросом. Нет таких, которые, работая в театре, безоглядно бросаются в кино, думая, что у них все получится. Артистам непривычно играть перед камерой, они работают в другой органике и иначе подают материал. Все были немного озадачены, но не переигрывали.
Мне повезло, что все они — ученики Петра Фоменко, который всегда говорил, что лучше ничего не играть, чем играть так, что людям потом будет тяжело смотреть. Их особенность в том, что они в принципе не очень сильно играют, их манера игры хорошо подошла для кино. Они очень внимательны к режиссеру, выросли в режиссерской школе, где замысел стоит на первом месте, а задача актеров воплотить его в жизнь.
Мне даже приходилось возвращать их обратно к театральности, потому что иногда актеры осторожничали. Материал был тонкий, поэтому сильного противоречия не возникало. Фильм существует на полутонах, каких-то нюансах, и, подбирая материал, я сосредоточился именно на этом. Мы не стали снимать кровавый боевик или фильм ужасов, которым нужны яркие выразительные средства, а придумали историю, которая подходила под темперамент и опыт наших артистов.
— Сюжет фильма разворачивается в 1970-е. Что особенного в этой эпохе, чем она привлекает и вас, и зрителей?
— Эпоха хороша тем, что она закончилась и оформилась, а мы смотрим на нее как на картинку. Например, воссоединилась группа АВВА, и нам не надо объяснять, кто эти люди, чем они знамениты. Даже если человек не интересовался этой музыкой, все равно в голове есть какой-то слепок, не нужно делать дополнительных усилий, чтобы это культурно воспринять.
В фильме нам было интересно сделать драматургический материал, достойный артистов, рассказать интересную, сложную, даже немного запутанную историю. Поэтому нам хотелось, чтобы все остальное было простым и понятным. 70-е — это эпоха, уже стилистически и идеологически оформленная, которую легко можно представить.
Еще эта эпоха похожа на время, которое мы сейчас переживаем. Тогда это называлось застоем, у современности пока нет имени, но мир тоже как будто уперся в свои возможности. Все живут не какими-то порывами или великими идеями, а немного внутри своей личной жизни. Коронавирус и локдауны заперли людей в домах, кухнях, семьях и компаниях. Конечно, в 70-е были другие обстоятельства — «железный занавес», отсутствие социальных лифтов. Но по многим параметрам жизнь тогда и сейчас похожи — человек находится внутри некоего пузыря, который сам себе сделал. Специально мы не проводили параллелей, но иногда случается такое, что подтекст бросается в глаза сам собой.
— Кто главный герой вашего фильма, как его можно охарактеризовать?
— Я бы выделил двух главных персонажей. Первый — герой Юрия Буторина, артист радио Орлов. Нам хотелось показать сложность жизни артиста, когда он растворяется не только в своих ролях, но и в жизни, и плохо понимает, кто он.
Этот вопрос — кто ваш герой — он сам себе бесконечно задает, потому что его жизнь не дает никаких шансов найти ответ. Мы эту метафору еще больше заострили, ведь он почти не существует во плоти, он — бархатный голос, который льется из радиоприемников.
Второй герой — писатель, очень яркая личность принципиально другого характера. У него огромное эго, которое пожирает других людей. Он кажется скромным, пьющим и каким-то потерянным человеком, но на самом деле он человек, который «тянет одеяло на себя».
Как писатель, который пишет гигантские книги, он содержит в себе целые вселенные. Но и артист полон судеб, которые он играет, чьим голосом говорит. Эти два типа существования сталкиваются, и это столкновение очень интересно.
— Получается, что герои, с одной стороны, как архетипы, с другой — в них можно увидеть обычного человека, можно с собой синхронизироваться...
— Можно, потому что в этом был наш подход. Нам не хотелось снимать просто про архетипы, это была бы литературная задача. Кино — это искусство деталей, это выстраивание мира, который состоит из маленьких штучек, костюмов, пуговиц, макияжа, вида дверных ручек. Чтобы примерить на себя этот мир, его нужно узнать. Нам было важна узнаваемость мира и характеров, поэтому мы создали героев, которых знаем и видели. Детализация была нашим девизом.
При этом мы не хотели делать реконструкцию, а старались найти именно те детали, которые откликнутся в каждом из нас. Кто-то видел что-то в детстве, у кого-то до сих пор валяется такая же ручка, кто-то ходил в такой шапке, у кого-то папа на фотографии в такой рубашке.
То же и с героями — мы хотели, чтобы люди говорили: а, я его знаю, это же, условно говоря, молодой Никита Михалков. Другой человек поспорит: да не, какой Михалков, это Николай Бурляев! Мы добивались создания узнаваемого образа среди уже известных персонажей, но в то же время уникального.
— Насколько сложно было создать атмосферу 70-х?
— Я поклялся больше этим не заниматься! В исторических фильмах такого рода все равно, что 1976 год, что 1076-й. С таким же успехом можно было снимать про викингов, потому что ничего не осталось, это абсолютно вымышленная эпоха. Дома какие-то еще есть, но у них другие рамы, они по-другому освещены.
Мы снимали Калининский проспект, ныне — Новый Арбат. И вроде дома те же, но все в них другое, даже архитектура выглядит иначе: их заново облицевали, переделали дизайн окон. Теперь это не дома-книжки, которые были в советское время, а небоскребы.
Много времени и бюджета ушло на воссоздание эпохи. С этой амбициозной целью мы сделали много компьютерной графики. Нам не хотелось идти сериальным путем и изображать Москву, снимая ее в Минске, или находить старые одинокие дома и вокруг них строить декорации. Мы снимали масштабно, но это никуда не годилось, так что пришлось делать полноценную графику.
— Чем вдохновлялись актеры, чтобы настроиться на эпоху?
— Мы все вдохновлялись одним и тем же. Из-за того, что фильм привязан к этой эпохе, людям, стране, главным источником вдохновения были советские фильмы, которые мы смотрели в это время. Наш фильм — трагикомедия, поэтому люди, которые работают в этом жанре, были нам близки.
В первую очередь, это фильмы Георгия Данелии. Изображая человека, который запутался в бесконечных обстоятельствах, конечно, мы имели в виду «Осенний марафон». Преемственность еще заключается в том, что наши артисты являются и артистами Данелии. Например, Полина Кутепова и Кирилл Пирогов играли в фильме «Орел и решка». У нас есть сцена с Кириллом и Полиной, и один участник съемочной группы сказал: «Я как будто снова смотрю на ту же сцену, только эти люди повзрослели на 20 лет».
Из этой эпохи многие наши учителя, родственники, родители. Я учился на Высших курсах сценаристов и режиссеров в мастерской Александра Кайдановского, ученика Тарковского, поэтому Тарковский присутствовал в моей жизни каждый день. Да и сам Фоменко тоже был лучшей частью культуры 70-х, поэтому нам не надо было дополнительно чем-то напитываться, все оказалось вшито в подкорку.
— Какие интересные моменты были во время съемок?
— Интересно снимать сцены для компьютерной графики. Обычно это удел блокбастеров. Мы взялись за реалистическое кино, тем страннее было ходить по гигантскому зеленому павильону, который потом превратился в проспект Калинина. Огромная массовка — 200 человек — бродит с сумочками и колясками по пустынному зеленому пространству. Это вызывало у всех оторопь, мы не могли понять, что снимаем, как это будет выглядеть.
Было много интересных вещей, связанных с музыкой. У нас музыкальная история, связанная с радио, а в театре есть группа — «ЛосиКенгуру», которая тоже стала героем истории. Мы с удовольствием ее снимали, потому что во всех действиях, где существовали герои, всегда играл какой-то музыкальный ансамбль.
Мы решили, что это будет один и тот же ансамбль, который в течение фильма претерпит карьерный рост. В начале это молодежная группа, играющая на танцах, а потом этот же коллектив выступает на модной премьере итальянского режиссера в Доме кино. В конце, достигнув славы, они в нелепых костюмах играют для иностранцев в отеле «Метрополь» невероятно смешную стилизацию песни «Калинка-малинка».
— Как вы представляете себе зрителя этой картины? На кого в первую очередь рассчитан фильм?
— Это ностальгическая картина про 70-е, но, в то же время, универсальная история, которая может привлечь и старшее, и младшее поколение. Сюжет кажется увлекательным и интересным, чтобы привлечь и людей, которые не ностальгируют, а просто хотят посмотреть интересный фильм.
Мы во многом ориентировались на людей от 35 лет. Эта аудитория редко ходит в кино, оно сейчас — во многом удел людей с детьми, которые смотрят детские мультики. Для взрослых людей, которые хотят получить интеллектуальное и визуальное удовольствие, предложение невелико. Мы решили эту нишу заполнить: я бы назвал это арт-мейнстрим, художественный фильм для взрослых. В советское время такие фильмы составляли 90% проката, а люди эти никуда не делись, они просто не ходят в кино. Но я надеюсь, что мы до них достучимся.
— После кинотеатрального проката вы планируете выпуск в цифровом формате, на стримингах?
Обязательно. Наша цель — достучаться до массового зрителя, это не фестивальное кино. Для нас важнее количество людей, которые посмотрят фильм. Это может прозвучать самонадеянно, но мы считаем, это наша картина — это именно то, что будет интересно широкой публике.
— Как вы относитесь к стримингам? И, по вашему мнению, опыт домашнего просмотра отличается от просмотра в кинотеатре?
— Конечно, отличается. Мы снимали для больших экранов, мне самому нравится смотреть кино в кинотеатре. Это большая и сложная работа с цветом, с изображением, со звуком, и на большом экране все выглядит здорово.
Но мы адаптируем фильм и для стримингов. Технически это другая работа, и мы постараемся, чтобы его красота не потерялась при переходе в малый формат.
Я верю в художественную ценность фильма и в то, что его интересно смотреть от начала до конца. Мы не могли удивить зрителей спецэффектами или визуальными чудесами, но потрудились над сюжетом, характерами и интригой. Поэтому, если кино сделано увлекательно, не важно, какая платформа, лишь бы человек включил и стал смотреть.
— В завершении поделитесь планами на будущее.
— Мы получили поддержку от Министерства культуры на следующий проект. Это экранизация книги Юрия Коваля «Самая легкая лодка в мире». Действие книги тоже происходит в 70-е годы, но мы перенесли его в наше время. Надеюсь, что в съемках этого фильма тоже примут участие актеры театра Фоменко, нам понравилось работать вместе. Приступаем летом следующего года. Ожидается зрелищная, фантасмагоричная работа, в которой будет больше развлечения, чем драмы.
Для справки:
Фильм «Портрет незнакомца» выходит в прокат 1 января 2022 года. Генеральным спонсором фильма выступил банк ВТБ. В фильме снялись артисты театра «Мастерская Петра Фоменко», с которым ВТБ связывают давние партнерские отношения.