Хотела бы ты, чтобы тебя провожали вот так?
В гробу она казалась совсем маленькой девочкой. Сейчас резко откроет глаза, вскочит, улыбнется, да как закричит:
— Ребята, я пошутила! Просто хотела вас всех увидеть.
Но с каждой минутой пранк все больше затягивался. Ее лицо в посмертном макияже выглядело чужим и слишком серьезным. Возможно потому, что я никогда не видел ее спящей.
— Ребята, я пошутила!
Ну скажи же это, давай. Сейчас самое время. Пока не запел...
— Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежди... — запел священник.
Ему в унисон на хорах подали голос три женщины. Эта готика будет вечной, если ты...
— Если ты не проснешься, — последний раз я смотрел на гроб с надеждой. И горечью. И опустошением.
И сомнением: хотела ли ты, чтобы тебя провожали вот так? Хоронили вот так?
Ведь ты была легкой, воздушной, почти невесомой. Лететь бы твоему праху над Колизеем, фонтаном Треви или озером Комо. Видеть Италию последний раз.
— Иже еси на небеси, — продолжал священник.
Но меня уже не было рядом. Я парил над волшебной страной, смотрел на Рим и Милан ее глазами. На детей, пинающих футбольный мяч. На мужчин в строгих костюмах, паркующих свои мопеды. На женщин, пьющих утренний кофе на балконе. На несыгранную свадьбу, отмененные концерты, остывающую пиццу...
Прощание в моих мыслях. Прощение в словах священника.
Я готов верить всему этому пению и ритуалам. Но зачем?
За все время существования церкви здесь даже не перевели молитвы на человеческий и современный язык.
Мне было нужно не прощение, за свои нечестные поступки и слова я готов ответить и так.
Мне было нужно прощание.
Прощай.
01.12.21 F