Богатые фотоархивы, переданные мне театральным режиссером Е.В. Темновой, рассортированы по десятилетия всего советского периода и это сильно облегчило мне работу с ними. Сегодня мы смотрим фотографии 60-х, о которых написано немало вдохновенных строк. Прежде всего в книге Петра Вайля и Александра Гениса "60-е: мир советского человека":
Главным поэтом эпохи был Хрущев. Стихов он, правда, не писал - только мемуары. Хрущев стиховне писал, но был поэтом в высшем смысле, дав творческий импульс, выразившийся в простых, как и подобает истинной поэзии, словах: "Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!"
Еще одна прекрасная книга о быте 60-х написана исследовательницей Н.Б. Лебиной "Повседневность эпохи космоса и кукурузы: деструкция большого стиля. Ленинград 1950-1960 годы:
"В условиях хрущевской жилищной реформы личное пространство явно расширялось, соответствующие ему практики видоизменялись, а главное, переставали быть привилегией лишь элитарных слоев советского общества, как это было в сталинскую эпоху большого стиля.
Почти сразу после выхода в свет постановления ЦК КПСС о жилищном строительстве, 15 августа 1957 года Ленгорисполком рассмотрел проекты различных типов жилых домов для ускоренного строительства в Ленинграде. К первому типу относились дома, оборудованные ванной. Большинство из них строилось из крупных шлакобетонных блоков. Второй тип составляли здания, где в квартирах предусматривались лишь души. К третьему типу относились «дома с малометражными квартирами для малосемейных с коридорной системой». Санузлы там планировались общие на этаже. В этих домах, как указывалось в постановлении Ленгорисполкома, «в связи с недостатком паркета» решено было «заменить паркетные полы на линолеум и дощатые.
Размах возведения жилья вызывал у очень многих современников неподдельный восторг. Журналистка Т. О. Максимова, долгое время работавшая в журнале «Родина», вспоминала: «В „хрущобу" я попала в двухмесячном возрасте из прадедова дома... К концу 1950-х годов дом напоминал улей, на каждую семью — по комнате, удобства во дворе. Наша семья из четырех человек, ютившаяся в 9-метровой комнате, была на седьмом небе от счастья, получив ордер на двухкомнатную квартиру...
Вселение было радостным — 30 метров жилой площади, две смежные комнаты. Причем смежные были выбраны сознательно: в таких квартирах метраж полезной площади был на 2—3 метра больше, чем в изолированных. Своя (!) кухня — ерунда, что 5,5 метра. Можно забыть о туалете во дворе и каждый день принимать душ и ванну!»47 Действительно, уничижительное слово «хрущоба» появится значительно позже. А в конце 50-х годов о счастье получить новую квартиру писали не только газеты. Э. В. Лурье, ныне питерская поэтесса, художник и скульптор, а тогда юная влюбленная студентка одного из ленинградских техникумов, оставила в своем дневнике в декабре 1958 года следующую запись: «Да, в „Ленинградской правде" сегодня статья о грандиозном строительстве в городе... очень много — 260 тысяч отдельных квартир!.. Господи, как я хочу отдельную квартиру! Хоть крошечную!!»
Одновременно фетишем повседневности 60-х годов становилось стремление к минимализму в быту. Это было продолжение деструкции большого стиля, прощание со сталинским ампиром, но в данном случае уже в интерьере. Народный художник РСФСР Н. Н. Жуков на страницах журнала «Работница» в 1956 году писал: «Быт советского человека должна отличать строгая продуманность, строгий отбор всех деталей, устранение всех и всяческих излишеств». Новое жилое пространство требовало и нового наполнения. В декабре 1956 года состоялось Всесоюзное совещание работников мебельной промышленности. Его участники констатировали серьезные недостатки массовой мебели, производимой на советских фабриках: она была настолько громоздкой, что занимала 40—50 % площади пола в новом жилье. Никто, правда, не обратил внимания на то, что площадь строящихся квартир стала заметно меньше, чем в начале 50-х годов.
Тем не менее дизайнерская мысль стала активно работать в направлении создания новых экономичных видов обстановки для жилья. В конце 1956 — начале 1957 года ленинградцы увидели символический атрибут домашнего быта, впервые появившийся имен но в эпоху хрущевских реформ, — журнальные столики. Их стала выпускать Пятая ленинградская мебельная фабрика. При этом мебельщики особенно гордились «гнуто-прорезными ножками» своих изделий. Эта деталь удешевляла производство51. Почти одновременно конструкторское бюро фабрики «Красный Октябрь» для «экономии дорогостоящего сырья» и для удобства размещения в домах нового строительства разработало модели малогабаритных пианино.
Объектом внимания властей стала и обстановка кухонь в новых домах. Это помещение в отдельных малометражных квартирах играло особую роль. Именно в хрущевское время зародилась новая бытовая практика — прием пищи всей семьей в кухне, а чуть позднее — даже гостевая трапеза рядом с местом для приготовления еды. Городские газеты во второй половине 50-х годов регулярно информировали своих читателей о новшествах в строящихся домах. К разряду нововведений относилась встроенная мебель. «Ценно и то, что во всех домах кухни оборудуются встроенной мебелью, — писала „Ленинградская правда** летом 1956 года, — причем весь комплект мебели стоит довольно недорого — от 650 до 800 рублей. Здесь — двухкамерные мойки, навесные шкафы для посуды и кухонного белья, шкафы-столы с полками и выдвижными отделениями для ложек, ножей и другой утвари. Имеются шкафчики для хранения муки, крупы и прочих продуктов. Над газовой плитой — шкаф с вытяжным металлическим колпаком». Встроенная обстановка была не только приятным сюрпризом для потенциальных новоселов, но и насущной необходимостью.
В августе 1957 года Ленгорисполком принял решение «Об утверждении типовых проектов оборудования кухонь квартир жилых домов в Ленинграде». Предусматривалось, что для горожан будут разработаны, а главное, изготовлены в достаточном количестве следующие наборы: навесной шкаф и кухонный стол трех размеров, шкаф под мойку, навесной шкаф для посуды, обеденный стол 60 на 70 см и табуретки трех видов (стремянка, круглая, квадратная).
Однако внедрялись эти наборы в производство медленно. Не хватало не только комплектов для кухонь, но и удобных, соответствующих размерам новых квартир шкафов, столов, кроватей. Это обстоятельство отмечали члены Ленинградской группы Комиссии советского контроля в конце 1958 года. Проверка установила, что «Управление деревообрабатывающей и мебельной промышленности Ленсовнархоза плохо справляется с заданием правительства по выпуску мебели и улучшению ее качества».
Дефицитными товарами были стулья, диваны, раздвижные обеденные столы, платяные шкафы. Большинство изделий, как и раньше, в эпоху сталинского ампира, производилось из полноценного дерева. Карельская береза, дуб, граб — высококачественный, но довольно тяжелый материал не подходил для мебели, которую предстояло разместить в хрущевских малометражках. Для постоянного генерирования новых идей в области дизайна интерьера, соответствующего формам типового жилищного строительства, в начале 1958 года в Ленинграде было организовано специальное конструкторское бюро по проектированию мебели. Через полгода «Ленинградская правда» уже с удовольствием сообщала: «Мебельная фабрика треста „Ленгорлес“ начала выпуск малогабаритных, удобных и красивых спальных гарнитуров из древесностружечных плит. Сейчас фабрика готовится расширить производство дешевой мебели».
В условиях интенсивного строительства жилья проблемой становилось не только производство, но организация торговли мебелью, спрос на которую за четыре года, с 1954 по 1958-й, вырос почти в два раза. Количество же мебельных магазинов, судя по статье начальника планового отдела «Ленмебельторга» в «Ленинградской правде» летом 1959 года, сократилось. Выходом казалась торговля по образцам — новшество эпохи хрущевских реформ. Первые магазины такого профиля появились в Ленинграде еще в 1955 году, но к концу 50-х годов они обрели особую актуальность. Ленинградцы с удовольствием заходили в пока еще немногочисленные магазины «Мебель по образцам». Популярностью пользовался торговый зал в доме № 11 по проспекту Майорова (ныне Вознесенский проспект). Правда, чтобы заказать понравившуюся обстановку, необходимо было записаться в очередь. В 60-е годы практика «записи на гарнитуры» распространилась и на обычные магазины.
В конце 1959 года в Ленинграде был проведен эксперимент: новоселам предлагали въехать не только в новые, но и в полностью обставленные квартиры. «Ленинградская правда» писала 31 декабря 1959 года: «Семья Житнюка входит в новую квартиру... Дом № 66 по Новочеркасскому проспекту построен Полюстровским домостроительным комбинатом. Впервые в стране решено было передать квартиры новоселам полностью меблированными и оборудованными... Новая малогабаритная — секционная и универсально-разборная — мебель занимает мало места, удобна. При ее изготовлении широко применяли новые материалы —древесно-стружечные и древесно-волокнистые плиты, слоистые пластики. В кухнях — шкафчики-столики со встроенными мойками, навесные шкафчики, обеденный стол, табуретки». Однако эта практика распространения не получила.
Образцы организации новых интерьеров предлагались на появившихся на рубеже 50—60-х годов специальных выставках новой мебели и оборудования квартир односемейного заселения. Подобные начинания должны были, как указывалось, в частности, в материалах Ленгорисполкома за 1959 год, «воспитывать вкус советских людей». Власть стремилась выработать у населения определенные коды поведения в типовых квартирах. Делалось это и с помощью расширения производства стандартной мебели. Члены Ленинградской группы Комиссии советского контроля в конце 1958 года выступили с инициативой увеличения выпуска мебели не из полноценного дерева, а из древесно-стружечных плит.
По их мнению, это больше соответствовало семейному быту в маломе-тражках. Жилье в новых домах предоставлялось по строгой норме, и оказавшаяся в отдельной, но небольшой квартире семья вынуждена была в одном пространстве располагать и спальню, и кабинет, и гостиную. Именно тогда в моду вошли диваны-кровати. Сначала это были сооружения с откидной спинкой — диван-книжка. Про веденный в Москве в 1961 году конкурс мебели выдвинул в качестве определяющей в области дизайна идею трансформации предметов домашнего интерьера, в частности создание коротких диванов с выдвижными ящиками61.
Французский культролог и социолог Ж. Бодрийяр в книге «Система вещей», написанной в 1968 году, подметил, что «повышенная подвижность мебели, ее многофункциональность и способность до времени исчезать из виду происходят просто от вынужденного приспособления к недостатку жилой площади; это ухищрения от бедности». Однако в советской действительности эти явления в первую очередь воспринимались как свидетельство демократизации интерьера, отказа от тяжеловесности и монументальности, свойственных сталинскому «ампиру изнутри».
Материалы из этой серии:
Смотрим фото из архива Татьяны Ивановой
Смотрим фото из архива Екатерины Миних
Смотрим фото из архива Л.В. Фединой
Смотрим фото из архива семьи Ямалеевых