Риелтор только что перенесла серьезную психологическую травму, ей угрожали пистолетом и держали в заложниках, от этого кто угодно слетит с катушек и будет нести всякую чушь. Полицейский постарался набраться терпения. Он закрыл глаза и надавил большими пальцами на веки с такой силой, словно это были кнопки, которые надо удерживать в нажатом положении десять секунд, чтобы вернуть действительность к заводским настройкам.
– Хорошо… А теперь я задам несколько вопросов о квартире и злоумышленнике, – простонал полицейский.
У него тоже выдался тяжелый день. Участок у них, конечно, маленький, ресурсы – скромные, но компетенция – на самом высоком уровне. Это он сразу после ситуации с захватом заложников тщетно пытался объяснить по телефону начальнику начальника своего начальника. Начальник намеревался направить следственную группу из Стокгольма, чтобы дело передали ей. Начальник делал ударение не на «следственной группе», а на слове «Стокгольм», будто волшебная суперсила может прибыть только из столицы. Да это, черт побери, диагноз, подумал полицейский. Он сильнее надавил на веки. Это последний шанс доказать начальству, что он способен и сам во всем разобраться, но разве с такими свидетелями что-то докажешь?
– Окидоки, – прощебетала риелтор, словно в шведском языке есть такое слово.
Полицейский заглянул в свои записи.
– Странное время вы выбрали для показа. За день до Нового года.
Риелтор усмехнулась, покачав головой:
– Для агентства «Респект» плохих дней не существует.
Полицейский сделал несколько интенсивных вдохов и выдохов.