Много русских пословиц можно применить к разным западным мемуаристам из бывших милитаристов, политиков, особенно к бывшим служителям национал-фашизму, десятки лет "дующих на воду, обжегшись на молоке".
Им, как "плохим танцорам что-то мешало" в завоевании России.
Как сказывают в народе:-"не понос, так золотуха."
Кстати, ни про дизентерийный понос, ни про вши, ни про золотуху в германских войсках, гитлеровские генералы в своих мемуарах не распространяются.
Как же, чистая нация среди "russische schweine".
"После одного знойного дня, проведенного в сражениях, когда наши пересохшие глотки напрасно ожидали воды, мы ругались на чем свет стоит, узнав о том, что наш батальонный командир распорядился устроить ему купание, используя воду, приготовленную для нашего кофе. Это вопиющее поведение командира было выше нашего понимания."
Отто Кариус "Тигры в грязи" Воспоминания немецкого танкиста 1941-1944." М. ЦЕНТРПОЛИГРАФ 2005, с.с. 15-16
Но это было только в самом начале германского похода по России. С осени 1941 года, и особенно со Сталинграда немец завшивел. И вошь уже до самого 1945 не разбирала, где у них там рядовой, а где генерал.
Советское командование по первому пленному завшивевшему немцу сразу же оценило общее моральное состояние германских войск.
Это потом, после капитуляции, после Нюрнберга с виселицами для бывших "арийцев", после пережитого стресса от минувшего возмездия за совершенное, недавние нацистские генералы и простые вояки стали кучковаться, да вспоминать былое.
Как героику, как личные подвиги. Иногда сокрушаясь, что ихний "Got mit uns" не дал возможности, если и не увидеть, так хотя бы учуять свое будущее.
Впрочем, в том нет ничего необычного: нацисты отвергли не только христианскую религию, но и человеческую мораль.
"Немногие, пожалуй, обращали внимание на тот факт, что мы двигались той же дорогой по, которой шел когда-то великий французский император Наполеон. В тот же самый день и час 129 лет назад он отдал точно такой же приказ о наступлении другим солдатам, привыкшим к победам. Было ли это странное совпадение случайным? ......
Во всяком случае, мы, солдаты, верили в свои способности и удачу.
И хорошо, что не могли заглянуть в будущее."
Отто Кариус, там же, с.с. 12-13
Это к рассказам западных авторов, мол Гитлер гнал народ несмышленышей, не ведавших зачем идут убивать и захватывать.
В июне 1941 года этот немец не мог заглянуть в будущее, но когда писал свои воспоминания, мог оглянувших в прошлое сообразить, что Наполеон напал на Россию двумя днями позже Гитлера, протопав всю дорогу пешком и конной тягой, в отличие от Гитлера, вошел в Москву уже 14 сентября 1812 года.
В остальном у нацистов 1941 все сходится с французами 1812: пыль, грязь, смерть в боях, от ран, болезней, падеж лошадей, брошенная техника, а еще расстрелы, грабежи и разорение мирного населения, и запоздалое оправдание перед историей русскими морозами, огромными просторами, плохими дорогами и прочей чепухой.
Некоторые читатели сетуют, мол напрасно автор ссылается на мемуары и воспоминания. Надо бы только на документы и архивы.
Вроде бы так, только документ-вещь сухая, а современный исследователь человек сегодняшнего времени, сегодняшних взглядов и представлений о том как должно быть или быть того не может. Он и предлагает читателю собственное прочтение документа в понятной, его сегодняшнему менталитету, интерпретации.
Мемуары современников или участников событий передают образ, картину, психологию....., ну и характеристику обстановки в окружении русской природы.
К примеру, германские ветераны войны в России о фатальных совпадениях с французами стараются не писать.
А плохими русскими дорогами, пылью, грязью, снегом и гололедом прикрывают тот факт, что полезли завоевывать страну со своей европейкой паркетной техникой, с танками на узеньких гусеницах, словно манерные дамочки в снег на шпильках.
Могли бы поинтересоваться судьбой похода Наполеона в Россию. Тот ведь задолго до Гитлера погнал в российские снега табуны неподкованных лошадей и солдат со всей Европы, на всю араву которых из зимнего, были лишь медвежьи шапки наполеоновской гвардии.
На чем и погорел военный преступник Наполеон в своем зимнем бегстве от Москвы.
Позднее, отогревшись в Париже, Наполеон бросит фразу, которую каждый претендент на величие обязан "зарубить себе на носу":
- От великого до смешного один шаг.-
Еще вернее, Гитлеру и его штабным следовало изучить походы монголов. Почему те выбирали для набегов на русские княжества только зиму. Чем морознее, тем надежнее, когда окончательно скованы реки, а водоразделы самые удобные дороги для конницы и волока.
Но нет, недобитые вояки пишут, а европейцы читают и сочувствуют "героям", якобы, битым не силой духа советского народа, а случайностями и немыслимыми европейцу испытаниями нашей природой.
"Нам буквально приходилось откапывать свое оружие из грязи. В случае настоящего боя из него мы не смогли бы стрелять."
Отто Кариус, там же, с.11
Читает западный обыватель немца, представляет русскую непролазную грязь и сочувствует тому немцу, вместо того, чтобы сообразить, а зачем с таким германским оружием, что боится и пыли и грязи, они сунулись завоевывать чужую страну?
"Если бы хоть не было этой невыносимой пыли! Мы обмотали тканью нос и рот, чтобы можно было дышать в облаках пыли, повисшей над дорогой."
Отто Кариус, там же, с 13.
"Из-за плохих, иногда просто катастрофических дорожных условий 666-я батарея смогла добраться до Холма (населенный пункт, автор) только к полудню 9 сентября."
Франц Куровски "Штурмгешютце в бою" "666-я батарея" М."Яуза.Эксмо" 2007, с.55
Осенью в России пошли дожди, потом выпал первый снег, потом растаял, потом......
Зачем пересказывать русскому читателю русскую осеннюю поэзию?
А немцу вновь не так, опять поперек.
"В ночь с 6 на 7 октября выпал первый снег. Он быстро растаял, но дороги превратились в сплошное месиво и наши танки двигались по ним с черепашьей скоростью, причем очень быстро изнашивалась материальная часть.
Личный состав 48-го танкового корпуса в пешем строю продвигался по топкой дороге на Дмитриев (Дмитриев-Льговский).
Гейнц Гудериан -Воспоминания солдата- Смоленск.Русич. 2003, с. 316
"Последующие недели прошли в условиях сильной распутицы. Колесные автомашины могли передвигаться только с помощью гусеничных машин. Это приводило к большой перегрузке гусеничных машин, не предусмотренной при их конструировании, вследствие чего машины быстро изнашивались. Ввиду отсутствия тросов и других средств, необходимых для сцепления машин, самолетами приходилось сбрасывать для застрявших по дороге машин связки веревок."
Гейнц Гудериан, там же, с.321
Гудериан и далее описывает свое наступление на Москву осенью 1941 года, не забыв упомянуть, что советские танки на широких гусеницах германских проблем не испытывали. За хлябью ударил легкий морозец, и вновь неприятности-не только автомашины вермахта, но танки заскользили, что под горку, что с горки.
Немцы давно поняли, что выполнить гитлеровский план "Барбаросса" уже невозможно, все сроки истекли и вермахт неизбежно входит в русскую зиму.
Тут послевоенные гитлеровские генералы и начали в один голос рассказывать ужасы и небылицы про русский климат.
"Температура упала до минус сорока. Не заводились моторы боевых машин, и замерзали затворы артиллерийских орудий."
Франц Куровски, там же, с.56
"9 декабря батарея была переброшена в район к северу от Волхова, где в условиях безжалостной русской зимы она оборонялась против атакующих русских войск.....
Когда термометр показал 52 градуса ниже нуля, ввиду нехватки зимнего обмундирования артиллеристы страдали от низкой температуры и было зафиксировано несколько случаем обморожения."
"Потери дивизиона настораживали. Ужасная зима, в течение которой температура воздуха опускалась ниже 50 градусов, способствовала этим потерям."
Франц Куровски, там же, "667-я батарея (667-й дивизион; 667-я бригада)", с.62; с.70
Ну, и далее в том же духе: русские в минус 52 градуса наступали, а раздетые немцы держали оборону, при этом было "несколько случаев обморожения".
Для немца к северу от Волхова, почти Заполярье, с температурой минус 52, но только несколько случаев обморожения. Что тут скажешь-арийцы.
И вновь к наполеоновскому и гитлеровскому воинству с неподкованными лошадьми и в декоративном обмундировании в условиях русской зимы.
А природа в чем виновата?
"Подготовка к зиме находилась в плачевном состоянии. Затребованный нами еще 8 недель назад глизантин (компонент антифриза, автор) доставлялся в незначительных количествах, так же, как и зимнее обмундирование для личного состава."
Гейнц Гудериан, там же, с.321
Одними из первых, кто в окружении Гитлера стал беспокоиться и искать варианты компромиссного мира для Германии на Западе и на Востоке оказались самые отъявленные наци-Шелленберг, Гиммлер и Мюллер.
Озабоченность предвидением краха корабля, с названием "Третий рейх", эти крысы стали проявлять не к концу войны, а в самый успешный для Германии период боев в России-весной 1942 года.
Подробнее в следующих выпусках, а пока сошлюсь на мемуары Шелленберга, где тот описал знаменательный монолог главного гестаповца Мюллера из их разговора, состоявшегося позднее, весной 1943 года:
"У него (Гитлера, автор) отсутствуют качества государственного деятеля. Как бы я не хотел думать иначе, но я все более склоняюсь к выводу, что Сталин умеет делать эти вещи лучше. Подумайте только, что пришлось перенести его системе в течение последних двух лет, а каким авторитетом он пользуется в глазах народа. Сталин представляется мне сейчас в совершенно ином свете. Он стоит невообразимо выше всех лидеров западных держав, и если бы мне позволено было высказаться по этому вопросу, мы заключили бы соглашение с ним в кратчайший срок. Это был бы удар для зараженного проклятым лицемерием Запада, от которого он никогда не смог бы оправиться. Видите ли, говоря с русскими, всегда ясно, как обстоят дела: или они вам снимут голову или начнут вас обнимать. А западная свалка мусора все толкует о Боге и других возвышенных материях, но может заморить голодом целый народ, если придет к выводу, что это соответствует ее интересам."
Вальтер Шелленберг -Лабиринт- М., 1991, с.311
Отечественные историки прошлой войны упускают, на мой взгляд, самый важный фактор нашей победы во всех войнах, прошедших по русской земле.
Наша генетическая память не позволяет забыть, что любой пришелец с мечом со стороны Запада может быть только врагом.
Врагом беспощадным, оставившим весь свой цивилизованный лоск по ту сторону российской границы.
Нам давно следует понять, что кроме географии проживания, мы не Европа, не европейцы, мы отдельная цивилизация.
Вот потому-то Наполеон, что прошелся не раз по европейским столицам, нигде и ничто без военной надобности не жег, не взрывал, не уничтожал национальных святынь, не расстреливал тысячами мирных граждан. Вот потому то в Европе так легко сдавались города и страны на милость победителю, а бургомистры спешили заверить в лояльности и подносили ключи от городов. Вот потому то западные бюргеры спокойно присягали любому завоевателю, который им обещал сохранение прежнего уклада и спокойствие.
Когда при императрице Елизавете Петровне русские захватили Восточную Пруссию, то население Кенигсберга вместе с философом Кантом тут же присягнуло российской короне. Для них, европейцев, не было разницы, какому монарху платит дань.
И только в России (еще в Испании) кумир французов Наполеон, обернулся обычным военным преступником с необычайно раздутым "величием".
Пришельцы с Запада вели себя в России как западные дикари и до Наполеона, и после него.
Антанта в 1920-1922 расползлась по окружности советской территории, на которую привнесла свою европейскую цивилизацию: жечь, грабить, убивать.
Вот почему наша национальная генетическая память объединяет народ в период опасности вокруг лидера, забывая внутренние разногласия, всякий раз разумно полагая такую опасность как смертельную.
Эту особенность русских понял, хоть и поздно, гестаповец Мюллер.
Но свеже народившаяся западная поросль не задумывается над прошлым, и в который раз, испытывая судьбу, грозит нам агрессией.
У западного обывателя западный менталитет.
Как писал гитлеровский танкист Отто Кариус: "И хорошо, что не могли заглянуть в будущее."
А кто не хочет подумать о будущем, у того не будет и прошлого.
С уважением к подписчикам и читателям, автор.