Споры о сотых долях пенни за поток становятся несколько спорными, когда музыкальные корпорации, по сообщениям, получают сотни миллионов фунтов стерлингов в виде единовременных платежей от лицензионных или перелицензионных служб. Вопрос о том, справедливо ли использовать репертуар в качестве рычага давления таким образом, без обязательства, что артисты и авторы песен получат материальную выгоду, становится гораздо более актуальным. В некоторых случаях (например, при продаже акций) лейблы обязуются разделить единовременную сумму, но в основном это происходит в каждом конкретном случае, а не является политикой, применяемой ко всем новым сделкам.
В равной степени критерий справедливости должен применяться и к историческим контрактам между артистами и звукозаписывающими лейблами. Как можно допустить, чтобы контракты, заключенные на условиях продаж в штуках в эпоху до стриминга, теперь интерпретировались через призму потребления на Spotify, YouTube или Apple Music? Или что эти права были подписаны на вечные времена на фиксированных (низких) роялти, которые имели экономический смысл в то время, но теперь кажутся крайне несправедливыми и устаревшими?
Именно поэтому MMF последовательно выступает за внесение изменений в британское законодательство об авторском праве, добавляя механизм корректировки контракта и возврата прав к артисту через определенный период времени. Это, по нашему мнению, внесет больше справедливости в рынок, повысив конкуренцию за авторские права. Это, вероятно, принесет пользу звукозаписывающим лейблам и музыкальным издательствам, которые впоследствии смогут участвовать в торгах за вечнозеленый репертуар с доказанной ценностью.
Музыка не должна отличаться от других секторов экономики. В ней нет ничего особенного. Намерение политического вмешательства заключается не в том, чтобы "подавить инвестиции", как хотят нас убедить некоторые голоса, а в том, чтобы высвободить их. Причем на более справедливой и устойчивой основе.