Аника Лиин. Олег Ростов
Пока не замечаешь, как ты дышишь,
Затылку далеко до потолка —
Любовь-морковь не сразу сносит крышу,
Полы и стены двигает пока.
Сидя в поезде и слушая мерное перестукивание колес по стыкам рельс, прощалась с некогда любимым и родным городом. Я уезжаю, а точнее позорно бегу от проблем, навалившихся на мои хрупкие плечи, словно снежный ком. Я бегу, бегу от незнания и необратимости ситуации, я та, что ещё недавно кричала во всю мощь своих лёгких, доказывая всем и каждому, что мы справимся и мы сильные. Теперь же, с позором и трусостью отринула все сказанные слова, прячась за фасадами страха. Я гордость своего брата, его поддержка и опора, сейчас позорно предавшая его, бегу прочь, скрываясь от расплаты. Мне нет прощения, ведь всё это было ради меня. Извечная гонка и борьба за лучше будущее, содранные в кровь костяшки пальцев и кровавое месиво на лице, но сколько же счастья и гордости было после первого выигранного боя, после первых полученных денег. А сейчас, что у меня осталось? НИЧЕГО! Абсолютно ничего, лишь чёртова бездна отчаянья и пожирающая душу совесть. Растирая соленые слезы, оплакивала свою дурость и детскую наивность. Как же так? В голове не укладывалась мысль, что его больше нет, что мой всегда сильный брат, защищавший в самые трудные времена, подтиравший мне сопли и слёзы - проиграл. Не просто проиграл, а отдал свою жизнь в загребущие лапы смерти. Как же горько и больно, душу разрывает на части жестокое осознание и вина. Я никогда не прощу себя, никогда не смогу забыть и отпустить мысли о содеянном. Я та, кто могла все изменить, но вместо этого, лишь молчаливо поощряла опасные увлечения, приносившие нам не плохие деньги. Меркантильная сволочь, тварь, привыкшая, что о ней заботятся и выполняют любую прихоть. Зная, что всегда могу на него положится, никогда не думала о таком исходе. Для меня стало шоком, неприятным открытием, которое ворвалось в мой маленький мир безудержным ураганом, ломая все на своем пути, разбивая скорлупу отчуждённости от мира, заменяя розовые очки, лелеемые многие годы моим братом, на жестокую правду. Правду, перевернувшую всю мою жизнь. Я больше ни принадлежу себе, у меня больше ничего нет, за душой лишь пара грошей, которых может хватить максимум на месяц усиленной экономии. Я бездарна, у меня нет образования, нет мечты, я такая же глупая прожигательница жизни, как и сотни тех, что зависают в клубах, накачивая своё тело алкоголем и всякой дрянью. Мне горько и больно, от осознания своей никчемности и невозможности все изменить. Вернуться на пару лет назад, встряхнуть себя и брата хорошенько, даже дать хороших затрещин и напутственных слов, помочь, наконец! Сделать все то, что не сделала тогда.
Всё началось просто и до безобразия банально. Мы с братом сироты, выросшие в детском доме, с детства знавшие каково воевать за кусок хлеба. Но если кто и воевал, так это Матвей. Я же была тихой, спокойной девочкой, никогда никого не обижала и не дралась, меня пугали непонятные и дикие дети, словно выброшенные за ненадобностью котята, фырчащие и пускающие когти на всякого, кто не так на них посмотрел. Я была слишком маленькой, когда мы попали в детский дом, когда наших родителей лишили родительских прав, как это бывает в неблагополучных семьях, но наша такой не была. Я не знаю, что случилось, но в один из дней пришли люди и забрали нас, определив сначала в один детский дом, а потом другой. Как мне рассказывал Матвей, наши родители были самыми замечательными, самыми лучшими. Но что же могло такого случиться, что у таких родителей отобрали детей? Я по сей день задаюсь этим вопросом и не нахожу ответа, но что самое забавное, поиски, якобы, наших родителей ни к чему не привели. Да и не было у нас особо на это денег. Из всего, что удалось выяснить, это откуда нас забрали и фамилии родителей, разительно отличавшиеся от наших. Поехав как-то в то место, где мы жили и, не прояснив ровным счётом ничего, расспрашивая прохожих и обитателей ближайших домов, вогнали нас в уныние. Ни кто ничего не знал и никогда не видел маленьких девочку и мальчика. Живущие по тому адресу люди, оказались глубокими стариками, никогда не съезжавшими из своего дома. Нам с братом осталось одно, жить дальше. Пробовать карабкаться с низов и мечтать, что когда-нибудь мы раскроем тайну нашего рождения. Я росла под его защитой, окружённая любовью и нежностью. Ещё мальчишкой, он оберегал меня, ввязываясь в драки, не редко получая так, что я ревела горючими слезами над его синяками и ссадинами, но все равно, раз за разом, более яростно отстаивал свою правоту. Не отстоял. Этот мир жесток! Нанося удары под дых и ставя на колени, думая, что ниже и хуже некуда, получаешь очередной болезненный урок…
Месяц назад…
Толпа за пределами клетки разрывалась овациями. Повсюду витал запах крови, адреналина и выпивки. Народ словно оголодавший, не сводил жадных взглядов, следя за действиями, разворачивающимися на арене…
Ещё совсем молодой парень, с оголённым торсом, но совершенно без тормозов, оглядывал своего противника взглядом патологоанатома. Он уже давно понял и научился принимать жизненные удары и наносить в ответ свои. Улыбаясь открыто, так как умеют улыбаться врачи психиатрической клиники, немного снисходительно и спокойно, как бы говоря «все, в порядке, мы вас вылечим, вы обязательно будете здоровы, обязательно», молодой мужчина не сомневалась в своей победе. Всего лишь за год, он сделал себе имя, появившись из ниоткуда. Среди матёрых волков, проявив не дюжий характер и хватку. Нет, он не заставил их бояться, вовсе нет, но заставил прислушиваться к своему мнению.
— Ну что Матвей, ещё один выигранный тобой бой! Ты присаживайся, не стой в дверях или может, ты куда-то торопишься? Или вернее сказать до кого-то? Да ты не переживай, не напрягайся, с твоей сестренкой, оставленной в зале будет все хорошо. — Махнув рукой в повелительном жесте, мужчина вальяжно развалился в кресле, усмехаясь своим мыслям.
Ему доставляло, удовольствие наблюдать за ними — они словно бабочки под стеклом, ещё живы, но уже без единого шанса выбраться.
Присев, молодой человек впервые за всё время столкнулся лицом к лицу с единственным человеком, которого стоило бояться. Макар! За целый год, он участвовавший в боях, не привлекая его внимания но, что же изменилось или он стал настолько крут, что Цербер им заинтересовался?!
Присев молодой человек, впервые за всё время столкнулся лицом к лицу с единственным человеком, которого стоило бояться. Макар! За целый год, он участвовал в боях, не привлекая его внимания но, что же изменилось или он стал настолько крут, что Цербер им заинтересовался?!
— Матвей, Матвей, ты действительно очень перспективный мальчик. Всего за год подняться из низов на самую верхушку Олимпа, это, знаешь ли, многого стоит! И отчасти, это ты мне должен быть благодарен за такую возможность, ведь именно я на один из боёв дал разрешение, именно благодаря мне ты поднялся так высоко. И знаешь, сейчас видя перед собой молодого и сильного и амбициозного парня, я вижу небывалые перспективы, которые откроются пред тобой, стоит лишь…
Не сводя хмурого взгляда, парень ожидал, чего-то подобного, он не раз замечал взгляды, бросаемые на него и его сестру, он почти был уверен на что, а точнее на кого намекал Макар.
— Стоит лишь, что?
— Ни что, а кого, ты ведь умненький парень и понимаешь, как строится бизнес, а точнее на чём…. Так вот, Матвеюшка, у тебя есть то, что я очень сильно хочу получить!
— Да и что же это?
— Да брось, разве ты не понял?! Я хочу Ангелину, твою милую сестрёнку…
— Нет! Если на этом всё, разговор закончен! И ещё одно, раз дело приняло такой оборот. Я выиграю последний бой, под которым подписался и на этом всё, ни я, ни моя сестра больше не будем иметь ни с тобой, ни с твоими людьми дел.
— Ну-ну, твоё право, что ж раз мы не договаривались, более не смею тебя задерживать.
Выйдя из кабинета, Матвей с яростью сжимал кулаки! Ему хотелось кричать, а ещё лучше вернуться и размозжить череп одному всем известному уб людку, но нельзя. Иначе ни он, ни его сестра не успеют сделать и шага, их просто сотрут в порошок, не оставив ни следа, ни имени!
Спасибо, что дочитали!
Продолжение здесь.
