Протеро выглядел нисколько не обескураженным, хотя его рука свисала с запястья, как тряпка.
- Думаю, придется это диктовать.
«Большой баклан» теперь оказался под огромными скалами Перешейка. Они взлетели на двести саженей, и морские птицы изо всех сил пытались удержаться в воздухе у вершин, белые на фоне темного неба. У подножия скал море яростно колотилось о берег, и буруны рассыпались на полуканате вверх по утесу, такие белые в темноте, что, казалось, они светились собственным светом.
Капитан смахнул воду с глаз и крикнул рулевым, чтобы те возвращались к рулю. Крид им помог, потому что у двоих из них были сломаны кости и кровь на лицах. «Большой баклан» мчался со скоростью, которую Рол никогда раньше не видел и не испытывал в море, и казалось, что их преследуют волны, грохочущие вперед, с молниями, ударяющими по гребням. Пятихатические горы, навалившиеся ряд за рядом, словно атаковали батальоны, и там, где проливы доходили до Перешейка, наполненного былой пеной, разгоралась настоящая битва водных стен, ливней, торнадо и встречных течений. Даже Протеро потерял смекалку при виде такой толпы за бортом. Моряки привязывались к основанию мачт, обматывая их груди мотками мокрой веревки. Одни сидели молча, склонив головы, другие остались с открытыми глазами, вглядываясь в небо, раздираемое молнией. Под ними их храбрый Большой баклан бежал вперед, его измученная кожа стонала и скрипела, напряжение во дворах улетучивалось с криками. Раздался пронзительный треск, отчетливый даже в ярость шторма, а затем груда деревянных обломков с обрывками веревки с шумом упала на палубу. Под этими обломками погибли трое вахтенных по правому борту, обрывки такелажа сильно разлетелись по ветру. Грот-мачта упала за борт, а вместе с ней и сам грот. Его оторвали, и он исчез далеко впереди. Бриг вздрагивал и крался, каждый на квартердеке опирался на штурвал, чтобы держать курс. Полмили до перешейка. Тысяча артиллерийских батарей не могла дать огню большей мощности, чем та, которая лежала впереди них. а затем груда деревянных обломков с обрывками веревки с шумом упала на палубу. Под этими обломками погибли трое вахтенных по правому борту, обрывки такелажа сильно разлетелись по ветру. Грот-мачта упала за борт, а вместе с ней и сам грот. Его оторвали, и он исчез далеко впереди. Бриг вздрагивал и крался, каждый на квартердеке опирался на штурвал, чтобы держать курс. Полмили до перешейка. Тысяча артиллерийских батарей не могла дать огню большей силы, чем та, которая лежала впереди них. а затем груда деревянных обломков с обрывками веревки с шумом упала на палубу. Под этими обломками погибли трое вахтенных по правому борту, обрывки такелажа сильно разлетелись по ветру. Грот-мачта упала за борт, а вместе с ней и сам грот. Его оторвали, и он исчез далеко впереди. Бриг вздрагивал и крался, каждый на квартердеке опирался на штурвал, чтобы держать курс. Полмили до перешейка. Тысяча артиллерийских батарей не могла дать огню большей силы, чем та, которая лежала впереди них.
Рол привязал Протеро к перилам квартердека. Лицо старшего офицера побелело. В результате падения его сломанная кость вышла на конце через разорванную кожу, и оттуда потекла кровь. Когда Рол попытался наложить жгут на своего друга, он грубо оттолкнул его.
- Оставь меня, береги проклятый корабль, раздакая дубина!
Лук поднялся на сотню футов в воздух, вода, по которой они двигались, хлынула на каменистую стену Горла, Большой Баклан оказался в воздухе, встряхнул его, а затем на несколько секунд упал в воду. Ноги Рола оторвались от палубы, но ему удалось ухватиться за кулису, и он покачнулся, как на ветке. Отвратительный толчок, визг разорванного дерева. «Фокмахт» рухнул поперек носа, повернулся и бесполезно лежал на носовой надстройке. Бриг снова коснулся воды и тут же погрузился в нее. Вода журчала по пояс и хлынула на четверть лестницы. Корабль полностью потерял управление, волны обрушились на палубу и образовали бурлящий водоворот. Затем, все еще вращая корабль, море снова вырвало его из пасти, на этот раз отбросив в сторону, так что правый борт оказался под водой,
Медленно, очень медленно корабль начал выпрямляться. Если бы он был военным, борта были бы повреждены орудиями, и корабль уже оказался бы на дне. Но это был легкий корабль без значительного груза, и балластом служили не обычные камни и песок, а чугунные полосы, прикрученные к шпангоутам, так что корабль прочно держался под парусами. Таким образом, он начал возвращаться в правильное положение, где любой другой, наконец, перевернулся. От жесткого лонжерона осталась только нижняя часть грот-мачты и десятифутовый фрагмент фок-мачты, все остальное ушло за борт. Не сохранилось ни единого фрагмента паруса. Корабль устремился вперед по бушующему морю, как ветка в ручье, вращая колесо мельницы, время от времени кружащееся, когда буйная вода под килем подталкивала его. Рол оглядел палубу. Протеро, привязан к перилам, до сих пор не пришел в сознание. Крид и двое других запутались в веревке, удерживающей руль. На поясе показалась еще дюжина человек. Но многие были смыты за борт.
- Прибрежный! Воскликнул он. - Капитан!
- Под разрывающим молнии небом не было ответа. Капитан исчез. Наконец пошел дождь, сердитый, шипящий, обильный, отскакивая от разбитой палубы. Безумное движение «Большого баклана» стало затихать, потому что дождь, хлеставший по волнам, несколько умерил их отчаянное буйство. Рол посмотрел вверх, не в силах поверить, что они все еще на плаву, и увидел, что «Горло» осталось позади. Они прошли это. Море снова стало вести себя несколько разумнее, и ветер переменился на восточно-восточный, теперь он ударил в левое ухо, а не в правое. Однако волны все еще поднимались, как горы, и, если они не хотели затопить корму и корабль затонул, им приходилось ставить какой-то парус и плыть по ветру. Только боги знают, сколько воды в трюме. Доски поднимались над поверхностью моря всего на несколько футов,
- - Крид, Аркин, убирайся отсюда. Мы должны поставить нам временный парус или лодку.
- Аркин был рулевым и двадцать лет ходил по морям. Но он просто отвернулся и не двинулся с места. Я сдался. Один Крид, спотыкаясь, поспешил к Ролу.
- - Культя фок-мачты?
- - Да. Если прикрепить этот футляр к грот-мачте, он будет давить на корму, а это последнее, что нам нужно. Мы должны… - Он замолчал на полуслове и посмотрел на корабль в полный рост. Груды битого дерева и горы снаряжения усеивали палубу, но бушприт на носу остался цел. Если бы кто-нибудь мог добраться до самого края этой тонкой доски, ныряющей в волны, и закрепить один конец временной снасти.
- - Я иду к бушприту. Вы усиливаете другой конец того, что осталось от фок-мачты.
- - Нет, позволь мне ...
- «Это приказ, Элиас. По делу.
- Они уговорили другого безумного моряка спуститься вниз и достать стаксель из рундука, а Рол забрался на бушприт. Снова и снова ему приходилось стиснуть зубы и наклонять голову, в то время как неистовый водопад пронесся мимо и над ним, угрожая сорвать его с дерева. Но затем он снова пролетает мимо, и он задыхается, а кабель все еще обвязан вокруг его запястья. Медленная работа, но в итоге он все же обеспечил двухдюймовую подкладку на двух третях пути от лука по бушприту. Когда он вернулся в резервуар, он почувствовал такую усталость, какой никогда раньше не испытывал, и морская вода вылилась из его ушей. Он наклонился, и около пинты воды выплеснулось на палубу.
- Они подняли потрепанный стаксель, и этого было достаточно, чтобы повернуть нос корабля и направить его против ветра. Безумный крен стал утихать, качка стала более плавной. Теперь «Большой баклан» снова двигался, как корабль, а не игрушечный, его тащили пороги.