К 1977 г. было восстановлено шаткое равновесие в правящей верхушке, нарушившееся в связи с тяжелой болезнью Брежнева. Брежневский клан номенклатуры, который поддерживался в это время «пуританами» Сусловым, Андроповым и Устиновым, противостоял «прагматикам» во главе с премьер-министром А.Косыгиным. Сфера компетенции отраслевых гражданских министерств шаг за шагом ограничивалась, с одной стороны, аппаратом ЦК с его дублирующими министерства отделами, с другой стороны —региональными структурами обкомов. Самостоятельность Косыгина делала его неудобной фигурой в брежневской команде. «По всему было видно, что Л.И.Брежневу было трудно сработаться с А.Н.Косыгиным, который всегда подчеркивал свою независимость, самостоятельность, несогласие со стремлением Л.И.Брежнева к единовластию, — вспоминал В.Гришин. — Однако поставить вопрос об отстранении А.Н.Косыгина от руководящей роли в партии и в стране он не решался, понимая, что авторитет Председателя Совмина СССР в партии и народе высок, и сама постановка такого вопроса могла вызвать большие осложнения»60. Конечно, авторитет премьера в народе большой роли не играл — когда Косыгин был все же снят по состоянию здоровья (именно такая формулировка могла прозвучать и тремя годами ранее), никаких осложнений не возникло. Косыгина вынуждены были терпеть как специалиста, мастера по поддержанию баланса в сложном механизме государственной экономики61. Когда физически больной Косыгин уже не мог справляться с этой работой, его отправили в отставку. Кстати, разбалансированность экономики после этого действительно стала нарастать. Но процесс этот начался по объективным причинам еще при Косыгине. Популярность Косыгина среди части аппарата (прежде всего хозяйственного, но, как следует из мемуаров Гришина, — и партийного тоже) 62 не могла не беспокоить как клан Брежнева, так и усиливающихся «пуритан», с недоверием относящихся к хозяйственной бюрократии. Особую роль в этой ситуации играл Кулаков: «Была и своего рода “группа быстрого реагирования”, пользовавшаяся особым доверием генсека, — вспоминал Горбачев. — В нее входили волгоградский секретарь Куличенко, саратовский — Шибаев, 214 тульский — Юнак, краснодарский — Медунов, кустанайский — Бородин, алтайский — Георгиев, оренбургский — Коваленко, сахалинский — Леонов. В большинстве своем все эти люди были тесно связаны с Кулаковым. Всякий раз, когда Брежнев нуждался в поддержке, или затевалась какая-то интрига, “группа быстрого реагирования” немедленно включалась в дело. Ей отдавалось явное преимущество в прениях на пленумах и съездах партии. И если из их уст раздавалась критика правительства или вносилось какое-либо предложение, все понимали, откуда они исходят и в чьих интересах это делается»63. Судьба благоприятствовала Кулакову — 1976—1978 гг. были удачными для сельского хозяйства. Урожай 1976 г. был рекордным. Между тем, Брежнева постиг новый удар—умер его старый друг маршал Гречко— министр обороны. Равновесие в Политбюро с трудом поддерживалось сложными аппаратными комбинациями, Кулаков мог стать наиболее динамичной фигурой в брежневском лагере