[Картинка: _49.jpg]

Рис. 44—РАФАЭЛЬ:Портрет папы Юлия II; Дворец Питти, Флоренция СТРАНИЦА 441

[Картинка: _50.jpg]

Рис. 45—МИКЕЛАНДЖЕЛО БУОНАРРОТИ:Пьета; Собор Святого Петра, Рим СТРАНИЦА 466

[Картинка: _51.jpg]

Рис. 46—МИКЕЛАНДЖЕЛО БУОНАРРОТ:Сотворение Адама, потолок; Сикстинская капелла, Рим СТРАНИЦА 474

В 1445 году император отправил Энея Сильвия посланником к папе римскому. Он, который сто раз писал против Евгения, принес свои извинения так красноречиво, что добрый понтифик с готовностью простил его; и с этого дня душа Энея принадлежала Евгению. Он стал священником (1446) и в сорок один год примирился с целомудрием; с тех пор он вел образцовую жизнь. Он сохранил верность Фридриха папству и умелой—иногда коварной—дипломатией восстановил верность немецких курфюрстов и прелатов Апостольскому престолу. Его визиты в Рим и Сиену пробудили в нем любовь к Италии; постепенно он ослабил свои связи с Фридрихом и присоединился (1455) к папскому двору. Он всегда хотел вернуться в волнения и политику своей родной страны; в Риме он был бы в самом центре событий; кто мог сказать, что в суматохе и суматохе событий он не мог бы стать папой? В 1449 году он был назначен епископом Сиены; в 1456 году он стал кардиналом Пикколомини.

Когда пришло время выбирать преемника Каликста, итальянцы в конклаве, чтобы предотвратить избрание французского кардинала д'Эстутевиля, отдали свои голоса Пикколомини. Итальянские кардиналы были полны решимости сохранить папство и Священную коллегию итальянскими не только по своим личным причинам, но и из-за страха, что неитальянский папа может снова разрушить христианский мир, оказав предпочтение своей собственной стране или отняв папство у Италии. Никто не обвинял Энея в грехах его юности; веселый кардинал Родриго Борджиа отдал за него решающий голос; большинство считало, что кардинал Пикколомини, хотя и был недавно увенчан красной шапочкой, обладал квалификацией человека с большим опытом, успешного дипломата, хорошо зарекомендовавшего себя в беспокойной Германии, и ученого, чьи знания повысят блеск папства.

Сейчас ему было пятьдесят три, и его полная приключений жизнь так сильно сказалась на его здоровье, что он казался уже стариком. Во время путешествия из Голландии в Шотландию (1435) он столкнулся с пугающе бурным морем—потребовалось двенадцать дней от Слейса до Данбара—и поклялся, если его спасут, идти босиком к ближайшему святилищу Девы Марии. Это оказалось в Уайткирке, в десяти милях отсюда. Он сдержал свою клятву, прошел все расстояние босыми ногами по снегу и льду, заболел подагрой и страдал от нее всю оставшуюся жизнь. К 1458 году у него появились камни в почках и хронический кашель. Его глаза были запавшими, лицо бледным; временами, говорит Платина, “никто не мог сказать, что он жив, кроме как по его голосу”33. Будучи папой, он жил просто и экономно; его расходы на домашнее хозяйство в Ватикане были самыми низкими за всю историю. Когда позволяли его обязанности, он удалялся в сельский пригород, где“развлекался не как папа, а как честный скромный крестьянин”34;иногда он проводил консистории или принимал послов под тенистыми деревьями, или среди оливковой рощи, или у прохладного источника или ручья. Он называл себя—каламбурил по имени—сильварум аматор, любитель лесов.

Как папа,он взял свое имя от повторяющейся фразы Вергилия: пий Эней. Если мы можем по обычаю умеренно неправильно перевести прилагательное, он соответствовал этому: он был благочестив, верен своим обязанностям, доброжелателен и снисходителен, умерен и кроток и завоевал любовь даже римских циников. Он перерос чувственность своей юности и в нравственном отношении был образцовым папой. Он не пытался скрыть свои ранние любовные связи или свою пропаганду соборов против папства, но издал Буллу об Отречении (1463), смиренно прося Бога и Церковь простить его ошибки и грехи. Гуманисты, ожидавшие щедрого покровительства от папы-гуманиста, были разочарованы, обнаружив, что, хотя он наслаждался их обществом и дал нескольким из них места в курии, он не платил щедрых гонораров, но сохранил папские средства для крестового похода против турок. В свободные минуты он продолжал быть гуманистом: тщательно изучил древние руины и запретил их дальнейшее разрушение; он амнистировал жителей Арпино, потому что там родился Цицерон; он заказал новый перевод Гомера и нанял Платину и Бьондо в свой секретариат. Он привез Мино да Фьезоле, чтобы вырезать, и Филиппино Липпи, чтобы рисовать в церквях Рима. Он потакал своему тщеславию, построив по проекту Бернардо Росселлино кафедральный собор и дворец Пикколомини в своем родном Корсиньяно, который он переименовал в Пиенцу в честь себя. У него была гордость предков бедного дворянина, и он был слишком предан своим друзьям и родственникам на благо Церкви; Ватикан превратился в улей Пикколомини.