Интеллектуальная жизнь Феррары имела два корня: университет и Гуарино да Верона. Основанный в 1391 году, университет вскоре закрылся из-за нехватки средств; вновь открытый Никколо III, он вел полуголодное существование, пока Леонелло (1442) не реорганизовал и не рефинансировал его указом, прелюдия которого заслуживает упоминания:
Это древнее мнение не только христиан, но и язычников, что небеса, море и земля должны когда-нибудь погибнуть; подобным же образом из многих великолепных городов теперь можно увидеть только руины, сравнимые с землей, и сам Рим-завоеватель лежит в пыли и рассыпан на куски; в то время как только понимание вещей божественных и человеческих, которое мы называем мудростью, не угасло за долгие годы, но сохраняет свои права навечно6.
К 1474 году в университете насчитывалось сорок пять хорошо оплачиваемых профессоров, а с факультетами астрономии, математики и медицины в Италии соперничали только факультеты Болоньи и Падуи.
Гуарино, родившийся в Вероне в 1370 году, отправился в Константинополь, прожил там пять лет, овладел греческим языком и вернулся в Венецию с грузом греческих рукописей; легенда гласит, что, когда коробка с ними была потеряна во время шторма, его волосы поседели за ночь. Он преподавал греческий язык в Венеции, где у него был Витторино да Фельтре среди его учеников, а затем в Вероне, Падуе, Болонье и Флоренции, изучая классическую науку в каждом городе по очереди. Ему было уже пятьдесят девять, когда он принял приглашение в Феррару. Там, в качестве наставника Леонелло, Борсо и Эрколе, он обучил трех самых просвещенных правителей в истории Возрождения. Как профессор греческого языка и риторики в университете, его успех был предметом разговоров в Италии. Его лекции были настолько популярны, что студенты, несмотря на суровую зиму, ждали за закрытыми дверями комнаты, в которой он должен был выступать. Они приехали не только из итальянских городов, но и из Венгрии, Германии, Англии и Франции; и многие из них покинули его обучение, чтобы занять жизненно важные посты в области образования, права и государственной политики. Как и Витторино, он содержал бедных студентов из своих личных средств; он жил в скромных помещениях, ел только один раз в день и обычно приглашал своих друзей не на пиры, а на ужин с фасолью и беседой.7 Он не совсем равнялся Витторино в нравственном отношении; он мог писать ядовитые ругательства, как любой гуманист, возможно, в литературной игре; но его тринадцать детей, по-видимому, родились от одной жены, он был сдержан во всем, кроме учебы, и сохранял здоровье, бодрость и ясность ума до своего девяностолетия.8 Главным образом благодаря ему герцоги Феррары поддерживали образование, образование и поэзию и сделали свою столицу одним из самых известных культурных центров в Европе.
Возрождение античности принесло с собой новое знакомство с классической драматургией. Плавт, сын народа, и Теренс, признанный любимец аристократии, снова ожили через пятнадцать веков и были разыграны на временных сценах во Флоренции и Риме, прежде всего в Ферраре. Эрколе I, в частности, любил старые комедии и не жалел средств на их производство; одно их представление обошлось ему в тысячу дукатов. Когда Лодовико из Милана увидел исполнение этой пьесы в Ферраре, он умолял Эрколе послать игроков повторить это в Павии; Эрколе не только послал их, но и отправился с ними (1493). Когда Лукреция Борджиа приехала в Феррару, Эрколе отпраздновал ее гимны пятью комедиями Плавта в исполнении 110 актеров с роскошными музыкальными и балетными интермедиями. Гуарино, Ариосто и сам Эрколе переводили латинские пьесы на итальянский, а спектакли давались на местном наречии. Именно благодаря подражанию этим классическим комедиям сформировалась итальянская драма. Бойардо, Ариосто и другие писали пьесы для герцогской труппы. Ариосто составил планы, а Доссо Досси нарисовал фиксированные декорации для первого постоянного театра Феррары и современной Европы (1532).
Музыка и поэзия также снискали покровительство двора. Тито Веспасиано Строцци не нуждался в герцогских субсидиях для своих стихов, так как был отпрыском богатой флорентийской семьи. Он сочинил на латыни десять“книг” стихотворения в честь Борсо; оставив его незаконченным после своей смерти, он завещал своему сыну Эрколе задачу завершить его. Эрколе хорошо подходил для этого задания; он написал отличные тексты на латыни и итальянском, а также более длинное стихотворение "Ла качча" — "Охота", посвященное Лукреции Борджиа. В 1508 году он женился на поэтессе Барбаре Торелли; тринадцать дней спустя он был найден мертвым возле своего дома, его тело жестоко пронзенный двадцатью двумя ранами. Это загадочная история, все еще не разгаданная по прошествии четырех столетий. Некоторые думали, что Альфонсо приблизился к Барбаре, получил отпор и отомстил, наняв убийц, чтобы убить своего успешного соперника. Это маловероятно, ибо Альфонсо, пока Лукреция была жива, выказывал ей все признаки верности. Одинокая молодая вдова сочинила элегию, чье кольцо искренности редко встречается в обычно искусственной литературе двора Феррары.“Почему я не могу сойти с тобой в могилу?” - спрашивает она убитого поэта:
Vorrei col foco mio quel freddo ghiaccio
Intorpidire, e rimpastar col pianto
La polve, e ravivarla a nuove vita!