Не успел я и глазом моргнуть, как оказался на заднем
сиденье машины, зажатый между двумя солдатами. УАЗик
несся по лесной дороге, подрыгивая на ухабах, и уже через
час мы были в районном центре у отдела милиции.
Высокий седеющий мужчина, в светлом отутюженном костюме и при галстуке, сидел за скрипящим столом, заваленном бумагами, в маленьком обшарпанном кабинете. Он
смотрелся здесь как нечто инородное.
Меня ввели в кабинет и посадили на стул, сняв наручники. Словно сквозь сон я услышал слова мужчины в костюме,
который представившись следователем следственного комитета, сунул мне под нос бумагу и сказал, что я задержан по
подозрению в убийстве.
Эта новость повергла меня в такой шок, что я не мог вымолвить и слова, а только тряс головой на все вопросы следователя.
Потом еще вошли какие-то люди, меня обыскали и пересчитали золотые монеты, найденные в моих карманах. Находясь в прострации я, молча, смотрел на окружающих, пытаясь понять, что они от меня хотят.
Наконец немного отпустило, и я расслышал голос.
– Что вы можете пояснить по данным фактам?
Я начал торопливо и сбивчиво рассказывать о том, как
Игорь стрелял в нас, а следователь, закурив сигарету, достал
из портфеля ноутбук и застучал по клавиатуре, записывая
мои показания.
Изредка он с интересом поглядывал на меня, задавая
уточняющие вопросы, вновь продолжал печатать. Закончив,
он выпустил дым в потолок, и, распечатав листы с показаниями, положил их передо мной.
– Прочитайте и распишитесь на каждом листе.
Перечитывая написанное, я успокоился, убедившись, что
все записано правильно.
Теперь от меня больше ничего не зависело и оставалось
только ждать, что следствие во всем разберется.
Меня вывели на улицу, где уже стоял фургон с зарешеченными окнами и мигалкой на крыше. Машина рванула с места и вскоре выехала на ровную дорогу. Я только успел расслышать разговор конвоиров: «в Петрозаводск».
Сидя в громыхающей железной клетке, я пытался сосредоточиться и понять, почему меня подозревают в убийстве.
Все мои попытки выяснить это у следователя не увенчались
успехом. На мои вопросы он не отвечал. Приходилось додумывать все самому, но это ни к чему хорошему не приводило.
Камера следственного изолятора, представляла собой узкий пенал с крашенными в зеленый цвет и местами облупившимися стенами. Единственными источниками света было
маленькое зарешеченное оконце и тусклая электрическая
лампочка под потолком, забранная изогнутым листом железа с дырками. Ничем не отгороженный сливной бачок, возвышался у двери, на постаменте с дырой, предназначенной
для естественных надобностей. Нары, железный стол, привинченный к полу, и раковина умывальника в углу завершали картину.
Дежурный