пролог
начало
Владыка. Тронная речь
Шум на улице усилился. Повсюду заперекликались рожки наёмников. Зазвенел металл, крики ярости смешались с криками боли.
Фарел лежал, спелёнутый заклинанием и чувствовал, как над ним сгущается нечто могучее и страшное. И тут грянул полуденный колокол. Явно усиленный магией, он прокатился по всему дворцу, выплеснулся на площадь, как бритвой срезая крики и звон оружия, тугой волной омыл Фарала, стерев сковывающую магию, и унесся дальше, словно извещая древний Туор о смене династии.
Фарел вскочил на ноги и первым делом сорвал осточертевшую повязку. От резкого перехода из покоя к активности коротко накатила тошнота, пол качнулся. Полуденный безжалостный свет ожёг глаза, стерев детали, оставив лишь пятна окон и тень проёмов.
Фарел сделал несколько неверных шагов прочь от ярких обжигающих пятен, туда, где скрылся заместитель. Рука наткнулась на обломки двери. Еще несколько шагов. В наступившей тишине тихие шаги босого наёмника звучали едва ли не кованой поступью всадников Заката.
Глаза, обильно омываемые слезами, слегка привыкли к свету. Фарел обнаружил себя на пороге оплавленного и разгромленного тронного зала.
И тут на него снизошло понимание, что неведомая сила, заполнившая всё вокруг, ОДОБРЯЕТ.
И удар сердца спустя из окон долетел вздох-стон.
— Командир! — вверх по лестнице взлетел Тарви, гремя оружием и перепрыгивая по три ступеньки: — тут бесовщина творится!
— Зажёгся указующий огонь на главной башне? — обернулся Фарел с легкой улыбкой.
— Дааа... А ты откуда... Только не говори, что это ты зажег! — взмолился северянин.
— Хуже, друг мой, хуже. Это ТЫ зажег.
Тарви вытаращил глаза и промолчал, всем своим видом изображая недоумение.
Фарел вздохнул:
— Друг мой, очень полезно бывает хотя бы немножко изучить обычаи страны, где ты отрабатываешь наем...
— Да я...
— Увлекся прелестями природной магички и отмахнулся от всего основного. Не перебивай! Местному правителю мало происходить из правящего рода. Чтобы получить право на власть, ему надо полдень седьмого дня со смерти прежнего владыки встретить во дворце. А ты, да-да, именно ты, друг мой, своей великолепно построенной обороной — я не шучу и не насмешничаю, если из тысяч осаждавших ни один сквозь твою оборону не просочился, она, действительно, великолепна — никого (НИКОГО!) из претендентов во дворец не пустил. Так что теперь, твоими стараниями, на мне лежит бремя верховной власти. И боги Туора только что с этим согласились.
У Тарви, казалось, сейчас выпадут глаза.
Фарел усмехнулся:
— Ну что же, ты заварил эту похлёбку, тебе и расхлёбывать. Первым своим указом назначаю тебя командующим гарнизоном. Рад бы сделать министром обороны, но традиции не позволяют. Принимай дела, какие ещё не принял. А я пойду, поприветствую новых подданных.
— Убьют... — прохрипел северянин, начиная дышать.
— Вряд ли. Боги не для того зажгли сигнальный огонь, чтобы меня тут же кто-нибудь мог убить.
Фарел прошел через разрушенный тронный зал и вышел на балкон. Ослепительное светило заставило его поморщиться.
Внизу безмолвно колыхалось море голов, в шлемах, накидках, повязках и без. Тысячи лиц были воздеты вверх, ожидая появления нового правителя.
На наёмника в прожжённой одежде и бинтах никто даже внимания не обратил. В молчании Фарел подошел к перилам балкона и замер, не понимая, что делать дальше.
И тут на него накатил кураж. В самом деле, чего ради изображать из себя кого-то, кем никогда не был? Командир наемников поднял руки, словно желая обнять мир и командным голосом обратился в толпу:
— Ну, здравствуйте, люди! Боги решили, что ближайшее время править вами буду я. Покоримся же их решению!
И тут сигнальный огонь в башне, доселе метавшийся между колонн, полыхнул ярчайшим светом, затмив собой светило. И толпа вздрогнула, спешно опуская головы. Раздались первые, ещё неуверенные крики «Да здравствует Светлоликий нашад!» и «Многие обороты правителю!» Но большинство молчало.
Молчал и Фарел, не желая торопить события.
Неистовый свет угас, слёзы схлынули с глаз. Подданные стояли, ожидая тронной речи новоявленного владыки.
А тот, совсем не чувствуя себя правителем, лихорадочно думал, что делать с дальними усадами[1], на которые наверняка разинут рот соседние страны, а еще гадал, как поступить с заговорщиками. И не давала ему покоя совсем уж паническая мысль: где взять верные войска?
Молчание затягивалось.
Фарел хотел откашляться, но подумал, что это сейчас и здесь неуместно.
— Я — простой солдат. Я не обучался премудрости властителя долгие обороты, как заведено предками. Поэтому я призываю мужей, облеченных государственной мудростью, завтра и далее, явиться во дворец для бесед со мной. Побеседовав и всё взвесив, я назначу Блюдущих волю[2] и... мы вместе поведем Туор к процветанию! Возвращайтесь к своим делам, резких перемен в жизни я вам не обещаю. Да рассудят меня боги!
Еще одна вспышка показала всем, что Герат услышал новоявленного правителя.
И, о чудо, войска потянулись прочь с площади.
Новый нашад стоял на виду, пока последний человек не покинул широкую дворцовую площадь. Даже нищие убрались.
[1] Усад — провинция во Внутреннем Поясе Туора.
[2] «Блюдущие волю нашада» — министры в Туоре. Подотчетны только правителю, имеют широкие полномочия в сфере своей ответственности.
Благодарю за интерес к моей книге и надеюсь на ваши лайки и комментарии.
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации.