А вы боитесь Вирджинии Вульф?
Вирджинии Вульф боятся все.
Этот заслуженный деятель искусств британской культуры набила карманы своего пальто камнями и утопилась в глобальной, глубокой депрессии, воспользовавшись для этой цели мелким местным ручейком. Она была из тех, кто смотрит жизни прямо в лицо, не отводя в сторону взгляд, и поэтому умела чувствовать такую безнадегу, которая не каждому явит себя даже в одиночестве самого кошмарного сна.
Вердж отчётливо видела темный финал у светлых и радостных лет и ощущала холодный воздух последних секунд у любого счастливого дня. И горе тому, кто станет таким же, как она. У этого человека не будет возможности проводить время ни в надежде, ни в радости, ни в покое.
Семейная пара живёт вместе почти двадцать лет. С одной стороны, каждый из них понимает свою вторую половину практически без слов, а с другой стороны, все черти обоих супругов давно названы по своим именам.
У пары есть свои ритуалы, игры и даже придуманный сын. При этом настоящих детей у них нет. Я думаю, что автор специально лишил своих персонажей потомства для того, чтобы они не могли использовать его как буфер при решении своих многочисленных больших и мелких проблем. Маленькие розовые пигмеи часто притягивают к себе внимание взрослых людей и отвлекают их от желания перегрызть партнеру его позвоночный ствол.
Но в данном случае волей автора несчастные муж и жена оказались всецело предоставлены только сами себе. И в связи с этим они очень боятся, что к ним придет Вирджиния Вульф.
В этой пьесе актеры, выпивая галлоны огненной воды, выворачивают себя наизнанку, чтобы показать нам свою одинокость. Сюжет её не выходит за порог маленького дома и рассказывает про раненых зверей с добрыми глазами, которые замерзают в пьяной зелёной тоске.
Существа, связанные тысячами нитей, у каждой из которых есть свое имя, не в силах их разорвать и в отчаянии от безысходности пытаются друг друга любить. Но при этом каждый из них живёт в своем персональном огромном мире. И Вирджиния Вульф со своим экзистенциальным одиночеством, глядя на них, рыдает как Пастернак в феврале.
Их история - это предупреждение тем, кто думает, что сказка заканчивается там, где Ассоль видит алые паруса. Иногда с приближением сказочного корабля всё только начинается, и его краски, сгущаясь, превращаются в бордовый адский огонь.
Семейная жизнь, как яд, отравляет несчастных героев этой прекрасной пьесы, и, глядя на них, хочется бежать в самый далёкий скит, чтобы, дав обет молчания, предаться святому одиночеству до своих самых последних дней.
Семейная жизнь, как раненый зверь, болеет всеми персонажами этой ужасной пьесы, и, глядя на них, хочется взять и прекратить их страдания, не дожидаясь самого последнего звонка.
Но семейная жизнь в этой странной пьесе, соединив двух непохожих людей, сотворяет из них диковинный, неуклюжий и нервный организм, который хоть и дергается от боли, но при этом совершенно не собирается умирать. Он пытается выжить, несмотря ни на что. Он хочет свернуться клубком, чтобы меньше страдать. Он старается согреть себя своим искалеченным телом. И значит, два человека, связанные тысячами разных нитей, соединённые сотнями общих воспоминаний, переплетённые десятками совместных ритуалов и скреплённые одним придуманным сыном, будут жить вместе, потому что друг без друга они уже не могут.
И я надеюсь, что Вирджиния Вульф к ним не придет.
