X. ВЕНЕЦИЯ И ГЕНУЯ
В 1354 году герцог Джованни Висконти послал Петрарку в Венецию для переговоров о мире между Венецией и Генуей.
“Вы видите в Генуе, - писал поэт, - город в процессе правления, расположенный на крутых склонах холмов, превосходный стенами и людьми” 52. Жажда наживы купца, противопоставляя отвагу моряка морю, проложила торговые пути генуэзцев через Средиземное море в Тунис, Родос, Акру и Тир, на Самос, Лесбос и Константинополь, через Черное море в Крым и Трапезунд, через Гибралтар и Атлантику в Руан и Боржес. Эти предприимчивые бизнесмены разработали двойную бухгалтерию к 1340 году и морское страхование к 1370 году;53 они занимали деньги у частных инвесторам от семи до десяти процентов, в то время как в большинстве итальянских городов этот показатель колебался от двенадцати до тридцати. Долгое время плоды торговли делились, никогда не по—дружески, между несколькими богатыми семьями-Дориа, Спинола, Гримальди, Фиески. В 1339 году Симоне Бокканера возглавил моряков и других рабочих в успешной революции и стал первым из рода дожей, правивших Генуей до 1797 года; Верди увековечил его память в опере. Победители, в свою очередь, разделились на враждебные семейные группы и привели город в беспорядок дорогостоящими распрями, в то время как главный соперник Генуи, Венеция, процветала в порядке и единстве.
После Милана Венеция была самым богатым и сильным государством в Италии и, без исключения, самым умело управляемым. Его мастера славились элегантностью своих изделий, в основном изготовленных для торговли предметами роскоши. В его огромном арсенале работало 16 000 человек; 36 000 моряков обслуживали 3300 военных или торговых судов; а на галерах веслами управляли свободные люди, а не рабы, как в шестнадцатом веке. Венецианские купцы наводнили все рынки от Иерусалима до Антверпена; они беспристрастно торговали с христианами и мусульманами, и папские отлучения обрушились на них со всей силой росы на земле. Петрарка, который путешествовал от Неаполя до Фландрии в своей“любви и рвении увидеть многое”, восхищался судоходством, которое он видел в венецианских лагунах:
Я вижу сосуды… размером с мой особняк, их мачты выше его башен. Они подобны горам, плывущим по водам. Они сталкиваются с неисчислимыми опасностями в каждой части земного шара. Они везут вино в Англию, мед в Россию, шафран, масло и лен в Ассирию, Армению, Персию и Аравию, дерево в Египет и Грецию. Они возвращаются тяжело нагруженными всевозможными продуктами, которые отправляются отсюда во все уголки мира54.
Эта роскошная торговля финансировалась за счет частных средств,собранных и инвестированных ростовщиками, которые начали в четырнадцатом веке брать имя банкиров, bancherii, от банка или скамейки, на которой они сидели перед своими биржевыми столами. Основными денежными единицами были лира (сокращение от лира, фунт) и дукат (от дука, герцог, дож), золотая монета весом 3560 граммов. Это и флорентийский флорин были самыми стабильными и наиболее почитаемыми валютами в христианском мире.*
Жизнь здесь была почти такой же веселой, как в Неаполе юности Боккаччо. Венецианцы отмечали свои праздники и победы величественными церемониями, вырезали и раскрашивали свои прогулочные суда и своих военных, облачали свою плоть в восточные шелка, украшали свои столы венецианским стеклом и много музицировали на своих водах и в своих домах. В 365 году дож Лоренцо Цельси в сопровождении Петрарки председательствовал на конкурсе лучших музыкантов Италии; под различные аккомпанементы пели стихи, пели замечательные хоры, и первая премия была присуждена Франческо Ландино из Флоренс, слепой композитор баллад и мадригалов. Лоренцо Венециано и другие совершали переход от средневековой строгости к изяществу эпохи Возрождения в фресках и полиптихах, уже предвещавших красочность венецианской живописи. Дома, дворцы и церкви поднимались из моря, как кораллы. В Венеции не было ни замков, ни укрепленных жилищ, ни неприступных неприступных стен, ибо здесь частная вражда вскоре подчинилась общественному праву, и, кроме того, почти в каждом особняке был естественный ров. Архитектурный дизайн все еще был готическим, но легким и изящным, каким северная готика быть не осмеливалась. В этот период была построена величественная церковь Санта-Мария Глориоза деи Фрари; собор Святого Марка продолжал время от времени поднимать свое стареющее лицо молодыми украшениями из скульптуры, мозаики и арабесок, а также наложенными готическими огивами на некоторые круглые арки старой византийской формы. Хотя площадь Сан-Марко еще не получила своего полного архитектурного окружения, Петрарка сомневался, “есть ли ей равных в пределах мира”55.
Вся эта красота, трепещущая в отражении Большого канала, вся эта монолитная структура экономики и правительства, управляющая Адриатической и Эгейской империей из архимедова фрагмента земли, встретила смертельный вызов в 1378 году, когда старая вражда с Генуей достигла своего пика. Лучано Дориа возглавил генуэзскую армаду до Пола, обнаружил, что основной венецианский флот ослаблен эпидемией среди моряков, и одержал ошеломляющую победу, захватив пятнадцать галер и почти две тысячи человек. Лучано погиб в этой битве, но его брат Амброджо, Сменив его на посту адмирала, захватил город Кьоджа—на узком мысу примерно в пятнадцати милях к югу от Венеции—заключил союз с Падуей, блокировал все венецианское судоходство и приготовился с генуэзскими моряками и падуанскими наемниками вторгнуться в саму Венецию. Гордый город, по-видимому, беззащитный, потребовал условий; они были настолько дерзкими и суровыми, что Великий Совет решил сражаться за каждый фут воды в лагунах. Богатые вкладывали свои скрытые богатства в государственную казну; люди трудились день и ночь, чтобы построить еще один флот; вокруг были возведены плавучие крепости острова, и были оснащены пушками, теперь впервые появившимися в Италии (1379). Но генуэзцы и падуанцы, уже блокировавшие Венецию с моря, выставили кордон войск поперек сухопутных подступов и перекрыли снабжение города продовольствием. В то время как часть населения голодала, Витторе Пизани готовил новобранцев для нового флота. В декабре 1379 года Пизани и дож Андреа Контарини возглавили восстановленный флот—тридцать четыре галеры, шестьдесят больших судов, четыреста небольших лодок-для осады генуэзцев и их кораблей в Кьодже. Генуэзский флот был слишком мал, чтобы противостоять новому венецианскому флоту; венецианские пушки стреляли в генуэзские суда, крепости и казармы камнями весом 150 фунтов, убив, среди многих, генуэзского адмирала Пьетро Дориа. Генуэзцы, голодая, попросили разрешения эвакуировать женщин и детей из Кьоджи; венецианцы согласились; но когда генуэзцы предложили уступить, если их флоту будет позволено уйти, настала очередь Венеции требовать безоговорочной капитуляции. В течение шести месяцев продолжалась осада Кьоджи; наконец, ослабленные болезнью и смертью, генуэзцы сдались, и Венеция отнеслась к ним гуманно. Когда Амадей VI, граф Савойский, предложил посредничество, измученные соперники согласились; они пошли на взаимные уступки, обменялись пленными и смирились с миром (1381).
XI. СУМЕРКИ“ТРЕЧЕНТО”