iv. В МИЛАНЕ И РИМЕ: 1506-16
Созерцая такую картину и подсчитывая, сколько часов размышлений должно было направить столько минут кисти, мы пересматриваем наше суждение о кажущейся лени Леонардо и снова осознаем, что его работа воплощала размышления бесчисленных бездеятельных дней; как, например, когда автор на вечерней прогулке или лежа без сна ночью, формирует главу, страницу или стих следующего дня или катает на языке ума какое-нибудь пикантное прилагательное или очаровательную фразу. И в те же самые пять лет во Флоренции, которые видели Деву, Младенца и Святого Анна во всех ее проявлениях, Имона Лиза, и свирепая карикатура, и тающая битва, Леонардо нашел время, чтобы написать другие картины, такие как прекрасный портрет Джиневры де Бенчи, который сейчас находится в Вене, и Потерянного Христа, которого он, наконец, уступил назойливой маркизе Мантуанской (1504). Но ее агент прислал ей разоблачительную записку:“Леонардо становится очень нетерпеливым к живописи и тратит большую часть своего времени на геометрию”23. Возможно, в те внешне праздные часы Леонардо хоронил художника в ученом, Апеллеса в Фаусте.
Однако наука не приносила никаких гонораров; и хотя сейчас он жил просто, он, должно быть, оплакивал уход тех дней, когда он был принцем-художником Милана. Когда Шарль д'Амбуаз, вице-король Милана при Людовике XII, пригласил его вернуться, Леонардо спросил Содерини, можно ли на несколько месяцев освободить его от обязательств перед Флоренцией. Содерини пожаловался, что Леонардо еще не заработал деньги, выплаченные ему за битву при Ангьяри; Леонардо собрал незаработанную сумму и принес ее Содерини, который отказался от нее. Наконец (1506) Содерини, желая сохранить добрую волю французского короля, отпустил Леонардо при условии, что он вернется во Флоренцию через три месяца или заплатит штраф в размере 150 дукатов (1875 долларов?). Он уехал; и хотя он вновь посетил Флоренцию в 1507, 1509 и 1511 годах, он оставался на службе у Амбуаза и Луи в Милане до 1513 года. Содерини запротестовал, но Луи одернул его с любезной учтивостью уверенной силы. Чтобы все было предельно ясно, Людовик в 1507 году назначил Леонардопейнтра и инженера ординарного— художника и инженера в ординарном—королем Франции.
Это не было синекурой; Леонардо зарабатывал себе на жизнь. Мы снова слышим о нем, украшающем дворцы, проектирующем или строящем каналы, готовящем театрализованные представления, пишущем картины, планирующем конный памятник маршалу Тривульцио и сотрудничающем в анатомических исследованиях с Маркантонио делла Торре. Вероятно, во время этого второго пребывания в Милане он написал две картины, которые пришли с более низких уровней его гения. TheSt. У Иоанна Луврского округлые контуры женщины, такие струящиеся локоны и тонкие черты лица, которые могли бы украсить Магдалину.У Леды и Лебедя (в частной коллекции в Риме) есть лицо и мясистая мягкость, напоминающие те. Иоанна и Вакха ранее приписывали Леонардо; но, скорее всего, это копия с утраченной картины или карикатуры мастера. Его известность была бы достигнута, если бы эти картины умерли при рождении.
В 1512 году французы были изгнаны из Милана, и сын Лодовико Максимилиан начал недолгое правление. Леонардо задержался на некоторое время, делая неразборчивые заметки о науке и искусстве, в то время как Милан горел от пожаров, устроенных швейцарцами. Но в 1513 году, услышав, что папой был избран Лев X, он подумал, что в Риме эпохи Медичи может найтись место даже для художника шестидесяти одного года; и он отправился в путь с четырьмя своими учениками. Во Флоренции брат Лео, Джулиано Медичи, присоединил Леонардо к своей свите и назначил ему ежемесячную стипендию в размере тридцати трех дукатов (412 долларов?). Прибыв в Рим, Леонардо был встречен любящим искусство папой, который предоставил ему комнаты во дворце Бельведер. Предположительно Леонардо встречался—и, безусловно, повлиял—с Рафаэлем и Содомой. Лео, возможно, дал ему заказ на картину, потому что Вазари рассказывает, как удивился папа, обнаружив, что Леонардо смешивает лак, прежде чем писать какую-либо картину; “этот человек, - как сообщается, сказал Лео, - никогда ничего не сделает, потому что он начинает думать о последнем этапе перед первым."24 По правде говоря, Леонардо теперь перестал быть художником; наука все больше и больше поглощала его; он изучал анатомию в больнице, работал над проблемами света и написал много страниц по геометрии. Он развлекал свой досуг, конструируя механическую ящерицу с бородой, рогами и крыльями, которую он заставил трепетать с помощью инъекции ртути. Лео потерял к нему интерес.
Но тем временем Франциск I, королевский любитель искусства, сменил Людовика XII. В октябре 1515 года он отбил Милан. Очевидно, он пригласил Леонардо присоединиться к нему там. В начале 1516 года Леонардо простился с Италией и сопровождал Франциска во Францию.
Против МУЖЧИНЫ
Что за человек был этот принц искусства? Есть несколько его предполагаемых портретов, но ни один из них не старше пятидесяти. Вазари с необычным пылом говорит о“никогда должным образом не восхваляемой красоте его тела” и “великолепии его внешности, которая была чрезвычайно прекрасна и делала каждую скорбящую душу безмятежной”; но Вазари говорил понаслышке, и у нас нет представления об этой богоподобной сцене. Даже в зрелом возрасте Леонардо носил длинную бороду, тщательно надушенную и завитую. На портрете самого Леонардо, хранящемся в Королевской библиотеке в Виндзоре, изображено широкое и добродушное лицо с длинными распущенными волосами и огромным белая борода. Великолепная картина в галерее Уффици неизвестного художника изображает его с решительным лицом, испытующими глазами, белыми волосами и бородой и мягкой черной шляпой. Благородная фигура Платона в Афинской школе Рафаэля (1509) по традиции, и некоторые ученые называли портрет Леонардо.24а На автопортрете мелом в Туринской галерее он изображен лысым до середины лба, морщинистым лбом, щеками и носом и почти потерянным в волосах. Похоже, он состарился раньше времени и умер в шестьдесят семь лет, несмотря на тщательный вегетарианский режим, в то время как Микеланджело, презиравший гигиену и, развлекаясь одной болезнью за другой, дошел до восьмидесяти девяти. Он одевался в роскошную одежду, в то время как Микеланджело жил в своих сапогах. Все же Леонардо в расцвете сил был известен своей силой, сгибая подкову руками; он был искусным фехтовальщиком и искусным в верховой езде и управлении лошадьми, которых он любил как самых благородных и прекрасных животных. По-видимому, он рисовал, рисовал и писал левой рукой; это, а не желание быть неразборчивым, заставило его писать справа налево.
Мы предположили, что его гомосексуальность не была врожденной, а выросла из неприятных отношений обремененной мачехи с внебрачным пасынком. Его потребность в получении и ответной привязанности нашла удовлетворение у красивых юношей, которых он позже собрал. Он рисовал женщин гораздо реже, чем мужчин; он признавал их красоту, но, похоже, разделял предпочтение Сократа мальчикам. Во всех джунглях его рукописей нет ни слова о любви или нежности к женщинам. И все же он хорошо понимал многие стороны женской натуры; никто не превзошел его в проявлении девственной деликатности, материнской заботы или женской утонченности. Возможно, его чувствительность, его секретные анаграммы и коды, его двойное запирание студии на ночь коренились в его сознании ненормальности, а также в его страхе быть обвиненным в ереси. Ему не хотелось, чтобы его читали многие. “Истина вещей, - писал он, - это превосходная пища для тонких умов, но не для блуждающих умов”25.