Я наливаю четыре ковша супа [из столярного клея и крошеного хлеба] для Димы и два для себя. За это я получаю право вылизать кастрюлю, хотя суп такой жидкий, что лизать на самом деле нечего. Дима ест его чайной ложкой, чтобы оно длилось дольше. Но сегодня он закончил свою порцию быстрее, чем я. Мне случайно попался особенно твердый кусок корочки, который я с удовольствием жевал. Я чувствовал, как он с ненавистью смотрит на мои неуклонно двигающиеся челюсти.
- Ты нарочно ешь медленно! - злобно выпалил он. - Ты пытаешься меня мучить!
- - Что вы имеете в виду? Зачем мне это делать?’ - изумленно выпалила я.
- - Не пытайся это отрицать, пожалуйста, я все вижу.
- Он уставился на меня, его глаза побледнели от ярости. Я был в ужасе. Неужели он сошел с ума?{16}
- Вера Инбер впервые увидела труп, который тащили на санях 1 декабря.‘Гроба не было. Он был завернут в белый саван, и колени были отчетливо видны, простыня была туго завязана. Библейское, древнеегипетское захоронение. Очертания человеческой фигуры были достаточно четкими, но нельзя было сказать, мужчина это или женщина.’ К концу месяца это стало обычным зрелищем. В октябре НКВД сообщило Жданову, что к концу декабря в Ленинграде "в связи с продовольственными трудностями" погибло 6199 человек, что почти на 80 процентов больше, чем в обычный довоенный уровень смертности составляет около 3500 смертей в месяц. В ноябре их число возросло до 9 183, а в первые двадцать пять дней декабря-до 39 073. Каждый из последних пяти дней на улицах было обнаружено от 113 до 147 трупов. Показатели смертности были особенно высокими среди мужчин (71 процент от общего числа), старше шестидесяти лет (27 процентов от общего числа) и младенцев (14 процентов). В докладе также отмечалось, что, несмотря на арест 1524 "спекулянтов", бартерные цены на продукты питания на официально незаконных, но на практике терпимых уличных рынках достигли невероятных высот. Кроличья шуба стоила один пуд (шестнадцать килограммов) картофеля, карманные часы - полтора килограмма хлеба, пара валенок с галошами-четыре килограмма дуранды. За последние шесть дней декабря погибло еще 13 808 человек, в результате чего общее число жертв за месяц достигло почти 53 000 человек.{17}
- Прогресс также отслеживался в Берлине. Армейская разведка и Sicherheitsdienst, разведывательное крыло СС, регулярно сообщали об обстановке в городе, собирая информацию от информаторов, дезертиров и военнопленных."Болезнь", как сообщил 24 ноября Sicherheitsdienst, "начала распространяться":
- В частности, женщины предрасположены к серьезным инфекциям горла по причине недостаточного или полного отсутствия отопления в домашних квартирах и разбитого оконного стекла. Уровень смертности среди детей довольно высок. Были случаи брюшного и пятнистого тифа, хотя пока нельзя говорить об эпидемии. Также были отмечены многочисленные случаи дизентерии.{18}
- Две недели спустя еще один доклад разведки, из Восемнадцатой армии фон Кюхлера, хвастался успешными артиллерийскими ударами по больнице, Дому культуры, Мариинскому театру, продовольственному складу, трамвайным остановкам и офисам "Ленинградской правды". В нем отмечалось, что пострадавших больше забирают не автобусы, а повозки, запряженные лошадьми, которые сами часто выходят из строя из-за нехватки фуража. Однако больше всего внимания немецкая разведка уделяла наступлению голода. Было правильно отмечено, что гражданский паек с начала сентября был урезан пять раз, и "плохая организация распределения продуктов питания" означала, что держатели карточек часто получали меньше, чем им полагалось, или вообще ничего. "Были случаи, когда все более слабые работники теряли сознание на рабочем месте. Также были зафиксированы первые случаи смерти от голода. Можно сделать вывод, что в ближайшие недели мы увидим дальнейшее значительное ухудшение продовольственного положения гражданского населения Петербурга " {19}.