– А мама придёт? – Осторожно спросила Анечка.
От её вопроса у меня сжались челюсти так, что скрипнули зубы.
– Нет, милая, мама не придёт – она сейчас далеко и будет там ещё очень долго.
– Насколько долго?
На это я не стал отвечать, опустил голову и продолжил завязывать коньки на её маленьких ножках. Аня знала о нашем разводе и тяжело переживала уход матери. А я тяжело переживал, когда узнал, что мою малышку отправили в интернат. До сих пор не понимаю, почему Вероника решила поступить так. Мы могли поговорить с ней и спокойно всё рассудить. Ей незачем было сбегать с дочерью к другому мужчине, чтобы потом отказаться от девочки. Но Аня всё ещё любила её и ждала.
– Мама не вернётся. А теперь иди на тренировку – она вот-вот начнётся.
– А если я выиграю на этих соревнованиях, она вернётся?
– Нет, милая. Выступи хорошо для меня. Я буду болеть за тебя всем сердцем.
В её глазах читалась грусть. Аня молча кивнула и пошла к дверям, ведущим к катку. Я проводил взглядом её до выхода на лёд и проследил, что она начала разминку. У меня самого сердце болело говорить ей все эти вещи прямо, но Ане уже восемь лет. Она должна понимать, что происходит в её семье и между её родителями. Как человек, как личность, и как член семьи она имеет на это право.
Увидев, что дочь активно вовлечена в тренировку, я пошёл в гараж арены и приступил к техническому осмотру ледового комбайна. Впереди на заточку лезвий меня ждала гора хоккейных коньков на целую команду и ещё больше фигурных. Мастер наконец-то доверил мне работать самостоятельно, но без его помощи объем работы значительно прибавился.
Когда я добился того, чтобы суд передал дочь мне, пришлось уволиться из офиса, чтобы не тратить кучу времени в нём и на дорогу, несмотря на руководящую должность. И устроился обычным рабочим в ледовый дворец, где Аня занималась фигурным катанием. Чистый, глаженый костюм сменила промасленная рабочая одежда, руки навеки почернели от механизмов, инструментов и масла, стали чёрствыми от тяжёлой работы. Зато теперь я могу больше проводить времени с дочерью и возить её на занятия, забирать с продлёнки и готовить ужин. Ей сейчас как никогда нужны любовь и внимание. Пусть справиться с подобными изменением было очень сложно, но счастье моей принцессы для меня важнее.
Из-за плотного рабочего графика и постоянных разъездов я не заметил, как жена завела любовника. Мы давно отдалились как супруги, не ходили на свидания, редко отмечали праздники. Вероника не жаловалась, и я считал, что всё нормально – у нас счастливая семья, в которой муж работает, жена следит за хозяйством и занимается воспитанием ребёнка, и никто ни в чём не нуждается. Но мои иллюзии были разбиты всего одной запиской, в которой Вероника писала, что уходит к другому мужчине, потому что с ним чувствует себя полноценной, любимой женщиной, и забирает дочь с собой, чтобы девочка смогла узнать, что такое полноценная семья.
Впервые за многие годы я запил. Взял отпуск за свой счёт и спустил на алкоголь половину накопленных средств, которые мы собирали на участок и постройки частного домика. Звонки Анечки – единственное, что поддерживало меня в то время. Я слышал, как она была счастлива, и с горем, глотая слёзы, прощался с ней каждый раз, отпуская в яркую, светлую жизнь, полную тепла и любви, которую сам не мог дать.
Но когда дочь перестала звонить, в моей голове прозвучал тревожный звоночек. Тогда я сам набрал номер Вероники, но тот был недоступен. Тревога одолела меня, и я начал обзванивать её друзей, которых знал. Они тоже давно ничего не слышали о Веронике и Ане. Я совсем перепугался и подал в розыск на поиск дочери. Каждый месяц мне слали бумажки, что отправлены запросы, опрошены сотрудники, что есть предположения, но никакой фактической информации. Тогда на последние средства я нанял частного детектива, который и нашёл Аню.
Оказалось, что Вероника с любовником переехали в Европу, а Аню оставили в интернате, чтобы та им не мешала. Как я тогда только не обругал в сердцах бывшую жену. Она никогда не испытывала материнского чувства – естественного для женщины. Когда Вероника узнала о беременности, в её глазах читались страх и сомнение. Пусть я и дал ей уверенность в будущем, и она оставила ребёнка, каких-то крепких материнских чувств в ней не зародилось. Но тогда бы оставила Анечку со мной и ушла одна – я бы не держал и всё понял. Но зачем дёргать ребёнка, а потом так безжалостно бросать? Никогда мне этого не понять и не простить ей.
Еще год длился судебный процесс, а бедный ребёнок так и томился в интернате. Я не находил себе места, постоянно навещал её. Пока занимался поисками дочери, узнал о существовании сообществ отцов-одиночек и заручился их поддержкой, как моральной, так и образовательной. По вопросам организационной, бумажной работы, воспитанию и приспособлению к новым условиям жизни.
Пусть это сложный путь, пусть мы претерпели большие трудности, я не жалею. Эта ситуация стала для меня большим уроком. Я получил ценный опыт и переосмыслил ценности. Распахнул двери душного офиса, променяв чистый кабинет на грязный гараж, лишь бы больше времени быть с дочерью. Ведь она самое дорогое сокровище в моей жизни. И я, как Отец, должен приложить все силы, чтобы сделать её счастливой.
Спасибо за прочтение, дорогой читатель! Оставляй свои комментарии, если понравилось, ставь лайк и подписывайся ;)
#рассказ #драма