Эта история случилась восемь лет назад. Мы с женой только вернулись из медового месяца, проведенного в Чехии, аккурат в новое жилище. Тогда нам казалось, что мы сорвали джекпот, купив за гроши просторную двухкомнатную квартиру. Мы были слишком беспечны, чтобы расспросить продавцов подробнее об её низкой стоимости. Все наши мысли занимало то, что мы стали полноправной семейной ячейкой и теперь можем основательно задуматься о появлении детей. Жизнь на съемных квартирах после женитьбы сменилась на жизнь в нашей собственности – первой, приобретённой в браке. Наши взгляды сошлись на том, что семью нужно создавать, имея свою крышу над головой и твёрдую почву под ногами.
Мы неспешно обживали наше семейное гнёздышко: поменяли и докупили некоторую мебель, украсили стены вышитыми картинами и расставили фигурки на полки – в общем, придали домашний вид, которого так не хватало этой квартире. Уже начали обдумывать детскую, изучать местные сады и школы, знакомиться с соседями. И ничего не предвещало беды. Как в одно утро моя жена Ира проснулась с головной болью. Она сообщила о ней, как о чём-то обыденном, говорила, что боль не сильно мешает, скорее, пульсирует где-то на фоне и не стоит волнения. Я и не заострял на этом внимания. Всё-таки головная боль – не какой-нибудь экзотический недуг.
На следующий день боль, по словам жены, стала несколько более явной. Ира списала это на давление из-за погоды и заключила, что, по всей видимости, болеть она будет ещё день-два. И правда, тогда подходила середина осени, и межсезонье всегда переносилось ею тяжело. В следующие три дня улучшений не последовало. Ира стала принимать лекарства, но и они не дали результата, и боль не прекращалась уже больше недели, постепенно усиливаясь. Тогда мы обратились к врачу (я старался быть рядом с женой по причине её нарастающей нервозности). Терапевт выписал направление к неврологу, от него на УЗИ и МРТ; нас так же заверили в необходимости регулярно проверять давление и вести дневник самоконтроля. Ничего из этого не указало на причину недуга. Врачи только разводили руками – все показатели были в норме. Из-за него у Иры начались проблемы со сном: она то долго не могла уснуть, то внезапно просыпалась раньше необходимого из-за сильной пульсации в голове и остаток времени проводила в постели без сна. Её мутило из-за постоянной боли и недосыпа. Моя некогда весёлая, вечно щебечущая пташка стала бледной, болезненной и нервной. Она то и дело недовольно косилась на стены, объясняя это тем, что ей мерещится, будто около них, или даже изнутри, кто-то шепчет. Мы списали это на слуховые галлюцинации, вызванные усталостью.
Из-за своего состояния Ира больше не могла ходить на работу и взяла больничный. Врачи посоветовали ей больше отдыхать и меньше нервничать. У меня была возможность работать дистанционно, и так я смог больше времени проводить дома и ухаживать за женой. Изредка мне всё же приходилось покидать квартиру, чтобы ненадолго прийти в офис для решения разного рода вопросов, для которых необходимо личное присутствие. В такие моменты я хотел, чтобы кто-нибудь из соседей присматривал за Ирой, но к кому бы ни обращался за помощью, те становились нервными, когда узнавали, о какой квартире идёт речь, и отказывали в моей просьбе, в прочем, не утрачивая своей любезности. Я тогда не счёл нужным расспросить их о причинах такой реакции, и соседи в свою очередь не удосужились сами ввести меня в курс дела. Я же свёл это к тому, что предыдущий жилец, по всей видимости, был человеком не самым культурным, оттого у всех осталось неприятное впечатление и о нём, и об его жилище. Но в душе всё равно стало обидно.
Ни в чём не виновный человек, слабая женщина оставалась одна в тяжёлом состоянии, и никто не хотел оказать помощь всего на пару часов, переступив через свою былую неприязнь, которая должна была уйти в могилу вместе с покойным владельцем. Всё же люди необъятно эгоистичные создания!
Думал я в то время. Тогда мне пришлось попросить коллег информировать заранее о необходимости приехать в офис, чтобы у меня была возможность заблаговременно вызвать врача на дом – без присмотра любимую оставить не мог.
Благо, такого рода необходимости были редкостью. Всё остальное, включая закупку продуктов, можно было осуществлять из дома. В то время я возрадовался наступлению эры доставки на дом. Однако, несмотря на мою опеку, состояние Иры не улучшалось. Бывало, задремав, ей становилось трудно дышать. Она подскакивала, хватаясь за грудь, и, скорее, заглатывала, нежели вдыхала воздух. Затем её тело ослабевало, и Ира опускалась обратно на подушки, полностью обессиленная. Или случалось такое, что она начинала ворочаться в разные стороны и что-то нашёптывать. ничего не помня при пробуждении. Врачи регулярно навещали её: терапевт, невролог, психотерапевт. Проводили осмотр, расспрашивали, выписывали новые лекарства. Но результат оставался тот же, что и в момент возникновения недуга: никто так ничего не смог определить. Её пичкали обезболивающими, снотворным, седативными препаратами, антидепрессантами и бог весть чем ещё. Психотерапевт ссылался на депрессию, вызванную замужеством и переездом, и страх перед началом семейной жизни. Я стал его пылко переубеждать, уверяя, что такой реакции возникнуть не могло, так как Ира давно хотела узаконить наши отношения, приобрести статус жены, и мы уже планировали первого ребёнка, чему она была настолько счастлива, что чуть ли не светилась изнутри. И всё же психотерапевт оставался при своём мнении, высказывая, что эти желания, вероятно, были навязаны ей с детства семьёй и медиа, подсознательно же Ирина могла отторгать все эти идеи, сама того не подозревая. Тогда я посчитал, что в услугах данного специалиста мы больше не нуждаемся и проводил его, не озвучив своё заключение, но тут же принялся за поиски другого врача.
Ира время от времени начинала плакать: от усталости и постоянной боли, от необходимости принимать кучу лекарств, после побочных эффектов которых чувствовала себя ещё хуже. От уходящей надежды на выздоровление и на то, что жизнь ещё вернётся в прежнее русло. Такое бывает, когда сильная болезнь одолевает продолжительное время. Каждый приступ я был рядом: успокаивал её, целовал, если она разрешала, пока не успокоится и не уснёт. Всем сердцем я надеялся, что это блаженный сон, который принесёт ей чуточку отдыха и облегчения. Но её лицо оставалось бледным и уставшим. Она выглядела, как жертва из «Дракулы» Брэма Стокера. Как-то я не выдержал и осмотрел все места, где вены были видны отчетливее всего – ни одного укуса или отметины. Мысленно дал себе оплеуху. Сейчас не время сходить с ума. Я как никто другой должен сохранять самообладание.
Любую возможную минуту Ира просила провести с ней. До болезни она была очень активной, однако, когда её одолел недуг, стала выходить только в парк недалеко от дома. Мы медленно бродили по тропинкам, к которым никогда не теряли интерес. Ира осматривала опустевшие от листьев ветки деревьев, их заросшие мхом стволы, разглядывала каждую лужайку и отмечала появление новых грибов. Наблюдательность и любопытство – то, что всегда в ней присутствовало, и невероятно умиляло меня. Но наступила зима. Со временем у Иры появилась апатия, которая развивалась всё больше с каждой неделей, и она перестала выходить из дома. Жена почти не вставала с кровати, пока я работал: читала, играла в игры или сидела в социальных сетях, хотя почти перестала общаться со своими друзьями и не помышляла новыми знакомствами. Когда я освобождался, мы смотрели фильмы и сериалы. Она любила слушать мой голос, просила рассказывать ей обо всём, что делаю, со всеми мелочами. Ещё она любила поводить пальцами по моему лицу, будто хотела запомнить каждую деталь моего существа. Это не раздражало меня, но было чем-то новым в её поведении. Я понимал, что это уже совершенно не тот человек, которого я знал почти четыре года. Иногда меня охватывала паника, что она уже никогда не станет прежней, но всё равно любил её.
Спасибо за прочтение, дорогой читатель! Оставляй свои комментарии, если понравилось, ставь лайк и подписывайся ;)
Ссылка на 2 часть: https://zen.yandex.ru/media/id/61a6197b8f65f106d0342e00/jivye-steny-chast-2-61a621e68492ad41c5654882
#рассказ #драма #ужасы