"Мы подадим вам все, что вы пожелаете. К членам ордена Почетного легиона относятся бесплатно/
В городе вошло в обычай обращаться к легионерам "месье шевалье" или "месье 1* офицер", что было несколько чересчур церемонно, когда предлагали понюшку табаку или спрашивали время; но заинтересованные стороны были тем не менее польщены. "Они называют эти вещи безделушками", - сказал однажды Бонапарт Государственному совету, - " но, в конце концов, именно безделушками водят людей за нос/
Именно в силу той же аксиомы несколько лет спустя он создал имперскую знать с ее 1000 баронами, 400 графами, тридцатью двумя герцогами и тремя принцами, не говоря уже о 48 000 рыцарях. Крупные сановники получали дары, поместья в тиле, прекрасные замки ли-де-Франс; и 30 000 000 франков ежегодно откладывались в их пользу из доходов домена. Таким образом, аристократия была воссоздана целиком четвертой династией". Росчерком пера победитель Брюмера отменил ночь на 4 августа.
Но какой великолепный двор будет отныне окружать его! Это был рассвет грандиозного празднества в Зале маршалов, описанного герцогиней д'Абрантес: "По обе стороны комнаты три ряда женщин, покрытых цветами, бриллиантами и развевающимися перьями. А за ними выстроилась очередь из приближенных императора и приближенных принцесс; затем генералы в сверкающих золотом мундирах, сенаторы, государственные советники, министры, все богато одетые, их груди были увешаны звездами и лентами, которые Европа предлагала нам на коленях/
На всех императорских приемах была одинаковая демонстрация роскоши, но все они сохранили несколько военную организацию, которая предполагала" смотры с участием дам", как заметил граф де Сент-Олер.
Описание графиней де Буань бала, данного в 1806 году по случаю свадьбы Стефани де Богарне, безусловно, не предполагает очень приятного вечера. Гости были припаркованы в двух бальных залах, Galerie de Diane и Galerie des Marechaux, в соответствии с цветом их билетов, и им не разрешалось выходить из одного зала в другой. Им также не разрешалось танцевать, во всяком случае, до определенного часа, их роль тем временем ограничивалась просмотром кадрилей, исполняемых шестнадцатью дамами и шестнадцатью камергерами во главе с Гортензией и Каролиной.
Император, императрица и принцессы заняли свои места на возвышении. Когда балеты закончились, император вышел один и прошелся по комнате, обращаясь исключительно к дамам. На нем был костюм "Франциска Первого", более или менее такой же, как для коронации: белые атласные бриджи, шапочка с перьями, украшенная бриллиантовой застежкой. "Этот костюм, возможно, хорошо смотрелся по дизайну, - говорит г-жа де Буан, - но на нем, коротком, толстом и неуклюжем в движениях, это было решительно неприлично. Возможно, я был предвзят, но мне показалось, что Император выглядел отвратительно, он напоминал мне Короля Бриллиантов/
Закончив свой обход, Наполеон вернулся к Жозефине, и процессия удалилась, "совсем не смешиваясь с плебеями". К девяти часам все было кончено; гости теперь могли танцевать, но Придворные ушли. 1 последовал его примеру", - добавляет молодая женщина, сильно озадаченная поведением императора. "Я знавал других монархов, но ни один из них не обращался с публикой так бесцеремонно".
Та же критика может быть применена ко многим праздничным мероприятиям в Тюильри, особенно к особому балу 1812 года, устроенному в Зале зрелищ, на котором было установлено такое строгое разграничение между придворным персоналом и буржуазными гостями, что последние не только не принимали участия в танцах, но им было запрещено приближаться к буфету и были вынуждены ждать в своих ложах, пока лакеи принесут напитки.