[375-451 гг. н. э.]
Это было в 374 или 375 году, когда гунны совершили свое первое действительно важное наступление в Европу. Иордан говорит нам, что их лидера звали Баламир, или, как пишут некоторые из рукописей, Баламбер; см. Тьерри,История Аттилы и его преемников, стр. 617. Аммиан рассказывает нам, что гунны, будучи возбуждены безудержным желанием разграбить чужие владения, продолжали разорять и убивать все народы по соседству, пока не достигли аланов. Напав на них и победив, они завербовали их к себе на службу, а затем продолжил вторжение в империю остготов, или грутунгов, которой правил Германрик. Будучи избитым в двух столкновениях с ними, Германрик покончил с собой. Его сын, Витимир, продолжил борьбу, но также был побежден и убит в бою, и остготы подчинились гуннам. Последние теперь двинулись к Днестру, на котором жили вестготы или фервинги. Атанарих, царь последнего, принял большие меры предосторожности, но тем не менее был застигнут врасплох гуннами, которые ночью перешли реку вброд, внезапно напали на его лагерь и наголову разбили его. Теперь он попытался построить линию укреплений между Прутом и Дунаем, за которой можно было укрыться; но был оставлен большей частью своих подданных, которые под командованием Алавива переправились через Дунай и с разрешения императора Валента поселились во Фракии.
Гунны теперь оккупировали страну, освобожденную готами; они фактически унаследовали империю Германрика и, по-видимому, подчинили различные народы, которыми он правил. Они не беспокоили римский мир своими вторжениями в течение пятидесяти лет, но довольствовались тем, что подавляли различные племена, жившие к северу от Дуная, в Сарматии и Германии. Многие из них, по сути, поступили на службу к римлянам. Так, в 405 году некто Халдин, король гуннов, помог Гонорию в его борьбе против вестготов Радагайса.
Во время регентства Плацидии, по словам Тьерри, на римской службе находилось шестьдесят тысяч гуннов. Тем временем, хотя они и не нападали непосредственно на Рим, гунны постепенно вытесняли племена Германии, свевов, вандалов, алан и т. Д., Через Рейн и постепенно продвигались вдоль долины Дуная. В 407 году они появились под командованием своего вождя Октара в долине Рейна и сражались с бургундцами на Майне; [см. Тьерри]. Этот Октар был братом Мундзука, отца Аттилы; были еще два брата, Абарре и Руас, которые разделили между собой большую часть гуннских племен.
Последний стал заметным монархом и потерял репутацию, как и многие другие, из-за того, что у него был более удачливый преемник. Он был другом Аэция. Император Феодосий Второй выплачивал ему ежегодную стипендию в размере 350 фунтов золота и сделал его римским полководцем. Это хорошее чувство было потревожено тем, что римляне предоставили убежище некоторым восставшим гуннским племенам-аннулдсури, Итимари, Тоносури и Буази (согласно Приску, приведенному Тьерри), той самой конфедерации, которая, как я уже упоминал от Иордана, первой перешла Меотис. Эта ссора привела к отправке послов, которые прибыли после смерти Руаса и были приняты его племянниками, Аттилой и Бледой.
В 448 году Аттила завоевал Акацири Унни, говорит Приск, еще одну гуннскую конфедерацию на Понте, которая впоследствии возродилась под именем хазар. Уничтожив их вождей, кроме одного по имени Куридах, он поставил над ними своего сына Эллу во власть. Затем он приступил к покорению различных славянских и германских племен, которые все еще оставались независимыми, распространив свои завоевания на Баттику. Затем последовала долгая и в целом победоносная борьба, которую он вел против Рима и которая завершилась ужасной битвой на каталонских полях [Шалон, в которой был убит Теодорих I, король вестготов].
АММИАН МАРЦЕЛЛИН ОПИСЫВАЕТ ГУННОВ
Они никогда не укрываются под крышами домов, но избегают их, как люди обычно избегают могил, как вещей, не приспособленных для общего пользования. И среди них даже нет хижины, крытой тростником; но они бродят, бродят по горам и лесам и привыкают переносить мороз, голод и жажду с самых своих колыбелей. И даже находясь за границей, они никогда не входят в дом, если только не по принуждению крайней необходимости; и, действительно, они не думают, что люди под крышами так же безопасны, как другие.
Они носят льняную одежду или одежду из шкурок полевых мышей; и они не носят на улице одежды, отличной от той, которую они носят дома; но после того, как туника однажды надевается им на шею, как бы она ни была изношена, ее никогда не снимают и не меняют, пока от долгого разложения она не станет такой рваной, что развалится на куски.
Они покрывают свои головы круглыми шапочками, а их мохнатые ноги-детскими шкурами; их обувь не сшита ни на какой обуви, но настолько неказиста, что мешает им ходить свободной походкой. И по этой причине они не очень хорошо подходят для пехотных сражений, но почти всегда верхом, их лошади плохо сложены, но выносливы; а иногда они даже садятся на них, как женщины, если хотят сделать что-нибудь более удобное. Во всей стране нет ни одного человека, который не мог бы оставаться на своем коне днем и ночью. Верхом на лошади они покупают и продают, они берут свое мясо и питье, и там они откидываются на узкую шею своего коня и погружаются в такой глубокий сон, чтобы предаваться всем разнообразиям сновидений.
И когда должно состояться какое-либо обсуждение какого-либо важного вопроса, все они держат свой общий совет верхом. Они не находятся под властью короля, но довольствуются нерегулярным управлением своих дворян, и под их руководством они преодолевают все препятствия.
Иногда, когда их провоцируют, они дерутся; и когда они вступают в бой, они формируются в единое тело и издают всевозможные ужасающие крики. Они очень быстры в своих действиях, превосходят скорость и любят удивлять своих врагов. С этой целью они внезапно расходятся, затем воссоединяются и снова, нанеся противнику огромные потери, разбегаются нерегулярными формированиями по всей равнине, всегда избегая форта или окопа.
И в одном отношении вы можете назвать их самыми грозными из всех воинов, потому что на расстоянии они используют снаряды различных видов, наконечники которых заострены на костях вместо обычных наконечников дротиков, и эти кости превосходно прикреплены к древку копья или стрелы; но когда они находятся на близком расстоянии, они сражаются мечом, не заботясь о собственной безопасности; и часто, когда их противники отражают их удары, они опутывают их скрученными веревками, так что, когда их руки скованы, они теряют всякую способность ездить верхом или ходить.
Никто из них не пашет и даже не прикасается к рукоятке плуга; ибо у них нет постоянного жилища, но они бездомны и беззаконны, вечно скитаются со своими повозками, которые они делают своими домами; на самом деле они кажутся людьми, всегда находящимися в бегстве. Их жены живут в этих фургонах и там ткут свои жалкие одежды; и здесь они тоже спят со своими мужьями и воспитывают своих детей, пока те не достигнут половой зрелости; и, если их спросят, никто из них не сможет сказать вам, где он родился, поскольку он был зачат в одном месте, родился в другом на большом расстоянии и вырос в другом, еще более отдаленном.d
АТТИЛА, ЦАРЬ ГУННОВ
[375-434 н. э.]
Западный мир был угнетен готами и вандалами, которые бежали от гуннов; но достижения самих гуннов не соответствовали их могуществу и процветанию. Их победоносные орды распространились от Волги до Дуная, но общественная сила была истощена раздорами независимых вождей; их доблесть была праздно поглощена темными и хищническими походами; и они часто унижали свое национальное достоинство, снисходя до того, чтобы в надежде на добычу вступить под знамена своих беглых врагов. В царствование Аттилы гунны снова стали ужасом мира; и теперь мы опишем характер и действия этого грозного варвара, который попеременно оскорблял и вторгался на Восток и Запад и призывал к быстрому падению Римской империи.
В приливе эмиграции, которая стремительно прокатилась от границ Китая до границ Германии, наиболее могущественные и густонаселенные племена обычно можно встретить на границе римских провинций. Накопленный вес некоторое время поддерживался искусственными барьерами, и легкая снисходительность императоров поощряла, не удовлетворяя, дерзкие требования варваров, которые приобрели страстный аппетит к роскоши цивилизованной жизни. Венгры, которые амбициозно вписывают имя Аттилы в число своих местных королей, могут с уверенностью утверждать, что орды, подчинявшиеся его дяде Роасу (Руасу) или Ругиласу, разбили свои лагеря в пределах современной Венгрии, в плодородной стране, которая щедро удовлетворяла потребности нации охотников и пастухов.
В этой выгодной ситуации Ругилас и его доблестные братья, которые постоянно укрепляли свою власть и репутацию, стояли перед выбором: мир или война с двумя империями. Его союз с западными римлянами был скреплен его личной дружбой с великим Аэцием, который всегда был уверен, что найдет в лагере варваров гостеприимный прием и мощную поддержку. По его просьбе и от имени узурпатора Иоанна шестьдесят тысяч гуннов двинулись к границам Италии; их поход и отступление одинаково дорого обошлись государству, и благодарная политика Аэция передала владение Паннонией его верным союзникам.