Но империя была единственным достойным, одним грозным противником универсальной теократии Гильдебранда, чье падение положило бы мир у его ног. Империя должна признать себя даром папства, даром, подлежащим отмене за определенные нарушения церковных прав и иммунитетов; она должна смиренно согласиться с неконтролируемой прерогативой кардиналов избирать папу; отказаться от всех имперских притязаний на инвеституру прелатов и другого духовенства с их пособиями; освободить всю массу церковных служителей. собственность от всех феодальных требований, будь то служба или верность; терпеливо подчиняться упрекам; позволять папе диктовать по вопросам войны и мира и всего внутреннего управления, где он мог бы обнаружить или предположить, что обнаружил угнетение. Это было то условие, к которому слова и поступки Григория стремились привести наследников Карла Великого, преемников западных цезарей.
Как христианин, как член церкви, император, по общему признанию, подчинялся папе, признанному главе и правителю церкви. Как подданный империи, папа был обязан временной преданностью императору. Авторитет каждого из них зависел от рыхлой и гибкой традиции, от изменчивых и противоречивых прецедентов, от названий неопределенного значения; каждый мог подняться до того времени, когда они не зависели друг от друга. Император гордился тем, что он является преемником всего самодержавия цезарей, Августа, Константина, Карла Великого: папа римский-св. Петра, или самого Христа.e Но каким бы всемогущим ни был папа за границей, в Италии его власть была ограничена. Даже в Риме префект Ценций осмелился поднять руку на Григория VII, вырвать его из святилища церкви во время бунта, а затем некоторое время держал его в плену. В Милане граждане изгнали Герлембальда и его помощника Атто, которые осуществляли фактическую тиранию в городе под предлогом проведения реформ папы римского, и потребовали архиепископа Генриха IV, который прислал им дворянина из Кастильоне. Это было началом борьбы между жреческой и имперской властью, которая завершилась одной из величайших и самых волнующих драм за всю историю.
События начались благоприятно для Григория, ему было обещано много точек поддержки в Германии. Феодальные восстания держали эту страну в состоянии волнения во время правления Генриха IV, которому было всего шесть лет, когда в 1056 году умер его отец. Регентство и даже личность молодого короля были отняты у императрицы Агнес герцогами Саксонии и Баварии. Прибыв в поместье Мэна, Генрих IV приступил к подавлению восстания, которое, как обычно, поднялось среди саксов. Важная победа, одержанная в Тюрингии, казалось, сулила ему продолжение успеха, как вдруг на него обрушился голос папы, приказавшего ему с беспримерной дерзостью приостановить все военные операции и предоставить святому престолу право принимать решения в его ссоре с саксами; более того, отказаться от всех притязаний на церковное посвящение под страхом отлучения. К этому легаты присоединились к призыву явиться в Рим, чтобы ответить на некоторые личные обвинения, выдвинутые против него. Генрих IV ответил на эту яростную атаку с такой же энергией, и на синоде Вормса, состоящем из восемнадцати прелатов, его сторонников, он приказал торжественно вынести приговор о низложении против Григория VII (1076).
[1076-1077 гг. н. э.]
Этот указ не только не встревожил папу, но и возбудил его к новой агрессии. Как только народное движение освободило его из рук его врага, римского префекта Ценция, он снова начал громить доносы; он швырнул в императора буллу об отлучении от церкви, в которой объявил его мятежником святого престола и объявил своих вассалов свободными от всякой верности ему. Этот бык был безжалостно приведен в исполнение саксами и швабами, всеми врагами дома Франконии. Во главе их стоял Рудольф Швабский и итальянец Вельф из дома Эсте, которого сам Генрих сделал герцогом Баварским. Они созвали сейм в Трибуре, приостановили полномочия императора и пригрозили ему низложением, если он не получит отпущения грехов от проклятия Рима. Генрих смиренно согласился и пообещал собрать всеобщий сейм в Аугсбурге, на котором он умолял папу присутствовать с целью отпустить ему грехи. Однако, осознавая опасность того, что его враги могут объединиться в одно целое, он решил предвидеть действие предложенного сейма и сам отправился в Италию, чтобы просить прощения у папы.
Цена, которую Григорий назначил за это отпущение грехов, была такой, какую никогда не приходилось платить ни одному другому монарху. Папа в то время жил в замке Каносса, во владениях знаменитой графини Матильды, набожной приверженки святого престола и самой могущественной правительницы Италии, поскольку она включала в свои владения маркизаты Тосканы и Сполето, Парму, Пьяченцу и несколько пунктов в Ломбардии, Марши и т. Д. Генрих приехал в этот замок, чтобы просить аудиенции, но был вынужден ждать босиком в снегу три дня, прежде чем его приняли. Наконец на четвертый день его впустили и отпустили грехи. Григорий, однако, слишком ловкий, чтобы сразу сложить оружие, отказался решать вопрос, касающийся германской короны, и отложил все рассмотрение этого вопроса до специальной диеты, тем самым оставив за собой средство поставить Генриха в новое затруднительное положение. Мог ли король поступить иначе, чем трепетать перед человеком, который был признанным представителем божества на земле и который считал себя настолько уверенным в благосклонности небес, что, взяв половину “воинства”, он заклинал Бога немедленно уничтожить его, если он будет виновен в вменяемых ему преступлениях? Когда он представил королю вторую половину “воинства”, прося его принести аналогичную клятву, Генрих испуганно отпрянул (1077).
Этим своевременным наклоном головы Генрих IV избежал удара, который собирался нанести ему коалиция его врагов; как только миновал момент опасности, он выпрямился, как лук, освобожденный от напряжения. Действительно, у него нет иного выхода спасти окончательно отказаться от своих надежд на корону или снова рискнуть всем, на один шанс, поскольку немецкий повстанцы предприняли, чтобы ответить на вопрос, оставленную Грегори, и назначил на престол Рудольфа Швабского, который приобрел защите легатов, пообещав отказаться от инвеституры (1077), и было торжественно признано Папой Римским.
[1077-1125 гг. н. э.]
Собрав вокруг себя отряд сторонников, Генрих IV начал успешно вести войну. Битва при Вольксхайме, в которой Рудольф был убит рукой Годфри де Бульона, герцога Нижней Лотарингии, который нес императорский штандарт, сделала его хозяином Германии (1080). Он решил повторить этот успех в Италии, где победа, одержанная его сыном, уже проложила путь; и графиня Матильда была лишена части своих владений, Рим был взят, а архиепископ Равенны был назначен папой под именем Климента III. Сам Грегори попал бы в руки человека, которого он так глубоко оскорбил, если бы Роберт Гвискар и его норманны, верные союзники святого престола, не пришли ему на помощь. Он умер среди них (1085) со словами:“Только по той причине, что я любил справедливость и преследовал беззаконие, я должен умереть в изгнании”.
До последнего момента он, казалось, верил, что всеобщее господство является неотъемлемым правом святого престола, и его идея, безусловно, не была лишена логики.
Смерть Григория наступила слишком рано; проживи он еще несколько лет, он увидел бы, как его враг умирает в гораздо более плачевном состоянии, чем то, в котором он оказался в Каноссе. Урбан II, ставший папой в 1088 году, нашел свою главную поддержку в норманнах и даровал Роджеру, герцогу Сицилии, титул короля. Он показал папство во всем его величии по случаю Первого крестового похода и возродил большинство старых суждений Григория против императора. После кратковременного триумфа Генрих IV был последовательно атакован двумя своими сыновьями, которых черч вооружился против него и, лишившись всех императорских знаков отличия, был взят в плен его младшим сыном. Напрасно он взывал о помощи к королю Франции, который был его “самым верным другом”; ему было отказано во всякой помощи, и он был вынужден просить о должности младшего хормейстера в церкви, “обладая значительными познаниями в музыке”. Он умер в 1106 году в Льеже в глубокой нищете, призывая “месть Божью на отцеубийцу”; и его тело оставалось пять лет без погребения.
Однако именно этот самый сын-отцеубийца Генрих V наконец положил конец ссорам, возникшим из-за спорного вопроса об инвестициях. Это решение было отложено на некоторое время из-за открытия наследства графини Матильды, которая завещала все свои поместья святому престолу. Генрих предъявил права на все наследство, на феоды как суверен империи, на аллодиальные земли как ближайший наследник графини и преуспел в том, чтобы вступить во владение ими всеми. Как легко можно поверить, это стало причиной новых разногласий в будущем. Поскольку начальный спор был предварительно урегулирован, обе стороны, признавая, что борьба лишь ослабит их, в то время как она подтвердит независимость феодалов и итальянских средних классов, решили закрыть этот вопрос справедливым и, насколько это возможно, равным разделением спорных прав. Конкордат червей (1122) была сформулирована следующим образом: “я согласен”, - сказал папой Каликстом II и императором, “что выборы епископов и аббатов Тевтонского Королевства должно происходить без насилия или симонии в вашем присутствии, так что в случае каких-либо разницы не возникают, вы можете дать санкцию и защиты в сторону большей святости, согласно решению столичных и провинциалов. Избранный получит от вас прерогативы своего поста и, за исключением того долга, который он несет перед римской церковью, будет оказывать вам послушание во всем".
“Я передаю папе римскому, - сказал король, - все права на присвоение звона и креста, и в церквях моего королевства и моей империи я разрешаю канонические выборы и свободное посвящение”. Этот мудрый компромисс, который наделил мирской и духовной властью соответственно временных и духовных правителей, сопровождался словами примирения. Но замысел Григория VII еще не был осуществлен; связь вассалитета, которая связывала духовенство с князем, никоим образом не была разорвана, и церковь оставалась частью государства, по крайней мере, в его основной части, если не в его внешних членах.
Дом Франконии вымер вместе с Генрихом V (1125) после того, как временным решением прекратил соперничество, существовавшее между папством и империей. Правление Лотаря II, преемника Генриха V, было похоже на интерлюдию между двумя актами драмы; во время паузы сцена была очищена и перенесена для следующей сцены.f
БРАЙС О ПОСЛЕДСТВИЯХ КОНКОРДАТА
Конкордат Вормса был по форме компромиссом, призванным избавить любую из сторон от унижения поражения. И все же папство оставалось хозяином положения. Император сохранил лишь половину тех прав на инвеституру, которые ранее принадлежали ему. В любой момент его скипетр может дрогнуть в его руке от удара молнии анафемы, и множество врагов выскочит из каждого монастыря и собора.
Два других результата этого великого конфликта не должны остаться незамеченными. Император был отчужден от церкви в самый неудачный из всех моментов-в конце крестовых походов. Религиозное чувство, которое вызвали крестовые походы, полностью обратилось против противников церковных притязаний и было призвано действовать по воле святого престола. Полтора столетия спустя папа не постеснялся проповедовать крестовый поход против самого императора.
Опять же, теперь были посеяны первые семена того страха и ненависти, с которыми немецкий народ с тех пор никогда не переставал относиться к вторгающемуся римскому двору. Заклейменный церковью и покинутый дворянами, Генрих IV сохранил привязанность верных бюргеров Вормса и Льежа. Вскоре это стало испытанием тевтонского патриотизма-противостоять итальянскому жречеству.g
СОПЕРНИЧАЮЩИЕ ЗАЯВИТЕЛИ