11 августа 1774 года предводитель самого кровавого в истории России крестьянского восстания обнародовал манифест о вольности крестьянства
Из всех знаменитых крестьянско-казацких восстаний, сотрясавших Россию в XVII–XVIII веках, самым известным и самым страшным стала крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева. Ее нередко называют самой крупной гражданской войной восемнадцатого столетия, и это утверждение недалеко от истины. Только боевые потери восставших и противостоявших им правительственных войск составили не менее 25 000 человек, а точных сведений о потерях среди населения Урала, Поволжья и других областей, охваченных пожаром пугачевского восстания, нет до сих пор — едва ли они были меньшими.
Начавшееся 17 (28 н.ст.) сентября 1773 года восстание под предводительством Емельяна Пугачева достигло своего апогея к лету 1774 года. Именно тогда, чтобы поддержать уставших от войны сторонников Пугачева и расширить поддержку восставших среди крестьян и рабочих, а также среди чувашей, башкир, мордвинов, марийцев и других национальных общин, был обнародован знаменитый Манифест во всенародное известие жителям Пензы и Пензенской провинции. Написанный и оглашенный 11 августа (31 июля ст.ст.) от имени чудом выжившего императора Петра III, за которого выдавал себя Пугачев, этот манифест стал своего рода ответом на екатерининский Манифест о вольности дворянства и провозгласил полное освобождение крестьян от оброков, податей и повинностей, а также о выводе из помещичьей крепости.
Казачья мечта о свободе
Полтора столетия спустя после начала пугачевского бунта советские историки обратят внимание на то, что предводитель самой страшной — и последней в истории Российской империи — крестьянской войны родился не где-нибудь, а в станице Зимовеевской. Здесь же, как считается, родился еще один знаменитый казачий атаман и предводитель восстания — Степан Разин. В этом совпадении можно усмотреть закономерность, но если она и есть, то заключается только в вольнолюбивом казачьем духе, который был своего рода топливом почти всех восстаний на Руси в XVII и XVIII веках.
Этот вольный казачий дух и толкнул Емельяна Пугачева, успевшего принять участие в двух войнах — Семилетней 1756-1763 годов и Русско-турецкой 1768-1774 годов — и дослужившегося до первого казачьего офицерского звания «хорунжий», искать лучшей доли на юге, за Тереком. Не получивший официальной отставки по здоровью, Пугачев попытался получить освобождение от казацкой службы другими путями, которые быстро сделали из молодого хорунжего беглого казака, участь которого в России екатерининских времен была незавидной. Трижды Емельян Иванович, казак и сын казака, получал шанс вернуться к нормальной жизни — и трижды не воспользовался им, ведомый мечтой об иной, вольной жизни.
Именно эта мечта и привела его в конечном итоге к яицким казакам, оставшимся едва ли не последними, кто еще не попробовал всерьез бунтовать против императорской власти, постепенно, шаг за шагом, секвестировавшей былые казачьи вольности. Будучи самым отдаленным от центра России (сибирское казачество не в счет, поскольку оно в это время только-только формировалось), Яицкое казачье войско осталось в стороне от восстаний Разина и Булавина, поводом к которым стало уменьшение числа казацких вольностей и расслоение казачества, верхушка которого постепенно превращалась в своеобразную часть русского дворянства. Но к началу 1770-х годов и яицкие казаки почувствовали на себе тяжесть державной длани — и взбунтовались, как до них другие казачьи войска России.
Яик бунтует
Первая попытка бунта, предпринятая в 1772 году, очень быстро привела к поражению. Но милосердие, проявленное к зачинщикам бунтовщиков императрицей Екатериной Великой, которая отменила большинство смертных приговоров, было воспринято как проявление слабости власти — и Яицкое войско затаилось в ожидании повода к новому восстанию.
Камешком, который и сорвал лавину казацкого бунта, стал беглый донской казак Емельян Пугачев. Самому ли ему пришла в голову мысль назваться чудом выжившим императором Петром III, или ее кто-то подсказал (в материалах следствия по пугачевскому делу встречаются и та и другая версии), но именно как «амператор Петр Федорович» Пугачев и возглавил взбунтовавшихся казаков.
Выбор предводителя был неслучайным. К началу 1770-х годов в России успел появиться не один самозванец, называвший себя Петром III, поскольку крестьянству очень хотелось верить, что убитый император просто-напросто не успел подписать законы, которые облегчали бы жизнь не только дворянству, но и крепостным. Верили в доброго императора, погубленного дворянами, не желавшими давать всем остальным вольностей, и казаки, прежде всего яицкие, которым в то время приходилось туже всего. Так что появление Пугачева-императора легло на подготовленную почву: ему оставалось лишь позвать казаков и крестьян за собой, обещая им возвращение прежних вольностей и предоставление новых — и бунт начался.
Очень быстро к бунтующим казакам, которых поначалу было всего 80 человек, примкнули не только яицкие казаки, но и рабочие уральских заводов и крепостные крестьяне, а затем — башкиры, чуваши, мордвины, марийцы и другие национальности, для которых восстание стало возможностью не только потребовать вольностей, но и противостоять церковному давлению и вернуться к традиционному образу жизни. Если во время осады Оренбурга, ставшей одной из ключевых точек первого этапа восстания, войско пугачевцев насчитывало от 25 до 40 тысяч человек, то к январю 1774 года оно выросло втрое — до 120 тысяч!
Право на свободу и право на убийство
Правда, даже такая численность не спасла восставших от череды поражений, которые они потерпели от правительственных войск зимой и весной 1774 года. Но даже эти поражения не привели к прекращению войны: потеряв немалую часть своего войска, Пугачев, не перестававший рассылать во все стороны указы и манифесты от имени «чудом спасшегося государя-императора Петра Федоровича», взамен сумел серьезно расширить географию бунта. К лету 1774 года им были охвачены не только Урал и Прикамье, но и юг России, и Башкирия, и Поволжье, и даже часть Западной Сибири.
Это стало вторым и последним подъемом пугачевского бунта. Именно в это время Емельян Пугачев и решается обнародовать свой Манифест во всенародное известие жителям Пензы и Пензенской провинции. Несмотря на название, этот документ был, по сути, адресован всех регионам России, охваченным восстанием, и в реальности разошелся куда шире: списки манифеста после подавления бунта обнаруживались в губерниях, до которых пугачевцы не дошли и не могли дойти.
Самым важным пунктом манифеста стало заявление о том, что все крестьяне отныне объявлялись «верноподданными рабами собственной нашей короне», то есть выводились из крепости. Но эта смена статуса была лишь добавлением к самому главному пункту манифеста, который награждал крестьян «древним крестом и молитвою, головами и бородами, вольностию и свободою». Тем самым «амператор Петр III» превращал все крестьянское сословие в свободных людей, а староверам к тому же возвращал и право на свободу вероисповедания (староверами было большинство яицких казаков, и этот пункт не мог не появиться в документе). Кроме предоставления личной свободы, манифест объявлял об освобождении крестьян от «рекрутских наборов, подушных и протчих денежных податей», а также передавал им во владение все угодья «без покупки и без оброку».
Но манифест не только предоставлял крестьянам свободу пользоваться всей землей, до которой могли дотянуться их руки, — он еще и давал им свободу действий в отношении дворянства, причем действий далеко не человеколюбивых. Пугачевский документ прямо призывал «противников нашей власти и возмутителей империи и раззорителей крестьян, ловить, казнить и вешать, и поступать равным образом так, как они, не имея в себе христианства, чинили с вами, крестьянами». Пугачевцы и до появления манифеста беспощадно вели себя с дворянством и офицерством, но теперь все эти бесчинства становились как бы легитимными, коль скоро вводились в обязанность указом самого «амператора». Истребление дворян становилось главной целью восставших, по достижении которой, как говорилось в пугачевском манифесте, «всякой может возчувствовать тишину и спокойную жизнь, коя до века продолжатца будет».
От поражения до казни
Пензенский манифест стал кульминацией всего пугачевского бунта: вскоре после его обнародования среди казацких старшин, постепенно замещавших былых сподвижников Пугачева, погибавших один за другим, начал зреть заговор. Яицкие казаки, принимавшие на себя основную тяжесть военного противостояния с правительственными войсками, устали от войны, а присоединявшиеся к восставшим крестьяне в большинстве своем, как и в ходе прежних крестьянских бунтов, стремились к грабежам и мести своим помещикам, но не к участию в боевых действиях.
Потерпев очередное поражение под стенами Царицына, войско Пугачева, таявшее буквально на глазах, повернуло на восток, к Яику — искать спасения в родных местах. Но для «амператора Петра Федоровича» этот путь стал дорогой к смерти. 8 сентября казацкие полковники, договорившиеся пленить Пугачева в обмен на помилование, сумели связать предводителя бунта и передать в руки правосудия. 15 сентября 1774 года Емельян Пугачев был доставлен в Яицкий городок, откуда в изготовленной специально для него тесной клетке под конвоем генерал-поручика Александра Суворова, сыгравшего немалую роль в подавлении бунта, отправился в Симбирск.
В ноябре 1774 года Емельян Пугачев через Казань и Самару был доставлен в Москву, но только 31 декабря предстал перед судом, собравшимся в Тронном зале Кремлевского дворца (в Петербург смутьяна решили не везти). После формального допроса судьи вынесли смертный приговор: четвертование. Своим указом Екатерина Великая заменила эту болезненную казнь на более гуманное отсечение головы, которой Пугачев и лишился 10 января 1775 года на Болотной площади.
#история древнего мира
#история войны
#история россии
#ссср история наука
#ссср накануне войны