Съемочная группа «Вечорки» вернулась из сел Ононского района. Туда мы отправились, чтобы разобраться в роящихся слухах о вспышке ящура: этими страшными новостями были полны социальные сети и группы в Viber.
Ималка на замке
— Стойте там, не подходите! — кричат рабочие, поливающие чем-то серым колею сразу за шлагбаумом. На морозце поливка превращается в подсыпку. Будем надеяться, что никакой вирус в таком климате — двадцать градусов мороза со свежим степным ветерком! — не выживет.
А вот коровы, сидящие в карантине в 300 метрах от нас, пусть выживут: коровы ононских степей ко всему привыкли.
— Нам только спросить, поговорить с жителями! Мы даже из машины может не выходить…
— Нет.
— А в Усть-Ималку можно проехать?
— Нет.
Село Красная Ималка Ононского района, куда не пропускают съёмочную группу «Вечорки», в трехстах метрах от шлагбаума: прекрасно видим коров, гуляющих в загонах на окраине села.
Местные говорят, есть дорога в объезд, но мы пути не знаем, а с телефонной связью в приграничных районах Забайкалья до сих проблемы.
Пока я разговариваю с полицией, Сергей — оператор и режиссёр, — поднимает в небо квадрокоптер с камерой. Через пять минут «камера-летучка» с жужжанием возвращается. Оператор прячется в тёплом автомобиле, растирает замёрзшие пальцы.
— Ну что там? Что в селе?!
— Снял все. Коровы сидят в загонах, людей не видно…
«Ящер напал»
В Красную Ималку мы поехали рано утром 23 ноября, едва сдав очередной номер газеты в печать. Повод дали сообщения, посыпавшиеся на телефон и в социальные сети редакции после обеда в понедельник (22 ноября). Нам писали,
что в Красной Ималке изъяли у жителей весь скот и птицу. И что ветеринары уже забивают животных и сжигают трупы.
Официальная информация даже подтверждала слухи.
17 ноября губернатор Александр Осипов подписал постановление №92 «Об установлении ограничительных мероприятий (карантина) по ящуру животных».
«Вечорка» решила проверить все самостоятельно.
— Встретьтесь с жителями, зайдите в администрацию, к ветеринарам. Обязательно снимите, как сжигают скот: дым, ямы, людей в костюмах химзащиты, — напутствовал нас редактор Владимир Кантемир. — В районе считают, что ящур переносят дзерены. В сёлах болезнь зовут «ящером». Так и говорят: «На нас ящер напал».
На родину Чингисхана
Постановление Александра Осипова читать жутковато: «…определить эпизоотическим очагами территории в границах личного подсобного хозяйства…». И дальше список из почти двух десятков адресов в одном селе.
Кроме этого, вся Красная Ималка объявлена неблагополучным пунктом, территория на двадцать километров вокруг села стала «угрожаемой зоной», в которую вошли Новая Заря, Усть-Ималка и Байн-Цаган. И от угрожаемой на десяток километров раскинулась зона наблюдения.
Постановление запретило в Красной Ималке ввоз и вывоз животных и птиц, убой, вывоз мяса, молока и продуктов из него без обработки, въезд и выезд автомобилей, кроме обеспечивающих жизнь людей.
Пока ехали по рассветной степи, голову сверлила мысль: а пустят ли нас вообще в Ононский район?!
В Нижнем Цасучее
В район нас пустили безо всяких проблем. Я — человек в Забайкалье новый, поэтому окрестности разглядывал с интересом. Еще бы! Родина Чингиз-хана и атамана Семёнова!
В селе быстро нашли администрацию, по пути успели спросить у жителей, не встречали ли они сообщения о ящуре?! Люди отвечали вежливо, но отрицательно…
Неужели тревога ложная?!
В сельскохозяйственном управлении районной администрации нам объяснили, что вопрос карантина находится в ведении станции по борьбе с болезнями животных. Нижний Цасучей — село компактное, через три минуты мы уже ждали, пока Зоригто Баирович Балданов, исполняющий обязанности начальника станции, закончит совещание с сотрудниками.
— Заболевания ящуром на сегодняшний день нет, — сразу обрадовал нас Зоригто Баирович. — По клинике были подозрения, мы решили перепроверить. Собрали пробы, отправили в институт. Опасения не подтвердились…
Ящур оказался… дерматитом
Зоригто Баирович стесняется камеры, но отвечает искренне, открыто.
— Карантинные мероприятия введены по узелковому дерматиту, осложнённому сопутствующими болезнями, — объяснил руководитель ветстанции. — Клиника была схожа с ящуром, но в конце концов оказался дерматит. Сейчас морозы наступают, конец осени. И у нас почти по всем хозяйствам прошла вакцинация против ящура. Мы граничим с Монголией, наша первоочередная задача — держать границу России от этого заболевания.
— А сколько сотрудников станции «держат границу»?
— 58 человек вместе с обслуживающим персоналом. Участки у границы укомплектованы персоналом. Если возникает необходимость, формируем бригады, выезжаем на место.
У входа в здание станции как раз стоял УАЗ-«буханка» с краевым флагом на двери. И может быть специалисты станции уже выехали в Красную Ималку…
— Какая судьба ждёт животных в карантине?
— Согласно правилам, убой животных может быть утвержден только решением специалистов государственной ветеринарной службы.
Понятно: коровы на карантине — точь-в-точь как мы с COVID-19. И забой пока не одобрен, слухи не подтверждаются.
Осталось выяснить, каким образом вообще зараза попадает на нашу территорию? В первую очередь нас интересует самый страшный вариант — ящур. По одной гипотез его заносят дзерены, а вторая во всем винит нелегальное перемещение скота.
Зоригто Баирович удивляется вопросу о нелегальном скоте. Я (на правах дилетанта) вопрос поясняю: неужели нет случаев пересечения скотом границы? Нет, руководитель станции объясняет, что граница для этого закрыта.
Остаются дзерены, но их уже несколько раз проверяли на ящур. Результат отрицательный. Откуда же приходит болезнь?!
Чтобы поговорить о дзерене подробнее, идём в Даурский заповедник — его администрация здесь же — в Нижнем Цасучее.
Дзерен — сообщник или жертва?!
— Мы хотим поговорить с директором, — я едва успеваю открыть рот…
— А вы журналисты?
— Да…
— Директор будет через десять минут.
Сотрудники заповедника заняты делом, готовятся к какому-то мероприятию. Директор Алексей Алексеевич Черепицын находит для нас время и подробно рассказывает о нелёгкой жизни полорогой газели.
— К 2001 году у нас осталась небольшое стадо этих животных, которых мы бережно охраняли. Дзеренов истребляли браконьеры. Чтобы остановить уничтожение, при охотуправлении была создана специальная рейдовая группа. В 2008 году началась массовая миграция, весной (в Монголии — ред.) была сильная засуха, и около восьми тысяч животных пришли в Забайкальский и Борзинский районы. Тогда и встал вопрос о создании федерального заказника.
Особо охраняемую территорию создали в 2011 году после приезда Путина в Сибирский федеральный округ. В итоге популяция дзерена восстановилась, начала расти. Животные перестали уходить на территорию Монголии, освоились в наших степях.
— Люди сейчас говорят, что дзерен вытаптывает степи, заносит заразу, — продолжает Алексей Черепицын. — Но в природе все наоборот: он сохраняет именно разнотравье степей. Оставляет ее такой, как раньше…
— А «зараза»?
— Это щепетильный вопрос, — признаётся Алексей Черепицын. — По нашей инициативе и по линии Россельхознадзора проводим обследование животных — четвёртый год отстреливаем по двадцать особей, чтобы взять пробы на вирусоносительство и антитела. За три года вируса не обнаружено. Мы были в этом уверены. Сейчас пошёл четвёртый год, как раз группа уехала с материалами, которые обрабатывают во ВНИИЗЖ (бывший Всесоюзный научно-исследовательский институт защиты животных) в городе Владимире. Ждём результатов…
Феномен «Антилопы Гну»
На выходе из здания дирекции заповедника видим подъезжающий джип. Из него выходят два человека.
— Туристы? — спрашиваю водителя.
— Нет, журналистов привёз.
Вышло так, что заповедник как раз ждал журналистов, которые должны были освещать какие-то мероприятия по пересчёту животных. Что-то праздничное, юбилейное. Съемочная группа «Вечорки» опередила коллег, как экипаж «Антилопы гну» Остапа Бендера участников автопробега.
Узнав о присутствии других журналистов в районе, стараемся первыми попасть в Красную Ималку. Дорога к селу идёт сквозь Цасучейский бор (точнее, через его остатки). Рядом с дорогой пасутся пугливые дзерены — к автомобилям газели относятся спокойно, но завидев человека, бегут под сень сосен Крылова.
Сосна с даурским характером
Сосна Крылова — дерево очень интересное. Признаюсь, если бы не было карантина в районе, с огромным удовольствием привёз бы из Нижнего Цасучея очерк об этом дереве.
Это самая обыкновенная сосна (pinus sylvestris), и учёные не выносят ее в отдельный вид. Но все равно это даурский экотип сосны. «Крыловская» древесина прочнее обычной, виной тому суровые даурские зимы, во время которых тёмный слой в годовых кольцах дерева становится шире светлого — летнего.
Родина сосны Крылова — Цасучейский бор — объявлена заказником и включена в Даурский заповедник. Первый крупный пожар последних десятилетий терзал бор в 1998 году. Затем огонь прошелся по соснам в 2000 и 2003 годах. Но самый страшный удар стихия нанесла бору в 2013 году. Тогда пожар слизнул — как корова языком! — 36 тысяч га сосен.
Территория болезни
За пределами бора встречаем небольшое стадо молодых бычков. Они карантин не соблюдают, бредут через дорогу со стороны Новой Зари. Уже потом, после выхода видео-сюжета одна из зрительниц обратила наше внимание на слюноотделение животных. По ее словам, этот признак может быть симптомом заболевания.
В Красной Ималке живут примерно 400 человек (судят по реестру краевого министерства строительства). Еще чуть больше семи десятков — в Усть-Ималке. Раньше в сёлах располагался крупный и богатый совхоз, созданный в 1934 году — время совхозного расцвета сельчане вспоминают с тёплом и болью.
Во вторник коровы Красной Ималки еще сидели в карантине. И никаких признаков уничтожения скота мы не обнаружили. Зато удалось поговорить с местным жителем — его машина после санитарной обработки выезжала из села.
— Здравствуйте, Вы из Красной Ималки?
— Из Усть-Ималки.
— А что в Красной Ималке происходит, не знаете? Нас не пускают. Коровы болеют?
— Болеют, ну.
Хранители Родины
Отсняв Красную Ималку с воздуха, потоптавшись у бескомпромиссного шлагбаума, возвращаемся в Нижний Цасучей: глупо проехать двести километров от Читы до родины Чингисхана и не посмотреть, чем живет ононское село.
— А у вас музей есть? — спрашиваю работницу «МБУК РМСКЦ» (так на бюрократическом языке называется сейчас районный дом культуры). Здание «дома культуры» даже слишком просторное, а вот музей ютится в симпатичном рубленом здании дальше по улице Комсомольской.
У музея приметный забор — ярко-зелёный, с воротами, украшенными резьбой. Директора Виктории Дубоносовой на месте не оказалось, но учёный секретарь Юлия Бороева и хранитель фондов Оксана Дутова проводили нас по залам.
Сотрудницы музея между делом подтвердили: да, в местных Viber-группах пишут, что в Красной Ималке коровы болеют ящуром. Слухи в нашу информационную эпоху разносятся с космической скоростью…
В уличном павильоне Ононского музея находим интересный экспонат: «сундук-профилактику» ветеринарного специалиста начала ХХ века. Вещь красивая, резная, больше походит на дорогую мебель, чем на ящик сельского зооврача.
Описывать музей не будем, а вот посетить его посоветуем — в музейной экспозиции полно интересных вещей. И сотрудники своё дело знают и любят.
— Вот здесь у нас коллекция перьев, — Юлия показывает экспонаты. — Школьники приходят на экскурсию и не верят, что гусиным пером можно писать!
А мне не верится, что где-то на самой границе России люди так любят свою землю, что тщательно берегут мельчайшие детали ее памяти.
В редакции
В Читу вернулись поздним вечером 23 ноября. 24 ноября связались с Россельхознадзором: специалисты комментировать карантин Красной Ималки отказались, это не в их компетенции.
Зато объяснили, что дзерен с ящуром в природе встречается — результаты исследований показывают наличие у дзеренов антител. То есть животные ящуром болеют, но переносчиком и распространителем не являются.
Делимся собранной информацией с редактором… и попадаем под разнос.
— Вы можете что угодно говорить, — режет наши догадки Владимир Кантемир, — но я в степи работаю дольше, поэтому знаю, что говорят мужики. Позвоните фермерам, поговорите. Они вам все объяснят. Вы можете убеждать их в чем угодно — они все равно будут уверены, что все напасти из-за дзеренов.
Упрёк справедливый, поэтому берём в редакции телефон фермера из Ононского район, набираем номер…
Губит зверей… вакцина?
— Прививки стоят больших денег, поэтому люди прививают тех, кого собираются заколоть, — просвещает нас животновод, работающий непосредственно в даурских степях, — Виновата в этом система… Перекупщики мяса получают справки без всякой проблемы и везут, куда хотят. А хозяев скота прививки гробят. Их ставят в зиму, хотя зимой — какие уколы? Животные беременные, худые, им ничего ставить нельзя. Да и вообще вакцинировать не нужно: это все идёт на вред, чтобы уничтожить наше сельское хозяйство!
Точка зрения резкая, выбивается из череды чиновничьих оценок. Более того, специалист из другого региона рассказал, что иногда некачественная прививка… становится причиной заболевания.
Спрашиваю нашего фермера, возможно ли это? (Мнение фермера публикуем без оценок и выводов).
— Правильно говорят. Сам могу случай рассказать, — делится тайной фермер. — Несколько лет назад ставили прививки от сибирской язвы. Через какое-то время начали звонить: «У тебя все нормально?!». Потом объяснили, что если вспышка болезни будет, никому ничего говорить не нужно, нужно сжигать скот. Понял? Поставили прививку и у людей скот начал болеть сибирской язвой…
День забоя
В тот же день 24 ноября губернатор Александр Осипов подписал распоряжение правительства Забайкальского края «Об организации и проведении убоя…» — животных в Красной Ималке решили уничтожить, чтобы не допустить распространения узелкового дерматита…
Из Читы дозвонились до жительницы села (помогли зрители YouTube-канала «Вечорка ТВ»).
— Рассказывать особо нечего… Сегодня началась ликвидация, — грустно рассказала нам владелица несчастных коров. — Скот утилизируют. Никакие статьи уже не помогут. Начали с той улицы, где животные заболели первыми.
— Сколько у вас голов скота?
— Взрослого поголовья двенадцать и молодняк... В наш двор еще не заезжали.
— А может быть такое, что не заедут и не заберут?!
— Нет, уже все решено.
— Ваш скот болел? Симптомы были ящура или дерматита?
— Да, скот болел. Нам сказали, что дерматитом. Вчера был сход. Решили, что заболевание очень заразное, идёт с большой скоростью. Поэтому решили забить животных.
Хозяйка несчастных коров на пенсии. Коров держала в личном подворье. А когда-то совхоз «Красная Ималка» был известен на все Забайкалье: было большое стадо КРС, овцы. Теперь, грустит собеседница, скот изымут и село окончательно вымрет.
— Мы уже смирилась. Теперь одного боимся, что нам выплаты не сделают.
Прошу записать мой телефон и звонить в редакцию, если возникнут проблемы с выплатами.
Зачищают под «крупняк»?
В сухом остатке факты: ящура в Забайкалье нет (во всяком случае, пока), но скот в Красной Ималке забили, чтобы остановить узелковый дерматит.
Специалисты утверждают, что дзерены в распространении болезни не виноваты. Но хозяева скота — практики нашего злосчастного сельского хозяйства — допускают, что скот может болеть из-за вакцинации.
Самое страшное, что ононская земля постепенно перестаёт кормить жителей — трудолюбивых, упорных терпеливых людей, своих подлинных хозяев.
Если бы все это происходило на юге или в центре России, где у крупных хозяйств под боком огромный рынок сбыта, можно было предположить, что некий агрохолдинг просто зачищает землю от мелких конкурентов. Не считаясь с теми, кто веками живет на «перспективных сельхозплощадях».
Так выдавливали фермеров с кубанской земли, прикрываясь свиным гриппом. Который, кстати, бесследно исчез, когда сельское хозяйство подмял под себя крупный федеральный холдинг.
Пока у нас такого «хищника» нет.
Но теперь все идет к тому, что на одно село в Ононском районе скоро станет меньше.
Что убило скот в Красной Ималке?
Узелковый дерматит дерматит («кожная бугорчатка») человеку не опасен. — это вирусная болезнь крупного рогатого скота.
Ученые впервые познакомились с болезнью в начале 20 века в Африке. К 1948 году медики доказали ее вирусную природу. В 2015 году дерматит «приехал» на территорию Российской Федерации.
Клинические признаки дерматита: лихорадка, отеки подкожной клетчатки и внутренних органов, кожные узлы, поражение глаз, слизистых оболочек и лимфатической системы животного.
Болезнь вызывает падеж животных. В процессе болезни скот теряет массу, увеличивается числе мертворожденных телят. После выздоровления коровы нередко становятся бесплодными. У выжившего скота снижаются удои, падает стерильность быков-производителей, повреждаются шкуры.
Болезнь поражает крупный рогатый скот, замечены случаи заболевания овец, коз, кроликов и морских свинок.
Важное примечание: у диких животных болезнь не обнаружена — дзеренам дерматит не страшен. Основным путем передачи вируса в настоящее время считается контактный. Вирус могут переносить насекомые
Отдельные методы лечения еще не разработаны — ветеринары пока лечат симптомы болезни. Комплексная и своевременная терапия позволят сохранить 90% животных. Переболевшие животные к повторному заражению не восприимчивы.