Авторами этого лозунга стали сразу три выдающихся ума: Карл Маркс, Фридрих Энгельс и Ангела Меркель.
Основоположники определили общую функциональность процесса, указав, что объединяться надо именно пролетариям – не штатам (как в США), не нациям (как в ООН) и не королям (как слились в Великобритании - Соединенном Королевстве, короли Англии и Шотландии).
Именно и только пролетариям надлежит быстро и оперативно собраться, соединиться и объединиться. Но вот вопрос – где?
Ленин и Троцкий предложили – Россию. Латыши, венгры и баварцы тогда быстро согласились. Но тандем решил обождать докеров Гамбурга – тем более, что с «объединением» как-то тянули финны, поляки, некоторые кавказские народы и народности и даже представленные гетманами и атаманами украинцы.
Но потом Ленин умер, а Троцкий уехал. На хозяйстве остались большевики-интернационалисты, которые никак не могли решить, призвать ли им в свой союз Запад, Восток или Юг. Пока они думали, за дело взялся Коба-Стальной, который определил, что для хорошей дружбы достаточно и тех, кто не покинул Россию в ее трудные годы.
И он дал установку: «Объединяйтесь, товарищи и камрады, в Коминтерне, а мы в России пока займемся хоз-строительством.
Но примерно в это же время, тоже – хоз-строительством, занялась Народная рабочая партия Германии. Ее возглавил австриец-интернационалист Адольф Гитлер, который заявил, что Европе достаточно одного государства (Рейха) и одной партии – уже вышеупомянутой.
С некоторыми трениями, Европа с ним согласилась. Последней из европейских стран удалось уговорить Францию, во главе с прославленным маршалом Петеном.
Оставался Коба-Стальной, который по неосмотрительному решению т. Ленина о переводе правительства из Питера в Москву, оказался на спорной территории. Некоторые авторитеты считали Москву – уже Азией, а другие – еще Европой.
В этой ситуации А. Гитлер предложил Кобе-Стальному либо перебраться в Питер и примкнуть к Рейх-Германии – на правах наместника и ответственного партийного секретаря, либо остаться в Москве и сосредоточиться на кооперации с Афганистаном, Тывой и Монголией.
Но Коба-Стальной, в достаточно невежливой форме – даже не лично, а через своего помощника т. Молотова – ответил, что «Вопросы географии мы будем решать здесь, в Москве, а в Берлин пришлем уже сверстанные карты».
А. Гитлеру такое не очень понравилось, но, как мигрант из Восточного Рейха (Австрии – Остеррайха) и по военному званию стоявший ниже Московского начальника, он решил пока промолчать.
Одновременно у них обоих возникли сходные проблемы. И в Германии, и в России большие генералы решили, что им негоже подчиняться какому-то ефрейтору или бездипломному политкомиссару. Но тут А. Гитлер сумел заручиться поддержкой своих пром-фин-баронов, которые имели хорошие связи в Лондоне и даже за океаном. И с их помощью он провернул нехитрую комбинацию, обвинив своих строптивых генералов в…
В чем бы вы думали? Ну, да, сначала – в излишнем милитаризме, а потом – в недостатке оного. Пока растерянные генералы раздумывали, с какого обвинения им начать, их быстренько уволили.
А когда у них уже отняли право голоса (в отставке сильно не пошумишь!), им еще довесили заговор с «красными генералами» - алаверды герра Гитлера партсекретарю Стальному-Коба.
На самом деле, если не заговор, то какие-то «кухонные собеседования», у красных генералов, конечно, были. Да и странно было бы ожидать, что герои-полководцы Гражданской войны и дипломированные экономисты-инженеры легко примут власть со стороны недоучившегося семинариста.
И потом, он давно уже всех раздражал – большевиков-интернационалистов нежеланием посылать красные отряды и валютные субсидии пролетариям в разных странах мира, а спецов-бюрократов-комкоров – вечным запугиванием всякими мифическими внешними угрозами.
Люди сами «поднялись» и хотели, наконец, спокойно пожить. Ну и, конечно – по ходу дела и повысить, как можно, благосостояние остального народа. Разумеется – поэтапно, и начинать следовало, конечно, с них самих. Олигархи – не олигархи, но кое-чего в своих личных уделах они уже добились.
Ну, дальнейшее – известно, а к нашей теме мы просто добавим то, что Коба-Стальной во внешних делах выдвинул идею крайнего сепаратизма-ненападения («Мы к вам не лезем, и вы к нам не ходите!»), которая, конечно была, в кричащем противоречии с главной максимой Марксизма-Ленинизма.
А отсюда потом и пошли все неприятности: и войны, и бомбы, и ракеты, и «два лагеря – две системы», и прочая, и прочая, и прочая.
А тогда миру явились два социализма. Одни – национальный социализм, социализм А. Гитлера, по модели: «Всё – для немцев, вся Европа работает на Германию!»
А второй – социализм Кобы-Стального, основанный на старых проверенных принципах: «Кто не работает – тот не ест!» и «Кто работает хорошо, тот и ест довольно!».
Правда, Коба-Стальной позже превратился в великого вождя товарища Сталина, а вечный Фюрер (в переводе – Верховный руководитель) немецкой нации и всего не менее вечного Третьего Рейха героически принял не совместимое с жизнью горькое лекарство.
Как же это случилось? Да вот – случилось. Сначала А. Гитлер не сумел вовлечь в свои грандиозные замыслы верного посланца Кобы-Стального – товарища Молотова. Не вышло.
Но это немецкого национал-социалиста не остановило. Он был убежден, что личная встреча с социалистом-ленинцем может все поправить.
И он решил, по примеру Наполеона, нанести личный визит в Москву и сделать в ней предложение, от которого Коба-Стальной не сможет уклониться. По той же наполеоновской модели – «Отвернись от лицемерной англичанки! Прильни к моей груди!»
Он был уверен, что, раз это удалось Наполеону – быстро добраться до Бородино (ведь у него – танки, самолеты, которых у Наполеона не было!), честно померяться силами с русскими (показать, что немцы им – не по зубам) и заключить мир на условиях, которые он давно уже сам определил.
Первое. Россия – от Волги и до дружественной Японии (у друзей-японцев есть на это свои взгляды, которые нужно будет потом учесть).
Второе. Россия – без евреев и комиссаров. Вместо комиссаров Фюрер пришлет своих гауляйтеров.
Третье. Население России гуманными мерами будет доведено до разумных пределов. На первом этапе – сокращено до 140 миллионов. На втором – до 70 миллионов. И на третьем – до 20-25 миллионов.
Даты реализации этих задач могут обсуждаться. Главное – чтобы уложиться до 2020 года. Но почему именно до этой даты?
Дело в том, что в секретных документах Маркса-Энгельса обнаружено указание, что коммунизм в Германии должен наступить не позже 1 января 2020 года. Следуя этому секретному указанию, Фюрер определил, что немцы к 1980 году должны войти в первую фазу национального коммунизма. Дальше, за два поколения, они должны эту фазу прочно освоить и к указанной Марксом-Энгельсом дате уже уверенно войти в полностью созревший немецкий коммунизм.
Дата 1980 года тоже была выбрана не случайно. Ее в записках классиков, конечно, не было. Но это и понятно. Они же не знали о появлении в Германии Великого вождя немецкой нации. А он – появился. И история должна принять эту поправку!
Ведь именно сам этот Вождь, еще при своей жизни, со всех экранов и во всех сетях, возвестит в эту дату всем немцам и всему миру – «О вступлении Германии и немецкой нации в эпоху немецкого национального коммунизма!» Собственно, текст этого воззвания уже был написан верным Геббельсом. Но, к сожалению, мы не можем его здесь привести – друг-соратник Генрих разжевал и проглотил его перед своей кончиной!
И А. Гитлер дал отмашку «Дранг вперед! Зиг Бородино! Капут Москва!» И уже в октябре 1941 года его гонцы стучались в ворота Кремля. Вообще-то, нет – не в ворота. Они просто били в парадные барабаны – но так громко, что в Кремле должны были услышать.
Но Коба-Стальной повел себя странно. Сказал, что он очень занят и спустился в метро, наказав, чтобы его без дела не беспокоили.
Думалось, что он взялся за мемуары – «Моя жизнь до встречи с Фюрером». Поэтому А. Гитлер велел ему не мешать. По крайней мере – до весны.
Однако коварный азиат всех перехитрил. Коба-Стальной, оказывается, вызвал к себе сорок сибирских, тепло одетых, дивизий, о которых он до того никому не говорил.
И он велел этим дивизиям проводить немцев на зимние квартиры – лучше до самой Пруссии. Но тут произошла неразбериха, в детали которой мы здесь вдаваться не будем. В общем, встреча лидеров двух стран не удалась.
Но А. Гитлер не успокоился и предложил для новой встречи Крым. А Коба-Стальной опять отказался (хотя потом он этой идеей воспользовался – конечно, без ссылки на ее автора).
Тогда А. Гитлер принял решение: «Встречаемся в Сталинграде! И – точка! Последний раз – иду вам навстречу. И даже не требую переименования этого города, например – в Карл-Маркс-Штадт! Или – в Волгоград (но это - уж точно последняя уступка!)».
И здесь Коба-Стальной сильно призадумался. Встретиться бы, конечно, надо, но вот от Исаева-Штирлица пришло сообщение, что примерно на это же время тот же Гитлер назначил прогулочный круиз по Волге Его Величеству Японскому Императору. Правда, тут же пришло сообщение и от Зорге – что император на весь этот год никаких внешних прогулок не планирует. Кому тут верить?
Ладно, вождь взялся за телефон: «Подготовить встречу. Встретить, как положено. Доложить!»
Немецкие службы протокола прибыли к Сталинграду в назначенное время, с немецкой точностью. На своем транспорте, своими средствами, со всем своим провиантом.
Их ждали: фейерверки, транспаранты, на улицы города вышла вся наличная уборочная техника (зима ведь уже!).
Опять произошла уже привычная для России неразбериха: Коба-Стальной приказал приготовиться к встрече 90 тыс. визитеров-протокольщиков, а их оказалось – более 300 тыс.
Маршал Жуков в своих мемуарах потом оправдывался: «Генштаб недоработал, а я сам отбыл под Ржев!» Ну, так ведь этот же Жуков сам нашим Генштабом одно время командовал. И, потом, по учетной работе – почему бы не поучиться у немецкого Генштаба – у них всегда всё сходится до последнего денщика!
Ну, это – эмоции. В общем, всех 300 тыс. немцев русские приняли, обустроили, начали снимать показания. И тут оказалось невероятное: оказалось, что Коба-Стальной никакого приглашения на встречу с А. Гитлером не получал и никак на эту встречу не рассчитывал.
Потом выяснилось, что во всей этой сумятице виноват болгарский посол, через которого передавалась вся секретная информация. Посла на всякий случай расстреляли (или - нет?), а А. Гитлер решил взять дело под свой личный контроль. Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе!
И А. Гитлер приказал готовить поезд-экспресс на Полтаву, в свою новую ставку. Именно - на Полтаву. Так ему посоветовал Г. Геринг – там, говорят, охота на оленей прекрасная. И А. Гитлер поверил верному Генриху.
А – напрасно. Ведь в Полтаве в свое время гостевал шведский король Карл Х11. Там у него была назначена встреча с Петром Первым. И опять произошла вечная для русских путаница с цифрами и датами.
В итоге Карл Х11 поскакал не туда, нарвался не на тех и пока он объяснялся с малограмотными казаками, основные отряды шведов подрались с русскими, приняв их не то за татар, не то за поляков. В общем, та была еще история.
А Геринг, летчик – хороший, а историк – некудышный, ничего про эти дела не знал и направил своего лучшего друга А. Гитлера прямо под Полтаву.
Но, хорошо, что об этом вовремя узнал А. Розенберг! Как выходец из балтийских губерний Российской империи, он-то историю России знал прекрасно и немедленно проинформировал обо всем А. Гитлера.
Гитлер рассердился и велел перебросить все благоустройство ставки и саму встречу - на Винницу. За ней неприятных исторических фактов, вроде, не было замечено.
А Коба-Стальной, конечно, воспринял эти метания между Полтавой и Винницей, по-своему, типа – «Ты, Коба, совсем не Петр Великий! Теперь я тут веду свою игру!»
Конечно, ему это не понравилось. И кончилось всё встречей в Берлине, которая, как известно, не состоялась по причине серьезного недомогания А. Гитлера. Что Кобу-Стального несколько удивило: «Ведь сильно моложе меня, а вот: всё к врачам, да к врачам! Правильно я этим эскулапам никогда не доверяю. Чтобы оправдать свою зарплату, они вечно у нас что-то находят!»,
Ну, и понятно, что после Берлина, оставшись единственным правильным социалистом, Коба-Стальной стал Великим Сталиным.
Но не он сам себя так обозначил. Так решил вождь американского народа Ф. Рузвельт – сам Великий ФДР! И его потом поддержал Уинстон Черчилль. С неохотой, но – поддержал.
А и как он мог не поддержать? Ведь подле двух Великих и он стал тоже Великим! Правда, ни с коммунизмом, ни с социализмом он так и не примирился. Так и умер – не простив ни Маркса, ни Гитлера. И даже с Гессом не попрощался. Такой был злопамятный старичок.
А социализм-коммунизм пошел по планете. Потеснил Чан Кайши в Китае, придавил сайгонцев во Вьетнаме, попер сержанта Батисту и американскую мафию с Кубы.
А Сталин – умер. Завещания, как Ленин, он не написал, а просто взял и умер. И после него опять подняли голову троцкисты-ленинцы: «братский лагерь социализма», «возродить дух интернационализма», « помочь братским партиям и всем пролетариям Третьего мира», и т.д.
Денег уже перестало хватать, но тут подключились братья-арабы – подняли мировые цены на нефть. И опять – поможем, кому надо, и кому – не надо! А своему народу – «зрелый социализм»! «Ведь вы не будете отрицать, что живете лучше, чем в 1913 году! И – без всякой войны!».
«Да, главное – чтобы не было войны!» - устало вздохнул весь советский народ. А я бы добавил: «И чтобы не было МСГ!»
А он – был, наш «Дорогой Михаил Сергеевич!». Он – был!
И вот МС как-то поехал в Китай – поделиться опытом. Поговорил с китайскими товарищами. Они ему – про рис и про мотыги, а он им – про гласность и про перестройку.
Пообщались, выпили чайку. И МС их спрашивает: «Как вы - будете поправлять коммунизм-социализм мировой тенденцией на демократию и права человека?» А китайцы – ему: «Подумаем, А пока нам надо накормить народ».
МС их опять пытает: «А как же – вечные ценности?» А они ему опять: «Народ кушать хочет».
Совсем расстроился МС: «Как-то вы из мирового тренда совсем выпадаете. Вот мы – ленинско-сталинско-хрущевско-брежневский социализм преодолеваем и вливаемся в мировой поток прогрессивной демократии и толерантности!» «А мы – нет» - ответили ему китайские товарищи – «Мы пока поработаем по старому социализму». С тем они и расстались.
А МС после этого загрустил и принялся распускать одни союзы и сколачивать другие. Пока к нему не пришли и не спросили: «Так вы – за коммунистов или за большевиков?» «Ну вы так не упрощайте, не упрощайте!» - ответил им наш МС. «Тогда мы уходим!» - сказали они. «Эй, погодите, а как же мне - гарантии? Как бывшему президенту СССР? Ведь КПСС я уже распустил, они мне пенсион теперь не дадут!»
Так было принято историческое решение о введении персонально для т. Горбачева М.С. индивидуальной модели социализма.
А СССР остался и без Союза, и без социализма. Социализмом с этого времени стали ведать китайцы. При определенном участии вьетнамцев и северных корейцев. А тропическую модель социализма пока исповедуют и кубинцы.
А китайские товарищи решили еще раз посоветоваться с народом. Бросили клич: «Кто что думает?»
Первыми, как обычно, отозвались студенты. Они вышли на Манифестацию и предложили Манифест, состоящий всего из двух тезисов – «Доколе?» и «Долой!».
Руководящие партийцы подумали-подумали и ответили им массированным применением уборочной техники, замаскированной под танки.
Студенты подумали-подумали и пошли продолжать учебу.
Тогда коммлидеры КНР обратились к мировому опыту и увидели, что в нем отработались две модели социализма-коммунизма: ленинско-троцкистский интернационализм и немецкий национальный социализм.
Сталинский опыт они учли, но не увидели в нем социализма: один голый милитаризм и подготовка от одной войны к другой. «Нам, как России, сейчас никто не угрожает, поэтому гнаться за кем-то в гонке вооружений нам не нужно – займемся лучше хоз-строительством!» И товарищ Дэн этот вывод подытожил кратко и емко: «Нам все равно, какого цвета будет наша кошка – лишь бы она мышей ловила!»
А что касается выбора нужной модели социализма, то китайцы решили совместить обе. В итоге они пришли к интегральному лозунгу – «Китайцы всех стран, соединяйтесь!».
Но они не стали спешить с установлением точных сроков такого соединения.
Вот наши братья в Гонконге думали 99 лет. И – ладно. Наши соотечественники в Макао попросили еще несколько лет отсрочки. И – тоже ладно. А наши тайваньские братья хотят подумать еще некоторое время. И им тоже будет ладно!
А вот в Сингапуре говорят: «Мы еще только думаем подумать». Ладно и вам!
Вот такая благотворная терпимость. И где-то даже – толерантность. Торопиться не надо – как напрасно, однако, поспешили некоторые горячие студенты.
И китайские товарищи решили назвать эту новую модель – «социализм с китайской спецификой».
И тем открыли всем широкую дорогу к светлому социалистическому будущему. Пусть будет - и «социализм с либеральной спецификой», и «социализм с саудовско-королевской спецификой», и «социализм с северо-корейской спецификой», и «социализм с зулузской спецификой». И еще – тысяча и один социализм с самой разной спецификой.
А как же Европа – колыбель коммунизма? Европа некоторая время следовала базовому указанию Маркса – накапливала и развивала производительные силы. А накопив и развив, Европа стала осматриваться.
И она увидела, что пролетарии разных стран мира – вне Европы - продолжают страдать от разных форм эксплуатации. И Европа поняла, что с этим надо что-то делать. Но - что именно?
Применить модель национального социализма? Но ведь она – только для немцев! Обогатить ее, по примеру китайцев, разно-национальной спецификой?
Или - взяться помогать всем ино-национальным социализмам? Но СССР это уже делал и на этом как раз и надорвался.
А если помогать – не вне, а вовне? Типа – организации благотворительных сетей помощи для пролетариев иных стран непосредственно в самой Европе? Не посылать вещевые посылки для распространения в странах Третьего мира, а пригласить этих «третье-мировцев» непосредственно в саму Европу? Ведь будет явная экономия на почтовых расходах!
Начальники в разных странах Европы засомневались: «Ведь никто такого не пробовал. Как бы чего не вышло. Надо всё взвесить, поразмыслить…»
И вся эта бодяга тянулась до тех пор, пока за дело не взялась вечная комсомолка Ангела Меркель. Теперь она звалась уже Фрау Канцлер, и в этой должности она решительно поправила Маркса-Энгельса: не просто – «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», а – «Пролетарии всех стран, соединяйтесь - в Германии! Родина Маркса-Энгельса открывает вам свои объятия! Вилькоммен, братья! Можете захватить, и своих сестер, но – попозже. Сначала пусть соединятся пролетарии! А с семьями будем разбираться во вторую очередь.
И процесс, говоря словами МС, пошел. И благодарные пролетарии мира, даже и не очень знакомые с трудами основоположников, радостно бросились в путь. Кто – на запад, кто – на север (в зависимости от их первоначального положения), но все – курсом на гостеприимную Германию.
И – запели трубы! Прошли единым маршем по улицам Германии студенты и чернорабочие, профессора и госслужащие, дантисты и парикмахеры. Все приветствовали первые эшелоны и первые отряды мирового пролетариата.
Женщины бросали в небо чепчики. Дети пели «Бандера росса» (не путать – с Бандерой Степаном!), старушки со слезой вспоминали, как их когда-то неожиданно покинули добрые и веселые негры (так они их запомнили, сейчас-то они все – уже щирые афроамериканцы).
Фрау Канцлер блистала на всех экранах телевизоров: «Германия опять превыше всех! Мы опять – юбер аллес! Первый миллион – к нам! Линкс, линкс! Второй миллион к нам – линкс, линкс! Дритте колонн марширт – линкс, линкс! Простите, оговорилась. Про «дритте колонн» - уберите. А «Линкс, линкс» - оставьте!»
И вот время пришло. Фрау Канцлер готовится с нами попрощаться. Но, погодите, Фрау Меркель, а как вы назовете этот свой неоценимый вклад в дело мирового социализма?
Но, вот, молчит Фрау Меркель. Молчит, отворачивается. И что же нам делать? Обратиться бы к товарищу Дэну, да он уже умер. Кто еще возьмется? Нет ответа.
Тогда, давайте мы попробуем. Вот – такой вариант. Назовем эту современную модель социализма – моделью «потребительского социализма, зарезервированного для пролетариев не-немецкой национальности».
Длинно, коряво? Ну,так, ведь и я – не Маркс! И даже – не Каутский, не Бебель и не Троцкий.
Но теперь – тактический вопрос. Вот сейчас Фрау Меркель уйдет, а как это воспримет немецкий народ? Типа, социализм – немецкий, но – не для немцев. А немцы пока остаются при социализме сталинского типа – «Кто не работает – тот не ест!» Дополненным администрированием современного типа по модели – «Кто не платит налоги, тот хлебает баланду в тюрьме!»
И теперь за немцев решают их парламентарии. А в их парламенте, бундестаге, уже, по-моему, около 10 % - не немцев. И есть даже один негр (говорят, потомок от рабов, завезенных в Германию лично кайзером из Намибии – но я в это не очень верю).
А по закону толерантности, мнение меньшинства – закон для большинства. Так что в парламенте поддержка «меркель-социализму» уже обеспечена!
Правда, следует уточнить, что Фрау Меркель в своей программе приема ино-пролетариев предполагала их интеграцию в трудовую немецкую семью. Как она рассуждала? Ну, ладно, первое поколение - просидит на дотациях. А потом подрастут их дети и они бросятся трудиться на заводы и фабрики. А как получилось?
А получилось - как всегда. Первое поколение сразу разобралось, что наиболее щедрые пособия полагаются одиноким матерям. Поэтому у них все матери сразу сделались одинокими - с двумя, тремя, пятью, и т.д. детьми. Немецкие демографы сразу возрадовались. А немецкие финансисты - насторожились.
И, как оказалось - не зря. Система образования в Германия построена так, что для всех детей обязательно общее образование - девять классов. А дальше - по желанию. Кто хочет учиться в университетах - идет в гимназии, для чего требуется прохождение особых экзаменов. Их осиливают не более 20 % от всех школьников.
А остальные идут в реальные (технические) училища, в которых им даются полезные для жизни рабочие профессии. Но стараться надо и там, и там.
И теперь - смотрите. Дети мигрантов девять лет учатся, все это время находясь, вместе со своими матерями, на государственном обеспечении. И они к этому крепко привыкают. А им говорят: старайтесь, идите учиться дальше, и у вас будет хорошая работа" А у них и мама никогда не работала, и они сами никак не хотят ломать эту традицию. Поэтому они отвечают: Спасибо, мы дальше как-нибудь сами разберемся!
А чего тут разбираться - без профессии они никому не нужны! И они идут оформлять себе госпособия - как вечные и безнадежные "ищущие работу".
Чего они, конечно, не делают, поскольку работать их теперь уже не заставишь. Вот, демографии - прибыло, прибыло и иждивенцев, а с рабсилой - полный швах! И когда Фрау Меркель всё это увидела, она поняла: пора на заслуженный отдых!
Но к этому добавляется еще одна проблема. Германия, конечно, большая и богатая, но она – еще не вся Европа. А Европа сейчас – объединена и ее главные начальники заседают не в Берлине, а в Брюсселе (кто-то меня убеждал, что этот город назван в честь Брюса Уиллиса – но я в это не верю).
Поэтому, пока непонятно, потерпят ли брюссельские начальники этот «меркель-социализм» - ведь в Европе границ уже нет, придется этот социализм принимать и в других странах. И поляки, например, уже возмущаются. И австрийцы, и венгры, и даже тихие греки.
Но внезапно всем этим ребятам – как удачно! – помогла пандемия ковида.Под это дело они быстренько позакрывали свои границы и теперь говорят немцам: «Раз вы – юбер унс, то вы и оставьте этот «меркель-социализм» исключительно фюр зи. Мы пока от него исключительно абстрагируемся, вот подождем лет сто-двести, посмотрим, как у вас с ним пойдут дела, тогда и решим».
Как немцы все это воспримут – мы пока не знаем. Они сейчас заняты исключительно прощанием с Фрау Меркель и решением вопроса, как ее вознаградить за ее труды: или вручением ей Премии мира, или подселением к ней на жительство полдюжины миролюбивых мигрантов.
Правда, тут есть вот какой нюанс. Или, если хотите – нюансик. Немцы уже пробовали национальный социализм (социализм «для своих») – при Гитлере. Потом у них был трудовой (сталинский) социализм. Теперь им предложено испытать «меркель-социализм» (социализм «для чужих»).
Не многовато ли? Не захотят ли они вернуться, скажем, к истокам? Фрау Меркель это, видимо, не беспокоит, а вот нам стоит призадуматься.
А теперь – что же делать нам у себя: а) на уровне государства, б) на частном уровне?
Вот, для государства – что мы имеем сейчас в наличии?
Вот есть китайский опыт - модель социализма с китайской спецификой. Но с ней с этой моделью, всё ясно – наши чиновники ее на дух не переносят.
Тогда остаются только два варианта: модель национального социализма саудовско-эмиратского типа - социализма только «для своих» и модель «меркель-социализма – социализма только «для чужих».
Что для нас предпочтительнее? Здесь мы крепко застряли. «Меркель-социализм» мы не потянем просто по деньгам. Если мы примем эту модель, то к нам немедленно переселится всё наше «ближнее зарубежье». И даже – прибалты – поскольку их в Европе заставляют работать и не позволяют постоянно сидеть на госпособиях.
А если мы примем саудовско-эмиратскую модель? Тогда мы должны принимать к нам только мигрантов-работников, пускать их в страну строго на срок рабочих контрактов, никогда, ни при каких условиях, не предоставлять им ни постоянного права жительства или нашего гражданства и исключить любые возможности переселения на нашу территорию их семей (иначе всех их надо лечить, их детей надо учить, старикам давать пенсии, больным платить пособия, и т.д., и т.п.).
Но ведь это – изменение всей нашей политики в отношениях с этими странами! И это – но об этом вслух говорить нельзя! – фактически повторение политики германского национального социализма. Как сразу завопят наши и зарубежные либералы!
Но ведь насчет саудовцев они не вопят? А у саудовцев – много нефти!
Но у нас ведь тоже – много нефти? А за саудовцами – американцы!
А за нами… Но тут мы умолкаем. Американского туза белорусским валетом не побьешь, это ясно.
Вот, тут – тупик. «Туда» – не пойдешь, «сюда» - грехи не пускают.
Но вот на частном уровне дела обстоят получше. Ведь, если на «меркель-социализм» принимают всех «третье-мировцев», то почему бы и нам не попробовать?
Какие здесь варианты? Есть первый – самый простой. Германия безоговорочно принимает к себе этнических немцев и евреев. А в сети полно предложений поискать у вас корни выгодного для вас этноса. Обратитесь и получите результат.
Второй вариант – закосить под уже привычные для немцев арабские этносы. К примеру, таджики, киргизы, узбеки и некоторые наши татары и башкиры вполне сойдут за сирийцев, иракцев, афганцев или курдов.
Надо только чуток язык подучить и – вперед, через все границы. А там, на месте, надо будет уничтожить все свои исходные документы и обратиться в соответствующие службы. А на все вопросы отвечать только заученными ответами. Или – типа «Моя твоя не понимай!» А это у нас многие уже умеют.
Проблема здесь одна – ушлые немцы могут подыскать земляка, и он, продажная шкура, быстро вас расколет.
Тогда – только третий вариант. Небольшая пластическая операция и прием определенных медикаментов, вызывающих пожелтение кожи. Далее – выбираете на карте или в справочнике какую-нибудь малочисленную народность Африки и выдаете себя за побледневшего от голода и лишений негра. Здесь вы можете нести любую белиберду на любом придуманном вами языке – почти гарантия, что немцы не найдут или не станут искать вашего возможного земляка по всей большой Германии. Им будет проще поверить вам и зачислить вас по предложенной вами народности.
Ну а дальше – как повезет. Даже и у самых опытных разведчиков бывают досадные провалы, так что – будьте осторожнее.
Вот, видите, в частном ракурсе дела у нас обстоят получше. Но вот по линии государства…
Конечно, тут со всей неизбежностью возникает другой вопрос: Если не получается с «социализмами», то, может, попробовать всё же - капитализм, рыночную экономику?
Но нашему президенту уже подсказали, что капитализм – это плохо. Он какой-то негодный, дефектный, для холодной России он как-то совсем непригоден.
И это - немного странно. Ведь именно капитализм превратил сельскую провинциальную Америку (производили – хлопок и табак, покупали – чай и сукно) в первую промышленную державу мира.
Но тогда – надо посмотреть, какие условия нужны для развития такого правильного капитализма в России.
Их, этих условий – всего три. Это – низкие налоги, свобода конкуренции и правильные (товарные) деньги.
Но сейчас как раз этого ничего в России нет. Хотя от СССР у нас оставались низкие налоги и сталинский золотой рубль. Надо было только добавить свободу конкуренции.
Но вот с этим у нас – главная заковыка. Российские власти никак не могут позволить, чтобы люди у нас в стране могли свободно производить всё, что они хотят, и потом свободно обмениваться продуктами своего труда. У нас это – привилегия чиновников, которые допускают к частно-коммерческой деятельности только особ, приближенных к ним лично.
И при этом – старательно скрывают личности этих особ. Вот – характерный пример. Авария на шахте – погибло более 50 человек. Шум – на все СМИ. Громят и начальников шахты, и службы технадзора, и даже местные власти.
Но ни единого слова – о хозяевах самой этой шахты! Кто они, как они наживались на труде шахтеров и как они успешно экономили на обходе правил технической безопасности – об этом нельзя сказать ни слова!
Итак, вместо свободы конкуренции – для всех, у нас монополия на бизнес - только для самых близких родственников только самой высокой чиновничьей элиты.
А как назвать эту нашу модель? Вот, мы предлагаем - "государственно-капиталистический монополизм", ГКМ. И его не надо путать с ГМК - с государственно-монополистическим капитализмом!
Действительно, при ГМК крупные капиталисты-собственники подчиняют себе, подминают под себя, государственную власть. Сначала они делают капиталы, а потом они идут во власть.
А при ГКМ, наоборот, большие государственные начальники строят под себя свой личный капитализм, подгребая под себя государственную собственность. Сначала они берут власть, а потом делают из нее капитал. То есть: госначальник=капиталист=монополист, тоже ГКМ.
А какие дальнейшие последствия от этих моделей? Ну, для ГМК классики определили следующую судьбу: когда весь производственный комплекс общества будет монополизирован немногими собственниками, тогда люди увидят, что сами эти собственники для дела уже не нужны и их легко можно будет заменить ответственными общественными контролерами и управленцами.
А - для ГКМ? Для ГКМ большие умы пока не выдали окончательного заключения. К примеру, вот начальники успешно стали монополистами - в своей отрасли и в своем регионе.
Но, вот пришло время, пора прощаться с делами и должностями. Капиталист может просто передать свой бизнес и свои капиталы своим наследникам, всё - в его руках.
А вот у начальника-капиталиста - проблемы. Должности ведь по наследству не передаются. Поэтому новый начальник, отдав последние почести начальнику прежнему, требовательно вопрошает: Где все его сундучки, кейсы, заначки? И решительно определяет: Немедленно передать мне все вклады, паи, фонды, ключи, коды, пароли!.
И тут может случиться некоторая неразбериха - как уже говорилось, свойственная для нашей российской действительности.
Кто-то сразу - руки по швам! А кто-то - может и заупрямиться. кто-то намекнет - делиться надо. А кто-то просто пригласит дружественного прокурора. Хотя - ведь и на дружественного прокурора может найтись не менее дружественный судья. А ведь есть еще и всякие службы собственной безопасности, омоны, и прочие, и прочие.
В общем, с практикой этого самого ГКМ пока далеко не все ясно. Понятное дело - во всем виноваты теоретики: недоработали, недосмотрели, недопредсказали.
И что делать? Возвращаться к классическим моделям? Да ведь и с ними - не все ладно!
Ведь если вспомнить, что налоги у нас – рекордные, по всем мировым меркам, а с рублем мы боремся даже и с нашим бумажным, суррогатным (а про золотой рубль нам и думать уже запретили), то оказывается, что и капитализму у нас места уже нет и, возможно, и не будет.
Нет социализма, не будет капитализма – что же нам остается?
Остается – креативный класс наших замечательных чиновников – которые, наверное, что-нибудь да придумают. На них, родимых - только и есть вся наша надежда!
А для тех, кто хочет знать больше – см. книгу "Нищета и упадок современной экономической науки" - https://my-shop.ru/shop/product/4365822.html