Папа Адриан воспользовался случаем состязания за королевство Лотарь, чтобы выдвинуть еще более смелые и беспрецедентные притязания. Но мир еще не созрел для такого широкого и неприкрытого утверждения папой светской власти, его притязания вмешиваться в управление королевствами. Как только он покинул прочную почву морального и религиозного авторитета, с которой его предшественник Николай повелевал миром, он столкнулся с непреодолимым сопротивлением. При всем том, что оставалось от справедливого и великодушного сочувствия на их стороне, папы могли вмешиваться во внутренние отношения королей; им еще не разрешалось касаться вопроса о королевском наследовании или наследовании. Королевская и епископская власть пала перед Николаем; к вспышкам Адриана относились с презрением или безразличием: и Хинкмар Реймский в этой ссоре с Адрианом восстановил ту независимость и власть, которые были затемнены его временным подчинением Николаю.
Николай I и Адриан II, таким образом, с разным успехом, властно диктуя государям, правя или пытаясь править высшим духовенством в зарубежных странах с деспотической властью, участвуя в политических революциях Европы, награждая коронами и вынося королевские наследства, могли бы показаться непосредственными предками Григория VII, Иннокентия III, Бонифация VIII. Но папству пришлось пережить период уныния и деградации, даже чувства вины, прежде чем оно вновь вознеслось на вершину своей власти.
Понтификат Иоанна VIII (872) является поворотным моментом в этом постепенном, но быстром и почти полном изменении; среди его причин были исчезновение императорской ветви карловингской расы и частая передача империи от одной линии монархов к другой; с ростом грозных герцогов и графов в Италии, которые затмили папскую власть и превратили самого папу в раба или жертву одной из враждующих фракций. Папа был избран, свергнут, заключен в тюрьму, убит. В диком смятении того времени исчезло не только благоговение, но и святость его характера. Он опустился до уровня простых смертных; и глава христианского мира был таким же свирепым и распущенным, как и окружавшие его мелкие принцы, из рода которых он произошел и чьи привычки он не нарушил, когда взошел на папский престол.
Иоанн VIII, однако, все еще стоял на выгодной позиции, занятой Николаем I и Адрианом II. Он был римлянином по рождению. Он ознаменовал свой понтификат актом, еще более впечатляющим, чем у его предшественников, - назначением в империю, которое его язык представлял скорее как дар папской власти, чем как наследственное достоинство; это был прямой дар небес, переданный по воле папы. Уже появляются признаки того, что французские и немецкие интересы борются за влияние папы, которое перерастает во все более и более решительную фракцию, пока Карловингская империя не объединится, чтобы вскоре распасться навсегда, в лице Карла Толстого. Иоанн VIII принял опасную политику частичного присоединения к Франции. Но историки почти единодушны в вопросе о цене, которую Карл был вынужден заплатить за свою императорскую корону. Он купил папу римского, он купил сенаторов Рима; он купил, если мы осмелимся выразить это буквально, самого святого Петра.
[876-878 гг. н. э.]
Императорское правление Карла Лысого было коротким и бесславным. Весь понтификат Иоанна VIII был долгой, хотя иногда и прерываемой агонией опасений, что Рим может попасть в руки неверующих. Правление покойного императора Людовика было почти непрерывной войной против мусульман, которые теперь прочно обосновались в южной Италии. Он успешно отразил их продвижение, но после смерти Людовика Рим снова оказался под угрозой превращения в мусульманский город. Папа писал письмо за письмом на самом срочном и чувственном языке Карлу Лысому вскоре после того, как он наделил его империей.“Если бы все деревья в лесу, - таков стиль папы, - были обращены в языки, они не смогли бы описать разрушительные действия этих нечестивых язычников; набожный народ Божий уничтожается постоянной резней; тот, кто спасается от огня и меча, как пленник отправляется в изгнание. Города, замки и деревни совершенно опустошены, и в них нет ни одного жителя. Епископы бродят в нищете или летят в Рим, как в единственное убежище”.
И все же, если это возможно, еще более грозными, чем неверные, были мелкие христианские князья Италии.“Язвенный червь ест то, что оставила саранча”. Во многих частях Италии постепенно возникали независимые герцогства; и ни одно из них, по-видимому, не испытывало никакого религиозного уважения к папе, некоторые не относились к христианству. На вакантной должности после смерти папы Николая Ламберт из Сполето оккупировал и разграбил Рим, не уважая ни монастырь, ни церковь и похитив множество молодых женщин высшего ранга. Адельхис, герцог Беневенто, осмелился захватить в этом городе священную особу императора Людовика. Ему разрешили покинуть город только после того, как он дал торжественную клятву Адельхису—клятву, к которой были вынуждены присоединиться его жена, дочь и все его приближенные,—что он не будет ни лично, ни каким-либо другим способом мстить за этот акт дерзкого мятежа. Однако, как только Людовик благополучно добрался до Равенны, он послал к папе, чтобы освободить его от клятвы. Адриан II, тогдашний папа римский, начал утверждать эту опасную привилегию освобождения от торжественных и записанных клятв.
Епископ-герцог Сполето не постеснялся вернуться к нечестивой политике своего брата. Он вступил в новый союз с сарацинами, предоставил им жилье и фактически объединил свои войска с их войсками, разгромил войска Беневенто, Капуи и Салерно и открыл свободный проход для их вторжений к воротам Рима.
Императорская корона снова оказалась вакантной, и на нее претендовали враждующие дома Франции и Германии. Но Карломан, сын Людвига Немецкого, был признан королем Италии. Вероятно, как сторонники немцев и чтобы заставить папу отказаться от интересов французской линии, которой он придерживался с непоколебимой верностью, Ламберт, герцог Сполето, этот антихрист, как описал его папа, со своей прелюбодейной сестрой Рихильдис и его сообщником, вероломным Адальбертом, графом Тосканским, во главе непреодолимой силы вошел в Рим., схватили и заключили папу, попытались заставить его голодом пойти на уступки и вынудили духовенство и римлян принести клятву верности Карломану как королю Италии. В течение тридцати дней религиозные службы прерывались; на алтарях не горело ни одной лампады.
[878-891 гг. н. э.]
Как только они удалились, папа приказал перенести все священные сокровища из собора Святого Петра в Латеранский собор, накрыл алтарь Святого Петра власяницей, закрыл двери и отказался разрешить паломникам из дальних стран приближаться к святыне. Затем он бежал в Остию и отплыл во Францию.
Достигнув берегов Прованса, Иоанн VIII почувствовал себя в другом мире. Вместо буйных и беззаконных врагов (такими были графы и герцоги Италии), чья алчность или враждебность не уважали святыни и относились к папе как к обычному смертному, могло показаться, что все королевство Франция смиренно бросилось к его ногам. Ни один папа не был более расточителен в отлучении от церкви, чем Иоанн VIII. Из его писем (более трехсот) примечательно, насколько велика доля угрожающих, наносящих ущерб или, по крайней мере, намекающих на это последнее проявление жреческой власти.
Неутомимый папа вернулся через Альпы через Мон-Сени, в Турин и Павию; но из всех, кого он так повелительно призывал и так горячо умолял выступить в поход за его защитой от сарацин и, без сомнения, против его итальянских врагов, никто не повиновался, кроме герцога Прованского Бозона. Сарацины тем временем, за которыми ухаживали все стороны, беспристрастно грабили всех, заключали или разрывали союзы с той же легкостью с христианами, в то время как бедные монахи, даже из собственного фонда святого Бенедикта, жили в постоянном страхе перед грабежом. Последние дни Иоанна VIII были заняты написанием все более и более срочных писем о помощи Карлу Толстому в военных действиях или предоставлении средств ведения войны против его врагов-сарацинов и христиан, или отлучением от церкви со всех сторон; и все же он с храброй решимостью противостоял врагам своей личности и своей власти. Этот жестокий папа, как говорят (но только один писатель), пришел к насильственному концу; его мозги были выбиты молотком каким-то врагом, жаждущим его богатства и честолюбивым в отношении папской короны.
За коротким понтификатом Маринуса (Маринуса I или Мартина II) последовало еще более короткое правление Адриана III, которое длилось всего четырнадцать месяцев. При жизни Стефана V, хотя и не более продолжительной, произошли события, имевшие гораздо большее значение для папства, Италии и христианского мира. Со смертью Карла Толстого плохо зацементированное здание империи Карловингов, противоречивые материалы которой воссоединились не по естественному сходству, а почти случайно, снова и навсегда растворилось. Законная раса Карла Великого угасла в лице его недостойного потомка, чье имя, происходящее от простой физической массы, контрастировало с умственным величием, командными качествами военного, административного и даже интеллектуального превосходства, которое смешалось с именем первого Карла, прозвищем Великого.
ПАПА ФОРМОЗУС
[891-897 н. э.]
Смерть Стефана в сентябре 891 года и избрание Формоза на папский престол изменили положение дел и выдали враждебность, все еще продолжавшуюся в Риме. Избранием Формоса было нарушено обычное каноническое правило, запрещающее перевод епископов с одного престола на другой (Формос был епископом Порту), которое все еще соблюдалось в некотором отношении. Были еще более серьезные возражения против избрания епископа, который был отлучен от церкви бывшим понтификом, отлученным как соучастник заговора с целью убийства папы римского. Отлученный от церкви Формоз был вынужден дать клятву никогда не возвращаться к своим епископским обязанностям, никогда не возвращаться в Рим и никогда не предполагать ничего, кроме причастия. Преемник Иоанна даровал освобождение от этих наказаний, от этой клятвы.
Эти выборы, должно быть, были отчаянной мерой недобросовестной фракции. И Формозус не был выбран без ожесточенной и жестокой борьбы.
Избирательные права партии среди духовенства и народа уже пали на Сергия. На самом деле он был у алтаря, готовясь к торжественной церемонии инаугурации, когда его оторвала более сильная фракция. Формос, избранный, как заявили его сторонники, за его превосходную ученость и знание Священного Писания, был затем возведен в папское достоинство.