Как только Годфри де Бульон принял должность верховного судьи, он обратился за публичным и частным советом к латинским паломникам, которые были лучшими знатоками законов и обычаев Европы. Из этих материалов, по совету и с одобрения патриархов и баронов духовенства и мирян, Годфри составил Завещание Иерусалима—драгоценный памятник феодальной юриспруденции.
Справедливость и свобода конституции поддерживались двумя трибуналами неравного достоинства, которые были учреждены Годфри де Бульоном после завоевания Иерусалима. Король лично председательствовал в верхнем суде, суде баронов. Из этих четырех наиболее заметными были князь Галилеи, владыка Сидона и Кесарии, а также графы Иоппии и Триполи, которые, возможно, вместе с констеблем и маршалом, были в особой манере соперниками и судьями друг друга. Но все дворяне, которые владели своими землями непосредственно от короны, имели право и были обязаны присутствовать при королевском дворе; и каждый барон осуществлял аналогичную юрисдикцию в подчиненных собраниях своих собственных феодалов. Судебный процесс в бою был установлен во всех уголовных делах, которые затрагивали жизнь, или конечности, или честь любого лица; и во всех гражданских сделках, стоимостью или выше одной марки серебра.
Среди причин, освободивших плебеев от ига феодальной тирании, институт городов и корпораций является одним из самых могущественных; и если те, что в Палестине, ровесники Первого крестового похода, их можно причислить к самым древним в латинском мире. Многие пилигримы бежали от своих лордов под знаменем креста; и политика французских принцев заключалась в том, чтобы искушать их пребывание гарантиями прав и привилегий свободных людей. В Священном писании Иерусалима прямо говорится, что после установления, для своих рыцарей и баронов, суда пэров, в котором он председательствовал сам, Годфри де Бульон учредил второй трибунал, в котором его персону представлял его виконт. Юрисдикция этого низшего суда распространялась на граждан королевства; и он состоял из избранного числа наиболее благоразумных и достойных граждан, которые поклялись судить, согласно законам, о действиях и судьбах своих равных. При завоевании и заселении новых городов примеру Иерусалима подражали цари и их великие вассалы; и более тридцати подобных корпораций были основаны до потери Святой Земли. Другой класс подданных, сирийцы, или восточные христиане, были угнетены усердием духовенства и защищены терпимостью государства. Годфри прислушался к их разумной молитве, чтобы их судили по их собственным национальным законам. Для их использования был учрежден третий суд ограниченной и внутренней юрисдикции; присягнувшими членами были сирийцы по крови, языку и религии; но канцелярия президента (в Арабский, из тереза) иногда использовался виконтом города. На неизмеримом расстоянии ниже знати, горожан и чужеземцев, жители Иерусалима снисходят до упоминания о деревенщинах и рабах, крестьянах земли и военнопленных, которые почти в равной степени рассматривались как объекты собственности. Помощь или защита этих несчастных людей не считались достойными заботы законодателя; но он усердно обеспечивает восстановление, хотя на самом деле и не наказание беглецов. Подобно гончим или ястребам, отбившимся от законного владельца, они могли быть потеряны и востребованы; раб и сокол имели одинаковую ценность; но три раба или двенадцать волов были собраны, чтобы равняться цене боевого коня; и сумма в триста золотых монет была установлена в эпоху рыцарства как эквивалент более благородного животного.b
ИТОГИ ПЕРВОГО КРЕСТОВОГО ПОХОДА
Словно повинуясь полученному импульсу, новое государство продолжило завоевательный дух при первых двух преемниках Годфри—Балдуине I (1100-1118) и Балдуине II Бурском (1118-1131). Но после этих двух царствований начался упадок в раздоре. Атабеги, правившие в Мосуле и Дамаске, захватили Эдессу и вырезали ее жителей в 1144 году. Не требовалось ничего меньшего, чем эта кровавая катастрофа, которая оставила Палестину беззащитной, чтобы подтолкнуть Европу к возобновлению крестового похода.
Первый крестовый поход сильно отличался от семи других. Она зажгла всю Европу, глубоко взволновала массы, как людей, так и сверстников, и стала симптомом великого переворота чувств и идеалов. У тех, кто жил в течение двух последующих столетий, были другие мотивы. Почти все они проводились королями, которые с самого начала держались в стороне; и даже если вера никогда не отсутствовала, политика часто была выше.
Второй крестовый поход все еще был ярким отражением духа преданности, который вдохновлял Первый; но это уже была работа не народа, а принцев—императора Конрада III и короля Франции Людовика VII, которые приняли крест, несмотря на благоразумные советы своего министра аббата Сугера. Этот крестовый поход был проповедан во Франции и Германии святым Бернаром; но уже тогда его рвение несколько остыло. Всеобщий налог, взимаемый со всего королевства Франции и со всех сословий—дворян, священников или крестьян,—вызвал большой протест; в Сансе люди убили аббата Св. Пьер ле Виф, правитель части их города, из-за самозванца, которого он хотел собрать. “Король, - сказал современник, - отправился в путь посреди проклятий”. Святому Бернарду предложили командовать экспедицией, но, вспомнив Петра Отшельника, он отказался.e
Этот Петр Отшельник, который за все свои кроткие и смиренные манеры расстроил всю Европу и привел огромный сброд на бойню в Малой Азии, получил благодарственный адрес в Иерусалиме, когда город был взят; а затем, удалившись в свою родную Францию, построил монастырь в Хюи на Маасе, где он тихо жил и умер безвестно в 1115 году, ничего не вспомнив о серии кровавых войн, которые должны были последовать как последствия его пламенного ораторского искусства и фанатического безумия.а
СНОСКИ
[48] [Читатель будет осторожен, полностью доверяя некоторым из этих цифр, но часто нет существующих документов, на которых можно было бы основывать модификацию или замену, и мы можем только процитировать старого летописца и взять его цифры с большой долей соли.]
[49] Петр и Вильгельм бежали ночью от бедствия, царившего в лагере крестоносцев перед взятием Антиохии. Утром их преследовал Танкред, привел обратно и заставил публично поклясться, что они никогда больше не покинут армию.—Уилкен,c I, стр. 184.
[Картинка: img_75]
Конские доспехи тринадцатого и Четырнадцатого веков
[Картинка: img_76]
ГЛАВА III. ВТОРОЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
Крылато каждое сердце, и крылата каждая пятка;
Они летят, но не замечают, как быстро они летят;
Но к тому времени, как бесцветные меды раскроются
Пламенное восхождение солнца на небе,