Период первых халифов Аббасидов был также периодом величайшего великолепия в истории восточных арабов; он ознаменовал окончание эпохи завоеваний и расцвет новой славы цивилизации. Аль-Мансур, брат Абуль Аббаса, чье правление было коротким, на самом деле открывает серию тех замечательных халифов, имена которых, все еще популярные в Аравии, стали столь же популярными и в других странах к Тысяче и одной Ночи. В молодости он сражался под началом вождей своей семьи и заслужил прозвище“Победоносный”, которое имело был дарован ему; но его главная претензия на славу заключается в том, что он создал систему правления, которая свидетельствует о глубине и обоснованности его взглядов. На всей территории его обширной империи финансы и вооруженные силы провинций находились под контролем различных губернаторов, которые направляли продукты налогообложения на удовлетворение потребностей своих населенных пунктов и отправляли халифам только то, что оставалось. Не смея нарушать столь благоприятное для народа положение вещей, Аль-Мансур ввел метод частой смены представителей королевской власти в провинций и отстранения всех членов знатных семей от участия в ведении государственных дел. Его величайшей ошибкой было недостаточное уважение к святости своего слова и безжалостное унижение любого слуги, чье растущее величие, казалось, таило в себе угрозу. Таким образом, Абдалла, свергнувший Омейядов, Абу Муслим, а затем Бармецидес, все стали жертвами политики столь же безжалостной, сколь и подозрительной.
Аль-Мансур посвятил часть своей жизни накоплению богатства, которое, по оценкам некоторых историков, достигло суммы, эквивалентной 30 000 000 фунтов стерлингов, или 150 000 000 долларов, но эта жадность не помешала ему проявлять большую щедрость по отношению к ученым людям, и он сам подал пример просвещенного интереса к искусствам и наукам.
Во время его правления народ, привыкший оказывать ему глубокое уважение, которого он требовал, стал смотреть на халифа как на представителя Бога на земле, и его преемникам не составило труда добиться повиновения. Нет, они были скорее озабочены тем, чтобы избежать деспотизма, облегчаемого их неограниченной властью. Первые халифы после Абуль Аббаса были просто князьями, которые использовали свою власть для общего и интеллектуального благополучия арабов. Рядом с Багдадом возникли другие города; были проложены дороги, построены караван-сараи, рынки, каналы и фонтаны, были воздвигнуты научные и благотворительные учреждения, а изучение литературы, торговли и всех искусств мира непосредственно поощрялось правительством.
ХАРУН АР-РАШИД (786-809 Гг. Н. Э.)
Великолепие всех предыдущих царствований меркло перед великолепием Гаруна ар-Рашида,[40] Гаруна Справедливого (786-809). Этот знаменитый властелин, в котором особый гений арабской расы, по-видимому, достиг своего наивысшего развития, заслуживает особого упоминания среди наместников Мухаммеда. Храбрый, великодушный и великодушный, он сопротивлялся всем соблазнам деспотически использовать свою верховную власть над народом, который никогда не роптал по его воле, и правил с единственной целью обеспечить счастье своих подданных. Он любил добродетель, всегда был готов признавал свои собственные ошибки и не упускал ни одного случая сделать добро. То, что он до такой степени противоречил своему характеру, что приказал убить Бармекидов, показывает, что он был обманут ложными заявлениями, касающимися этой семьи, которая предоставила ему самых способных государственных деятелей, Фадля и великого визиря Джафара. По происхождению персы, Бармекиды занимали видное место при дворе в течение почти столетия, и главным образом по наущению их более поздних представителей Гарун ар-Рашид так активно защищал торговлю, промышленность и искусство. Удивительно, но Эмин, старший сын Харуна, не обладал ни одним из достоинств своего отца; но его брат Аль-Мамун проявил глубокую мудрость в управлении делами Хорасана, и по всеобщему выбору он был возведен на трон в 813 году, когда Эмина заставили сложить с себя полномочия.
АЛЬ-МАМУН И ЕГО ПРЕЕМНИКИ
[809-847 гг. н. э.]
Аль-Мамун превзошел все надежды, которые возлагались на него. Менее блестящий, чем Гарун, он превосходил его в области своих знаний и практической силе своего гения. Единственной политической ошибкой, в которой его можно упрекнуть, был акт благодарности и доброты. В награду за полученные услуги он передал Тахиру наследственное правление Хорасана, и это был первый шаг к расчленению восточного халифата; не потому, что тахириты были склонны злоупотреблять своей властью, а потому, что был подан неудачный пример, который заставил губернаторов провинций постепенно стремиться освободиться от контроля своего законного суверена.
Считая образование высшим благословением народа, Аль-Мамун открыл школы во всех частях своего царства и обеспечил получение писем постоянными пожертвованиями. Он собрал вокруг себя ученых людей всех национальностей и не признавал никаких различий в религии. Он даже постановил, что любые десять глав семей, будь то христиане, иудеи или маги, собравшиеся для этой цели, могут образовать церковь, и что все они имеют право назначаться на государственные должности. Но, каким бы либеральным он ни был, Аль-Мамун не всегда был в безопасности от враждебных нападений. Богословы Багдада уже активно боролись с зендизмом, религией, состоящей из верований ислама и магов; и после того, как Аль-Мамун использовал некоторые писания этой веры, чтобы очернить память Абу Муслима, они выдвинули против него жестокие обвинения. Чтобы заставить замолчать своих противников, Аль-Мамун усилил наказания за сепаратизм, но, верный своим принципам терпимости, запретил их наносить.
Ближайшие преемники Аль-Мамуна, Мутасим и Ватик, были достойны трона. Первый из названных совершил единственную ошибку, сформировав свою телохранительскую гвардию из младотурок, чьи последующие преемники должны были возобновить эксцессы, совершенные преторианцами во времена римских императоров; в то время как правление Ватика было нарушено исключительно доктринальными спорами. Действительно, должно быть, велико было разнообразие мнений по религиозным вопросам, поскольку среди арабов насчитывается не менее шестидесяти трех основных сект. Ватик, проливший свет своего разума на догму вечности Корана, с большим жаром поддерживаемую Ахмедом бен Насром, в свое время был на грани того, чтобы быть свергнутым с престола и вытесненным своим грубым противником. Несмотря на суровое отношение предвзятых историков, Ватик был превосходным принцем, который правил своим королевством с такой мудростью и благожелательностью, что вскоре в нем не стало нищих, и он умер с покорностью твердому, просвещенному характеру.
Правление более ранних Аббасидов отмечено полным отсутствием экспедиций, предпринятых с целью усиления, войны с соседним населением велись без какой-либо мысли о вторжении. Греки чаще других народов предлагали арабам Востока предлоги для споров, и разделявшая их пограничная линия стала ареной многих кровопролитных конфликтов. Тщеславие выродившихся греков, составлявших там население, было чрезмерно польщено успехом даже в пограничных войнах, и они продолжали свою агрессию во время правления большинства преемников Абуль Аббаса.
[754-833 гг. н. э.]
Во время правления Аль-Мансура византийские императоры были поражены потерей Мелитены, важного города Каппадокии, опустошением Киликии и поражением армии на берегах Меласа, в Памфилии, и были обречены на дальнейшие неудачи от рук самого халифа. Раздраженные последовательными поражениями, арабы собрали все свои силы и вошли в Малую Азию, где разгромили все войска, которые послала против них Ирина, хранительница Константина Копронима, и, наконец, предстали перед стенами Константинополя. Предпочтя капитуляцию ужасам осады, императрица сдала города Киликии и согласилась платить ежегодную дань в размере шестидесяти тысяч динаров. Гарун ар-Рашид, которого Аль-Махди назначил командующим этой экспедицией, вернулся в Сирию со значительной добычей и шестью тысячами пленных в своем обозе.
В 792 году Ирина посчитала себя достаточно сильной, чтобы нарушить договор, и с обеих сторон началась подготовка к военным действиям. Гарун, ставший теперь халифом, снарядил суда, которые разорили острова Средиземного моря и уничтожили греческий флот в заливе Адалия, заставив Ирину дорого заплатить за ее попытку восстания. Она снова согласилась платить дань, оговорив лишь обмен пленными; этот обмен состоялся на берегу небольшой реки в Киликии и с тех пор всегда был обычаем, когда между воюющими сторонами наступало перемирие. Никифор, преемник Ирины, уверенный в своем мужестве, не решался снова искушать судьбу.
[Картинка: img_40]
Сарацинские мечи
(С панели в Альгамбре)
Он адресовал халифу надменное письмо, в котором содержался такой краткий ответ:“Во имя всемилостивого Бога, Гарун ар-Рашид, повелитель правоверных, Никифору, римскому псу. Я получил твое письмо, сын неверного, и ты не услышишь моего ответа, ты увидишь его”. Гарун действительно написал свой ответ огненными буквами по всем равнинам Малой Азии.Он постоянно одерживал победы; но, хотя войны, в которых он участвовал, доказали, что арабы еще не утратили своего военного мастерства, они показали, что они значительно ухудшились по сравнению с полководцами Омара, которые не остановились бы, пока не достигли самого Константинополя.
В 829 году война была возобновлена под странным предлогом. Аль-Мамун, страстный любитель математики, узнал, что Леон, знаток этой науки, живет в Константинополе, и выразил желание проконсультироваться с ним в Багдаде. Император отказался позволить Леону покинуть Константинополь, и Аль-Мамун снова взялся за оружие, но не стал продвигать войну с большой энергией. В 833 году, после того как Мутасим взошел на трон, император, ободренный некоторыми незначительными успехами Греции, в свою очередь, перешел в наступление, и в течение долгого времени между двумя правителями возникали разногласия. Наконец, после взятия Запетры, родного города халифа (836 г.), императором, Мутасим поклялся отомстить; и, двинувшись на Аморий, взял город (840 г.) и подвергнул его такому же обращению, как и с Запетрой. Ватик, преемник Мутасима, был менее склонен к войне; но греки продолжали военные действия до тех пор, пока при императоре Василии они не вернули себе все владения в Киликии, которые отнял у них Гарун.