Но все же, принимая историю такой, какая она есть у нас, Средневековье мучает и сбивает нас с толку разнообразием и кажущейся незначительностью их событий. Их называют Темными веками, хотя, при ближайшем рассмотрении, они заслуживают этого названия не больше, чем сама Ночь со всем ее откровением звезд, которые День поглощает в одном центральном сиянии солнца.
Однако пусть останется в силе название Темных веков, хотя не следует забывать, что человеческая история, по крайней мере, видела сны и ходила в этом кажущемся сне. Нет недостатка в хронике и в действиях. И, несмотря на общую идею, не было недостатка в прогрессе. Варвары лавинами твердой глины обрушились на сады цивилизации. Во время кажущейся праздности семена работали, и идеалы деловито устремлялись вверх, пока внезапно не прорвались в то весеннее время, известное как Ренессанс.
История каждой крупной страны представлена в этой работе своей собственной хроникой, но для лучшего понимания сил, которые сделали возможным Возрождение и заставили человечество громко кричать об улучшении условий, будет полезно выделить для краткого рассмотрения некоторые особые фазы и силы жизни Среднего возраста. Это облегчит понимание того, что жизнь ни в коем случае не была лишена брожения прогресса в тот период, который мы так произвольно вычеркиваем из истории и откладываем в сторону как Средневековье.
На протяжении различных историй современных наций можно найти обсуждение многообразных фаз феодализма. Однако желательно дать ему какое-то отдельное обсуждение, хотя и обязательно краткое. Руководство можно найти в словах Брайса, чье определение феодализма также дает хорошее начало; и в словах философа Гегеля:
БРАЙС И ГЕГЕЛЬ О ФЕОДАЛИЗМЕ
“Здесь не место ни для того, чтобы проследить происхождение феодализма на римской земле, ни для того, чтобы показать, как, своего рода заразой, он распространился в Германии, как он пустил прочные корни в период относительного затишья при Пипине и Карле, как из рук последнего он принял отпечаток, определивший его окончательную форму, как слабость его преемников позволила ему восторжествовать повсюду. Еще меньше было бы возможности здесь исследовать его социальное и моральное влияние. Политически это можно было бы определить как систему, которая сделала владельца части земля, большая или маленькая, суверенная для тех, кто на ней жил; присоединение личной к территориальной власти, более знакомое восточному деспотизму, чем свободным расам примитивной Европы. На этом принципе были основаны и этим объясняются феодальное право и правосудие, феодальные финансы, феодальное законодательство, когда каждый арендатор занимал по отношению к своему господину то положение, которое занимали по отношению к нему его собственные арендаторы. И именно потому, что отношения были такими однородными, принцип таким всеобъемлющим, правящий класс так прочно привязан к своей поддержке, феодализм смог возложить на общество ту хватку, от которой борьба более чем двадцати поколений едва избавилась”.
Таким образом, Гегель в общих чертах резюмирует три этапа, на которых был достигнут феодализм:
“В то время как первый период немецкого мира блестяще заканчивается могущественной империей, второй начинается реакцией, вызванной противоположностью, вызванной той бесконечной ложью, которая управляет судьбами Средневековья и составляет их жизнь и дух. Эта реакция, во-первых, является реакцией отдельных национальностей против универсального суверенитета Франкской империи, проявляющейся в распаде этой великой империи. Вторая реакция—это реакция отдельных лиц против законной власти и исполнительной власти-против подчинения, а также военных и судебных механизмов конституции. Это привело к изоляции и, следовательно, беззащитности отдельных лиц. Универсальность государственной власти исчезла в результате этой реакции; индивиды искали защиты у сильных мира сего, а последние становились угнетателями. Таким образом, постепенно было введено условие всеобщей независимости, и это защитное отношение было затем систематизировано в феодальную систему”c.
НАЧАЛО ФЕОДАЛЬНОГО РЕЖИМА
Истинными наследниками Карла Великого поначалу были не короли Франции, не короли Германии и Италии, а скорее феодалы. После низложения Карла Толстого была расчленена не только империя, но и входящие в нее королевства и даже ее великие феоды. Герцоги и графы были столь же бессильны, как и короли, против северян, саксов и венгров, и столь же неспособны удержать обширные владения под своим контролем. Народы, лидеры которых не знали, как объединить их для согласованных действий, постепенно приобрели привычку полагаться только на себя.
После долгого бегства при приближении язычников в леса среди диких зверей некоторые храбрые люди отвернулись и отказались оставить все свое имущество без попытки защиты. Кое-где в горных ущельях, у речных бродов, на холмах, возвышающихся над равниной, были возведены укрепления и стены, где держались храбрые и сильные. Эдикт 853 года предписывал графам и вассалам короля ремонтировать свои старые замки и строить новые. Вскоре страна была покрыта крепостями, против которых напрасно бросались захватчики. Несколько неудач быстро научили этих смелых авантюристов благоразумию. Они больше не осмеливались заходить так далеко, туда, где эти крепости выросли из земли со всех сторон, и новое вторжение, встретившее новые препятствия и трудности, закончилось в следующем столетии. Только после этого хозяева этих замков стали наводить ужас на сельскую местность, которую они когда-то помогли спасти.
[Картинка: img_113]
Феодальный Замок
Феодализм, столь деспотичный в эпоху своего упадка, следовательно, имел свое время законного и справедливого существования. Всякая власть возвышается своими добродетелями и падает из-за злоупотреблений.
Но что это был за новый режим? Мы видели, как вопрос о приобретении и владении собственностью стал более единообразным среди варварских народов благодаря установлению наследования земель, переданных королем, и санкционированию законом другого вида узурпации—наследования королевских должностей. Как правило, обладателями этих должностей становились владельцы частной собственности или королевских земель, что приводило к объединению суверенитета и собственности в одних руках. Это, по сути, и составляет феодализм.
В абсолютной монархии Римской империи государственные должности на всех ступенях иерархии предоставлялись непосредственно правителем, и их распределение всегда оставалось в его власти, так что он мог забрать их обратно, когда и при каких условиях ему заблагорассудится. Кроме того, государственный чиновник не владел ни землей провинции, которой он управлял, ни контролем над какой-либо конкретной собственностью, которой он мог бы владеть как частное лицо. Следовательно, как землевладелец он был связан гражданским правом, применимым ко всей империи, а как губернатор-добровольной волей своего государя. В феодальном режиме все было с точностью до наоборот. Лорд, который отказался, то есть уступил по титулу суб-феода некоторую часть своего собственного феода, полностью передал получателю гранта или вассалу собственность и контроль над ней, и ее нельзя было вернуть, если вассал не выполнил какую-либо часть соглашения, заключенного во время получения инвестиций.
Один лорд мог получить землю у другого и таким образом стать его вассалом. Первый должен был перейти ко второму, и между ними состоялась церемония, известная как дань уважения. Преклонив колени перед своим будущим господином, взявшись за руки, будущий вассал громко провозгласил, что он будет человеком другого, или мужчиной, то есть, что он будет привязан и предан ему, будет защищать его своей собственной жизнью, примерно так же, как древние жители Германии поступали со своими воинственными вождями. После этой профессии, которая является данью уважения в первоначальном смысле словом, он дал клятву верности или веры господу, пообещав выполнять новые обязанности, требуемые от него под новым титулом человека господня. Когда он заключил эту двойную связь, лорд больше не боялся доверить свою землю человеку, так сильно привязанному к нему, и отдал ее ему путем посвящения или захвата, сопровождаемого символическими эмблемами—пучком травы, камнем или каким-либо другим предметом в соответствии с обычаем феода. “Таков обычай, - говорит Отто фон Фрейзинг, - сдавать королевства мечом, а провинции-штандартом.” После завершения этой трехчастной церемонии почтения начались взаимные обязательства.
ВЗАИМНЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ВАССАЛА И ЛОРДА
В первую очередь существовали моральные обязательства вассала по отношению к своему господину, такие как хранить его секреты, раскрывать козни своих врагов, отдавать ему своего коня в бою, если он будет сброшен, занимать его место в плену, уважать и заставлять уважать его честь, помогать ему добрыми советами и т. Д. Материальные обязательства, услуги, причитающиеся от вассала, были нескольких видов.