[Картинка: img_41]
Арабский вождь
(По мотивам декораций в Альгамбре)
[819-879 гг. н. э.]
Смуты, охватившие багдадский халифат, привели к самым серьезным последствиям по всей империи. Губернаторы провинций, единственные хранители власти в периоды правления, стремились к полной независимости и продавали свое подчинение каждому последующему суверену. Сами провинции, сожалея о богатствах, которые достались им для усиления беспорядков в столице, поощряли притязания своих губернаторов, пока этим последним наконец не удалось низвести халифа до чисто номинального превосходства.
Расчленение Испании и Африки было первым ударом, нанесенным единству мусульманских государств; когда халифы Аббасидов объединили аглабитов с правительством, они не рассматривали это как акт окончательного отречения со своей стороны. В Азии процесс дезинтеграции шел медленнее. Тахириты, которых Аль-Мамун основал в Хорасане, передав полный контроль над этой провинцией своему генералу Тахиру, поддерживали дружественные отношения с халифами, пока их царство, в свою очередь, не было раздираемо разногласиями, и они, наконец, были свергнуты властью Саффаридов. Якуб, предводитель этой семьи Саффаридов, пожелал продолжить свои победы и двинулся на штурм Багдада (874). Муваффак, который командовал городом, встретил и разбил его при Васите, но не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы использовать свое преимущество в преследовании. Якуб удалился в свои владения и, восстановив к следующему году все свои потери, вскоре посетил бы халифа с полным уничтожением, если бы его жизнь внезапно не оборвалась (879).
[819-913 гг. н. э.]
Установление династии Саффаридов в Хорасане, Систане и Табаристане отрезало все коммуникации между центром империи, Хорезмом, и Мавераннахром, и Исмаил, губернатор этих провинций, провозгласил свою независимость в полной уверенности в безнаказанности. В 819 году сыновья Асада бен Самана получили от Аль-Мамуна командование Самаркандом, Ферганой и Балхом соответственно; один из них, Ахмед, передал свою власть своему старшему сыну Насру, который, овладев Бухарой, стал впоследствии владыкой всей Мавераннахра. Подозревая своего брата Исмаила в пособничестве туркам и Саффаридам, от которых он был вынужден энергично защищать свою провинцию, Наср преследовал его с вооруженной силой (888), но сам был взят в плен. В этом случае Исмаил проявил великодушие своего характера; он оказал все уважение, подобающее его рангу, своему брату, и вплоть до его смерти в 892 году видел, что его авторитет уважался. Когда он, наконец, получил свободу действовать в качестве суверена, Исмаил вынудил турок отступить за пределы Яксарта и заложил прочный фундамент для династии Саманидов.
В остальных частях Западной Азии к власти приходили другие княжества. Город Бассора был захвачен авантюристом, который успешно сопротивлялся всем нападениям во время правления Мутазза и Мутамида, и почти весь Арабский Ирак находился под властью зенгийцев. Муваффаку принадлежит слава отвоевания этих провинций—и Бассоры также в 882 году. Он не был столь успешен в своем предприятии против Тулунидов, которые отделили Египет и Сирию от Арабской империи. Ахмед бен Тулун, один из турок, получивший образование при дворе халифа, отличился способностями и мужеством и считался достойным поста правителя Египта и Сирии. Утвердившись в этих провинциях, он без труда сохранил свою власть, так как его поддерживали все силы турецкой милиции, и он решил объявить себя независимым. В 877 году он заявил о праве собирать налоги, тем самым открыто отрезав себя от халифов, которые, зная о собственной слабости, подстрекали эмиров Сирии к восстанию против Тулунидов. Ахмед преодолел все эти трудности, и когда он умер, в 884 году, оставил после себя консолидированную власть. Его преемником стал его сын Хумаравейх, который подавил сопротивление немногих оставшихся враждебных партий.
Правление Тулунидов было в целом выгодно Египту и Сирии. Ахмед любил науку и был при этом либерально мыслящим, щедрым и милосердным. В Фостате, столице Египта, он приказал построить великолепную мечеть, которая сегодня известна как мечеть Тулуна, а также построил дворцы и обустроил рынки для размещения торговцев разных народов, которые стекались в Египет в то время. Хумаравейх отличался своей роскошью и великолепием; говорили, что он построил огромный зверинец, в котором животных помещали в великолепные клетки, а воду им приносили по бронзовым каналам. Говорили, что кровать, в которой он спал, мягко покачивалась и поддерживалась крошечным озерцом ртути, на котором она покоилась. Его смерть была вызвана убийством, и вместе с ним погибло великолепие Тулунидов.
[908-946 гг. н. э.]
Никаких новых расчленений, произошедших во время правления Мутадида (892-902), Муктафи (902-908) и первой части правления Муктадира (908-913), можно было бы подумать, что халифы сохранят обширную империю, которая осталась им. Действительно, возникло много обстоятельств, которые существенно увеличили их власть. Вскоре после своего восшествия на престол Мутадид получил дань от Хумаравейха, а впоследствии дал отпор племенам арабов и курдов, которые хлынули из сирийских пустынь с намерением захватить Мосул. Муктафи добился еще большего успеха; он атаковал Харун по морю и суше и немедленно получил подчинение всех эмиров. В Египте потомков Тулуна покинули те самые сторонники, которых они прежде обременяли благами. Примерно в это же время исчезли и Саффариды, свергнутые Саманидами, против которых их натравила коварная политика халифов. В дополнение к их недавно приобретенной провинции Хорасан Саманидам были переданы Табаристан и Сиджистан, Муктафи, таким образом, заменил двух соперничающих принцев в своем ближайшем окружении одним правителем, которому турки не позволили станьте опасными. Преемник Муктафи, Муктадир Биллах (908-932), не преуспел, как это сделал Муктафи, в сохранении своих владений в неприкосновенности. Бессильный в своей собственной столице, он был мало уважаем за пределами, и со всех сторон возникали беспорядки, которые его предшественники временно подавляли. После Муктадира Кахир (932-934), Радхи (934-940), Муттаки (940-944) и Мустакфи (944-946) потеряли свои немногие оставшиеся провинции, и временная власть халифов в Багдаде навсегда подошла к концу.
В 930 году потомок эмира Хамдан, провозгласивший свою независимость, захватил несколько крепостей в провинции Джезира и, продвинувшись на северо-запад Сирии, основал там важное княжество, столицей которого был Мосул. Установление хамданитов в Джезире способствовало восстанию Египта. После падения Тулунидов халифы совершили ошибку, позволив Египту и Сирии оставаться едиными, полагая, что частая смена правителей-это все, что необходимо для поддержания мира. Но один из этих губернаторов, турок Ихшид, завоевал большую партию сторонников, и когда ему пришел приказ передать свое правление другому, он отказался подчиниться. Таким образом, Египет и Сирия были окончательно потеряны для Аббасидов в 936 году.
В окрестностях Багдада райкиты и баридийцы оспаривали владение Бассорой, Васитом и провинцией Ахваз и стремились играть важную роль в политике столицы. Владыки Армении и Грузии перестали платить дань, которая больше не требовалась, и в ту эпоху две провинции начали разделяться на отдельные царства. В провинциях, граничащих с Каспийским морем, наблюдалась та же тенденция. Во время правления Муктадира вождь по имени Мердавидж завоевал провинцию Гилхан, отвоевал Табаристан у Саманидов и подчинил большую часть Адербайджана. Слава основания новой династии, однако, досталась не ему, а трем братьям, которые сражались в его армии и утверждали, что происходят от старых сасанидских царей, хотя их отец, Буйя, был всего лишь простым рыбаком. Пораженные их мужеством и способностями, люди стекались под их знамена, и к провинциям, уже завоеванным Мердавидж, они добавили Керман, Мекран, Ларистан и многие другие (933-940).
Багдад теперь был окружен независимыми княжествами, власть халифов ограничивалась самим этим городом, и даже в этом небольшом царстве их власть была чисто номинальной. Из-за придворных интриг и восстаний, которые постоянно вспыхивали в городе, история поздних Аббасидов-это не что иное, как панорама казней генералов, визирей, монархов и претендентов. Из пятидесяти девяти командиров верных тридцать восемь пришли к насильственному концу и пережили бедствия хуже смерти. Чтобы не пролилась кровь семьи Мухаммеда, многих заставили умереть от голода; других замуровали или бросили в ледники. Кахир вышел из своего заточения с ослепленными глазами и всю оставшуюся жизнь просил милостыню у дверей мечетей. Его преемник Радхи, чтобы избежать тирании турок, которые теперь руководили всеми ветвями власти, создал пост эмира эмиров. Этот сановник, которому было поручено командование армией и контроль над государственными финансами, вскоре стал настоящим сувереном, Радхи, который удалился в строгое уединение, не оставляющее за собой и следа власти. Но вместо того, чтобы установить, как он думал, господина над беспокойной турецкой гвардией, поступок Радхи просто усилил власть ее вождей. Один из них, Байкам, раздраженный возвышением Ибн Райка, завладел личностью Радхи и заставил его назначить его, Байкама, эмиром эмиров. Смерть этого амбициозного политика на второй год правления Муттаки стала сигналом к новым беспорядкам. Претенденты, с претензиями которых турки были вынуждены бороться, возникали со всех сторон, и пост эмира эмиров стала предметом столь же ожесточенных споров, как и в прошлом борьба за халифа. Муттаки, не имея иного выбора, кроме как санкционировать действия более сильной стороны, на мгновение подумал о том, чтобы отдать себя в руки ихшидов; но Турун приказал предать его смерти и провозгласил Мустакфи халифом. Раздраженные этим ужасным злоупотреблением властью, жители Багдада призвали к себе на помощь князей Буидов, которые недавно обосновались в провинциях бывшей Персидской империи, и в 945 году турки были окончательно изгнаны из города. Муиз ад-Даула посадил на трон халифа, который был всего лишь орудием для исполнения его желаний, и, сохранив за собой пост эмира эмиратов, стал первым из той череды буйидских эмиров, которая продолжалась более века.
Между тем, в разительном контрасте с кровавыми волнениями тех, кто узурпировал их власть, арабы, уставшие от войн и гражданских раздоров, предались изучению науки и литературы; последний из Аббасидов в самом тесном уединении, которое могли позволить себе их дворцы, искал утешения в тяготах своей судьбы в обществе ученых и литераторов. Князья Буйидов также последовали примеру Аль-Мамуна и дали большой толчок изучению астрономии и математики. Они взимаются в своих подчиненных провинций сил достаточно, чтобы дать им возможность сохранять свое господство против всех противоборствующих группировок, а халифов Мути, Тай, Кадир, и Каим, лишенным доходов и лишен всей власти и царского государства, сыграла точно такую же роль, что был принят Merovingianrois fainéants под опекой своих мэров дворца. Тем не менее, только из рук халифов большая часть правящих семей Азии получила бы свои инвестиции, поскольку Аббасиды все еще оставались законными правителями в глазах набожных мусульман.
РАЗЛИЧНЫЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ СЕКТЫ
[750-945 гг. н. э.]
Во все времена мусульманскую империю беспокоили различные религиозные секты. При Аббасидах мутазилиты проповедовали возвышенную веру, которая оказала большое влияние на благородные умы. Были и другие, которые ограничились протестом против вольностей того времени и требованием социальных реформ, в то время как многие были превращены просто в инструмент личных амбиций. Среди наиболее выдающихся были Раванди, фанатичная секта, которая считала, что халифам следует поклоняться божествам, и которые так донимали Аль-Мансура своим обожанием, что он приказал своим стражникам разрубить их на куски. Более грозными были зендийцы, которые смело утверждали, что владение собственностью является преступлением и что человек не должен есть мясо животных. Их безжалостно преследовали и уничтожали. В 781 году Моканна подстрекала население Хорасана к восстанию, а в 834 году Бабик основал в Адербайджане секту исмаилитов, которые исповедовали, по мнению арабских историков, наиболее ярко выраженный материализм и в течение четырех лет сопротивлялись всем усилиям Мутасима по их подавлению. Однако из всех сект ни одна не проповедовала свои верования с такой быстротой и успехом, как карматийцы, которые в десятом веке наводнили Аравию и отняли у халифов их духовную и светскую власть над всей восточной частью полуострова.