Ибо на его сердце запечатлена эта высокая цель,—
Увидеть Иерусалим; о славное зрелище!
Чтобы утолить жажду у священного источника Силоа;
Купаться в иорданском потоке без контроля;
Стоять на трижды почетной горе Голгофы,
И там развернется знамя Креста;
На том благословенном месте, о тех страданиях, о которых нужно рассказать
Который Он перенес, кто умер, чтобы спасти свою грешную душу.
—Джон Холланд.
[1096-1147 гг. н. э.]
15 августа было назначено Советом Клермона для отправления паломников; но этот день был предвкушен бездумной и нуждающейся толпой плебеев. Ранней весной из пределов Франции и Лотарингии более шестидесяти тысяч людей обоего пола собрались вокруг первого миссионера крестовых походов и настойчиво требовали, чтобы он привел их к Гробу Господню. Отшельник, принявший характер полководца, лишенного талантов или авторитета, побуждал или повиновался прямому порыву своих приверженцев на берегах Рейна и Дуная. Их нужды и численность вскоре вынудили их разделиться, и его лейтенант, Уолтер Без Гроша в кармане, доблестный, хотя и нуждающийся солдат, возглавил авангард паломников, чье состояние можно определить по соотношению восьми всадников к пятнадцати тысячам пеших.
Примеру и стопам Петра пристально следовал другой фанатик, монах Годескаль [или Готшальк], чьи проповеди изгнали пятнадцать или двадцать тысяч крестьян из деревень Германии. Их тыл снова был тесним двухсоттысячным стадом, самым глупым и диким отбросом народа, который смешивал свою преданность с жестокой распущенностью, грабежом, проституцией и пьянством. Некоторые графы и джентльмены во главе трех тысяч всадников присутствовали на движениях толпы, чтобы принять участие в добыче; но их подлинные лидеры (можем ли мы поверить в такую глупость?) были гусь и коза, которых несли впереди и которым эти достойные христиане приписывали вливание божественного Духа. Из этих и других групп энтузиастов первая и самая легкая война была против евреев, убийц Сына Божьего. В торговых городах Мозеля и Рейна их колонии были многочисленны и богаты; и они пользовались, под защитой императора и епископов, свободным исповеданием своей религии. В Вердене, Треве, Майнце, Шпейере, Вормсе многие тысячи этих несчастных людей были разграблены и убиты; и со времен преследования Адриана они не испытывали более кровавого удара. Остаток был спасен твердостью их епископов, которые приняли притворное и временное обращение; но более упрямые евреи противопоставили свой фанатизм фанатизму христиан, забаррикадировали свои дома и бросили себя, свои семьи и свое богатство в реки или в огонь, разочаровав злобу или, по крайней мере, алчность своих непримиримых врагов.
ПЕТР ОТШЕЛЬНИК И ЕГО СБРОД
Между границами Австрии и резиденцией византийской монархии крестоносцам пришлось преодолеть расстояние в шестьсот миль—дикие и пустынные страны Венгрии и Болгарии. Обе нации впитали в себя зачатки христианства: венграми правили их родные князья, болгарами-наместник греческого императора; но по малейшему поводу их свирепая натура возрождалась, и беспорядки первых паломников давали достаточный повод для провокаций. Сельское хозяйство, должно быть, было неумелым и вялым среди людей, чьи города были построенные из тростника и дерева, которые в летний сезон пустовали под палатки охотников и пастухов. Скудный запас провизии был грубо затребован, насильственно захвачен и с жадностью съеден; и при первой же ссоре крестоносцы дали волю негодованию и мести. Но их незнание страны, войны и дисциплины подвергало их любой ловушке. Греческий префект Болгарии командовал регулярными войсками; по трубе венгерского короля восьмой или десятый из его воинственных подданных склонили луки и сели на коней; их политика была коварной, и их возмездие этим благочестивым разбойникам было безжалостным и кровавым. Около трети голых беглецов, и отшельник Петр был из их числа, бежали во Фракийские горы; и император, который уважал паломничество и помощь латинян, проводил их безопасными и легкими путешествиями в Константинополь и посоветовал им ждать прибытия своих братьев.
На какое-то время они вспомнили о своих ошибках и потерях; но не успели они прийти в себя от гостеприимного угощения, как их яд снова воспламенился; они ужалили своего благодетеля, и ни сады, ни дворцы, ни церкви не были защищены от их грабежей. Для своей собственной безопасности Алексей убедил их перейти на азиатскую сторону Босфора; но их слепая порывистость вскоре побудила их покинуть назначенную им станцию и броситься сломя голову на турок, которые заняли дорогу в Иерусалим. Отшельник, сознавая свой позор, удалился из лагеря в Константинополь, а его лейтенант, Вальтер Нищий, который был достоин лучшего командования, безуспешно пытался навести некоторый порядок и благоразумие среди стада дикарей. Они разделились в поисках добычи, и сами стали легкой добычей для искусств султана. По слухам, что их передовые товарищи бунтовали в добыче его столицы, Сулейман соблазнил основные силы спуститься на равнину Никеи; они были поражены турецкими стрелами; и пирамида из костей сообщила их товарищам о месте их поражения. Из первых крестоносцев триста тысяч[48] уже погибли, прежде чем хоть один город был спасен от неверных, прежде чем их более серьезные и благородные братья завершили подготовку к своему предприятию.
ЛИДЕРЫ ПЕРВОГО КРЕСТОВОГО ПОХОДА
[1096-1097 гг. н. э.]
Ни один из великих государей Европы не участвовал лично в Первом крестовом походе. Религиозный пыл сильнее ощущался князьями второго порядка, занимавшими важное место в феодальной системе. Первое место как на войне, так и в совете по праву принадлежит Годфри де Бульону; и было бы хорошо для крестоносцев, если бы они доверили себя единственному поведению этого совершенного героя, достойного представителя Карла Великого, от которого он происходил по женской линии.
На службе у Генриха IV он нес великое знамя империи и пронзил копьем грудь восставшего короля Рудольфа; Годфри был первым, кто взошел на стены Рима; и его болезнь, его клятва, возможно, его раскаяние в том, что он поднял оружие против папы, подтвердили раннее решение посетить Гроб Господень не как паломник, а как избавитель. Его доблесть была взращена благоразумием и умеренностью; его благочестие, хотя и слепое, было искренним; и в суматохе лагеря он практиковал настоящие и вымышленные добродетели монастыря. Превосходя частные фракции вождей, он приберегал свою вражду для врагов Христа; и хотя он добился царства с помощью этой попытки, его чистое и бескорыстное рвение было признано его соперниками. Годфри де Бульон сопровождали два его брата—Юстас старший, унаследовавший графство Булонь, и младший, Болдуин, персонаж с более двусмысленными добродетелями.