Смеркалось. По небу плыли свинцовые тучи. Казалось, что сейчас они упадут на землю и произойдёт схождение большого количества осадков на ещё не просохшую от весеннего паводка почву. Дед Пафнутий вышел на своё видавшее виды крыльцо старенького, давно обветшалого дома, присел на ступеньку и достал из кармана брюк расшитый бисером кисет. День был тяжёлый, опять пришлось латать крышу дома, которая текла во многих местах. Помощников не было, и до окончания ремонта было ещё далеко.
Старик насыпал табак на приготовленный листок бумаги, заскорузлыми пальцами быстро свернул «козью ножку», прикурил от спички, и, выпустив кольцо дыма изо рта, заговорил. Со стороны могло показаться, что он говорил сам с собой, но на самом деле речь была адресована старому псу Шарику, который жалобно скулил у своей будки, потому что хотел поесть, да и цепь, которой он был прикован, изрядно надоела уже за пятнадцать лет службы. Жили они вдвоём, и хозяин не баловал своего сторожа разносолами, сам тоже обходился малым.
– Ну что, Шарик, – говорил дед, –остались мы с тобой одни-одинёшеньки на этом свете, никто нас не жалует своим посещением. Жена вот уже десять лет как ушла в Мир иной, дети выросли, разлетелись по городам, счастья искать, носа не кажут, да и звонят редко, все заняты. Внуков не торопятся родить, говорят, что не модно это сейчас, надо для себя пожить. Не пойму я их, Шарик, – продолжал старик, – зачем им нужно столько денег и разного другого хлама? Ведь один путь назад к Богу: голым пришёл, голым и уйдёшь. Не хотят думать, а может, там тоже есть жизнь, ну, я имею в виду, в другом Мире, куда люди уходят. Никто оттуда не вернулся, не сказал, мол, так и так, житьё-бытьё там хорошее… Просто мы не видим друг друга из-за того, что мерности у нас разные и одни люди плотные, как мы с тобой, Шарик, а другие, которые от нас ушли, – прозрачные, поэтому мы и не видим их…
Тут Пафнутий поймал себя на мысли, что ему кто-то подсказывает это видение загробной жизни. Конечно, не прямо шепчет на ухо, а как бы изнутри ведёт разговор. Дед струхнул поначалу. Дожил, мол, старый, сам с собой стал говорить. Но интерес пересилил страх, и он разрешил продолжать внутреннему голосу эту тему.
– Вот ты говоришь религии, церковь, добрый Бог на облачке.
– Я говорю? – изумился старый. – В церковь-то ходил через раз, и то по большим праздникам.
– Ну не говоришь, так думаешь об этом. Сидит, эдак, себе на облачке, да и раздаёт манну небесную и пальчиком грозит, мол, смотри у меня, не балуй! А если всё совсем не так, а Бог один и Един на Свете Белом? Это всё окружающее нас Пространство, он – в нас, а мы – в нём. Как тебе такой поворот событий? – спросил тот же Голос изнутри.
Пафнутий задумался, не зная, что ответить…
– А где доказательства? – нашёлся он всё-таки.
– Хорошо, будут тебе доказательства! – ответил собеседник деду. - Только скажи тогда, как появился человек на земле, кто его создал и для чего? – задал вопросы Голос.
Тут дед вдруг вспомнил про голодного Шарика.
– Погоди, – сказал он Голосу, – а то зачастил: вопрос за вопросом! Дай хоть немного передохнуть.
– Хорошо, – ответил тот, усмехнувшись. - Прости, что-то я действительно разошёлся.
Солнце уже незаметно скрылось за горизонт, тучи развеялись, лёгкий ветерок шевелил ещё безлистные ветви деревьев, кое-где выглянули звёзды, на небе появилась круглая, как блин, жёлтая Луна. Старик зашёл в дом, налил собаке в миску нехитрую похлёбку, положил туда кусок хлеба, поставил перед будкой Шарика со словами: «Ешь, друг мой ситный, сегодня поздний у нас получился ужин…» Про свой ужин дед совсем забыл, уж слишком увлёк его этот внутренний разговор, всё крутились в голове вопросы Голоса. Вновь присев на крыльцо, Пафнутий вдруг вспомнил, что давно не курил, но что-то не тянуло, очень хотелось продолжить беседу.
– Ну и что ты замолчал? – спросил дед себя изнутри.
– Жду твоего согласия на продолжение разговора, – пошутил Голос. – Вообще-то я уже задал вопрос о человеке, теперь твой ход.
Дед крякнул, нахмурил брови, задумался и понял, что вопрос-то непростой! «Человек», – крутилось у него в голове…
– Это главный на земле, и он может сделать много дел, в том числе властвовать над природой. Кто его создал, известно, конечно, – Бог. И смысл его жизни – обустроить её: построить дом, родить детей, воспитать внуков да и уйти тихо в мир иной с чувством выполненного долга.
Удовлетворённый, он даже усмехнулся: как он лихо дал ответ! Повисла непонятная тишина. Шарику надоели дедовы разговоры, он ушёл к себе в будку и тихо задремал на подстилке.
– Мелко ты плаваешь, мой дорогой, – ласково ответил Голос. – Всё у тебя легко и просто, да и скучно как-то… А где мечта, где стремление к развитию души, где «полёты во сне и наяву»? Ну, пришёл ты в этот мир и ушёл, а дальше что? Опять вернулся и продолжаешь свои грехи отрабатывать и так до бесконечности? Может, другое предназначение у человека в этом Мире?
Хорошо, подскажу тебе немного, – мягко молвил Голос. – Если ты говоришь, что Бог создал человека, то уж явно не дедушка на облаке, а какой-то Высший Разум, который создал всё живое и неживое… А если он всё и вся создал, значит, с какой-то целью? Каждому дал задание и помогает его выполнить, если человек ведёт праведную жизнь. Ну ладно, –смилостивился Голос, – на сегодня хватит нам разговоров. Подумай над моими словами, и, если захочешь, продолжим позже, я не тороплю. Очень ты мне понравился, я тебя даже полюбил. Встретимся, когда захочешь.
Пафнутий согласился. Да, вопросов много и надо подумать, что к чему. – Пойду я спать, Шарик, что-то притомился, да и поздно уже...
Продолжение следует