В голове все гудело. Адам плохо слышал, что ему говорили, казалось, что голова просто горит. Он посмотрел на Володю, который говорил и жестикулировал. И показывал ему налево. Адам потянул за рычаг и танк Т-34 начал вращения вокруг своей оси в левую сторону.
Через некоторое время, гул в голове прекратился, и он отпустил рычаг.
- Давай, Адам! – Кричал ему Володя, нажимая на курок. – Выводи нас отсюда!
- Давай назад! – Услышал Адам голос командира танка и начал нажимать на рычаг.
Танк покатился назад.
-Больше ход!
Танк начал ехать быстрее.
Адам посмотрел на свое смотровое окно. Но, не смотря на то, что оно было открыто, он ничего не видел. Что-то перекрывало его. И теперь он мог управлять танком только слушая команды командира.
- Цель видишь? – Спросил Володя Адама.
- Нет. Как крот в норе. Что-то мешает. – Сказал механик-водитель.
- Плюс 40. Колодец. Пушка. 300. – Продолжил отдавать команды командир.
- Цель обнаружена. – Сказал наводчик Борис.
- Осколочная. Без колпачка.– Сказал капитан.
Заряжающий зарядил пушку и четко сказал:
- Осколочный. Готово.
- Короткий ход. – Отдал команду командир и Адам убавил скорость танка. И пушка выстрелила. – Длинный ход. Левее.
Адам выполнял команды, и направлял танк туда, куда ему говорили.
После того, как окончился бой, экипаж выбрался наружу через люк и Адам с раздражением сдернул плотную тряпку со смотрового окна танка.
- И как сюда его надели-то! – С раздражением сказал он.
- Ты молодец. – Сказал капитан Ковлев. – Четко и точно выполнял команды.
- Да только помочь ничем не мог! – Сказал Адам.
- Четкое выполнение команд без задержек – есть лучшая помощь. Что с головой?
- Все хорошо. Я могу дальше нести службу. – Сказал он.
- Все же фельдшеру скажи. Не первый раз.
Адам не собирался идти к фельдшеру. Служить в штрафном батальоне оставалось месяц. И продлевать это за счет болезни он не собирался. Тут, сейчас у них был слаженный экипаж. А потом будет другой. А теряться на просторах Советского Союза не хотелось.
Володя похлопал по плечу Адама.
- Хороший мы круг на месте описали. – Улыбнулся Борис. – Фашисты, наверное, подумали, что мы в землю хотим закопаться.
- Они подумали, что танк остался без управления. – Сказал Адам. – И так оно и было.
- Ничего не проходит бесследно. – Сказал Володя. – Но тебе к врачу надо. После вернешься к нам. Ты – наша жизнь. Можешь и на поля боя отвезти и увезти с него. Без водителя-механика нам никак.
- Я ходил. Тогда, сразу. – Сказал Адам. – Так начали говорить, что из штрафбата сбежать пытаюсь. Не пойду больше. Я не трус. И никто не будет так обо мне говорить.
Борис махнул рукой. Ему не нравилось то, что происходило. Без любого в танке весь экипаж будет под угрозой. А выведенный из строя танк может поставить под удар всю операцию. Каждый патрон был на счету, не то, что танки.
Борис быстро нашел капитана танком, который был сержантом Ковлевым.
- Разрешите обратиться. – Сказал Борис. Сержант просто кивнул.
Этот бой был утомительным. Они сутки ехали, до заката шел бой. Он устал, и его экипаж тоже. И завтра будет новый путь, новый бой.
- Я не могу понять, почему медсанбат отказывает нам в медицинской помощи. – Сказал Борис. – Адаму плохо, но он все равно управляет танком. Вы же сами видели, что он просто отключился во время боя. Если так продолжится, то нас в лучшем случае, просто подобьют. В худшем – снова в плен. И я не думаю, что второй раз мы это переживем и сбежим.
Сержант посмотрел на своего наводчика.
- Жизнь такая. – Сказал он. – Вот сейчас нужно просто… просто перетерпеть. Ничего я не могу сделать. Пусть отдыхает. Не трогайте его. Пусть набирается сил. А когда срок службы тут закончится, отправится в медсанбат.
Потом он закурил сигарету. Сержанту и самому не нравилось то, что он сказал.
- Жди тут.
Борис остался на месте. Ждать сержанта пришлось недолго. Он пришел с двумя рядовыми.
- Тут деревня недалеко. – Сказал сержант. – Фашисты уже ушли оттуда. Вот идите туда и приведите или врача, или бабку. Того, кто лечит. Мы тут на месте пока будем сутки точно.
Через час Адама осмотрел старый дедок, повздыхал.
- Спать тебе надо побольше. Да травки пить укрепляющее. Да вот только и травы теперь лечебной не найти. Все сожжено да вытоптано. Поэтому просто отдыхай. Ровно лежи. Не шевелится даже. – Сказал дедок.
После он осмотрел еще нескольких солдат, и вернулся к себе.
- Что был тот лекарь, что не было. – Сказал недовольно Володя. – Сказал то, что и нам было ведомо.
Но суток им не дали. Уже утром поступила команда, и экипажи заняли свои места и двинулись вперед.
***
Ольга все не находила себе места. Неведомая тоска владела ей. А что случилось, понять никак не могла.
Ничто ее не радовало. Но с ранеными она была вежливой и ласковой. Не грубила и не хамила больше никому.
Все весточки ждала, а ее все не было.
Не выдержала она и написала Иванне. Почему-то ей думалось, что она уж точно может что-то узнать. Но с чего бы это, и сама объяснить не могла. А уже сложив письмо в треугольник, вроде и успокоилась.
- Весть получила важную? – Спросила Валерия, другая медсестра.
- Да нет. Отправила. Иванне написала. – Сказала Ольга. – Уж не знаю отчего, но спокойнее стало.
- Да, она же теперь директор приюта. Я слышала, как Максим Александрович говорил. – Валерия опустила глаза.
- И ты туда же. – Строго сказала Ольга. – Не лезь не в свое дело. Сама потом жалеть будешь.
Валерия подняла глаза на Ольгу.
- Знаешь что… - а после махнула рукой и пошла прочь. Ольга только вздохнула. А потом догнала Валерию.
- Ты вот как угодно думать можешь. Но вот слышала я, что говорят некоторые, что война все спишет. – Сказала Ольга. – Может быть им, мужикам, война и спишет. Но не нам. Нам ничего не спишут, да еще и добавят. Ты головой думай, а не другим местом. Кому ты порченная потом нужна будешь? Это они, мужики, герои. А мы – нет. Забыла, что позавчера было?
Валерия нахмурилась.
А позавчера произошла принеприятнейшая для Ольги история. К одному из рядовых жена приехала. Так получилось, что проходили они рядом с родными местами его. И жена, прознав, что тут расположилась часть военная, пошла узнать с другими бабами про мужиков своих. И вот одной из них повезло.
Почти. Муж-то молодой ранение получил.
И пришла она как раз, когда ему Ольга перевязку делать собиралась. Подходит супруга и слышит, как молоденькая медсестра с улыбкой и хищным взглядом одинокой женщины говорит:
- Штаны снимай.
Не разобравшись в чем дело такой крик «обманутая» женщина подняла, что никто сразу и понять не мог, что случилось. Но даже когда разобрались во всем, и увидела она, что рана ноги у мужа ее, все равно не извинилась. А смотрела на медсестер с такой ненавистью, словно они у нее что-то украли, или уж что-то должны.
А после и вовсе сказала:
- Это мужики воюют, а вы бесстыжие, только про мужиков и думаете! Потаsкухи!
Плюнула в их сторону и была такова.
И рядовой тот извинялся потом, стыдно ему было за жену свою. Да вот только что от его извинений? Эти медсестры вытаскивали под огнем врага раненых солдат в поле, а жены их ревновали и плевали в их сторону. Без вины виноватые они были.
- Это так несправедливо. – Сказала Валерия. – Ты вот говоришь, что нам еще и добавят. А знаешь, я иногда Галку понимаю. Страшно потом становится, но иногда бывает. Все вот тут становится. – Показала Валерия на горло. – Как потом домой возвращаться? Что люди скажут? Пальцем тыкать будут?
- Что будет потом… я не знаю. Но ты сейчас фельдшер. Уважаемый человек. Без тебя – им не жить. – Сказала Ольга, показывая на палаты в которых лежали солдаты. – И вот если сама будешь знать, что стыдится нечего, то и не пристыдит никто.
Валерия кивнула и пошла прочь. Она немного посидела и поняла, что действительно, лезть напрямую не стоит. Нужно идти в обход. На любви, как на войне, все средства хороши. И села она писать письмо той, кто, как она думала, ей мешал.
***
В это время Егор, бывший жених Иванны какими словами бывшую невесту только не вспоминал. Сидел он рядом с боевыми товарищами и с чувством глубокого возмущения рассказывал про то, из-за чего не видать ему ни повышения, ни наград.
- Так нет бы, сказала она, что да как. А то смолчала же! – Сказал Егор. – А мне что думать? Мать же писала, что спуталась с врагом, да и подруга ее писала. А выходит, что все врали, кроме Иванны? А она вся такая невиноватая? Да люди же не дураки! Просто так говорить не будут!
- Так оказалось-то что? – Спросил другой рядовой.
- Что оказалось? Варвара та с фашистами спуталась. Любовь крутила. А Иванна же подружка ее. Тоже же могла! – Настаивал Егор.
- Знаешь, что скажу я тебе? – Сказал рядовой, что был постарше. – Вот во что я не поверю никогда – это в дружбу между бабами. Никогда одна девка с другой дружить искренне не будет. Часто оказывается, что только одна дружит, а другая в дурочках. А теперь вот не вот этим вот, не эмоциями, а головой подумай своей! Голова-то вроде есть на плечах.
- Иванович, ты чего? – Спросил Егор.
Ивановичу хоть и было под 40, но был он рядовым и при этом другие военные его очень уважали. Говорил он мало, но только по делу.
- Молчи! – Строго сказал Иванович. – Говорил уже. Наговорился, что не разобравшись донос на невесту написал! А теперь подумай. Станет ли нормальная баба писать солдату, что невеста его не ждет его. Писать солдату, который и живет только от письма к письму? Станет? Нет, не станет. Тем более, если подруга она той девке. А эта написала. Значит, никакая она ей не подруга. А вот то, что мать тебе написала. Так потом она что писала? Сам удивлялся же тут при всех, что так бывает. Каялась она, что оговорила невесту твою. А ты что? За старое? Обидела тебя баба? Ты ту не возмущаться должен, а писать той своей, ну как ее? – Иванович посмотрел на рядовых, которые сидели рядом.
- Ее, так же как и тебя. – Усмехнулся один из рядовых. – Ты Иванович, а она Иванна.
- Хорошее имя! – Усмехнулся Иванович. – Так вот, ты должен письмо писать и прощенья просить у нее за то, что жизнь девке чуть не поломал. А коли так не сделаешь, то уважения нашего тебе не видать!
Егор понял, что просить прощения придется. Деваться было некуда и написал он невесте письмо. И отправил его на адрес больницы в Свердловске с пометкой, невесту его бывшую разыскать и письмо обязательно передать.