Для связи с заводом к нам приставили русского эмигранта по фамилии Пивоваров. Лейтенанта флота США Орлова назначили для связи с военными властями. Из советской миссии в Вашингтоне прибыл капитан 3 ранга Шергин, через него мы решали вопросы снабжения.
Нам предстояло силами экипажей устранить возникшие на переходе неисправности механизмов. Команды более месяца жили на лодках. Нужно было дать время морякам привести себя в порядок и хотя бы немного отдохнуть.
Бросалась в глаза значительная разница уровня механизации работ на наших и американских заводах. Ничего здесь не делалось вручную, даже мелкие грузы посильные одному-двум рабочим перемещались кранами, автопогрузчиками и автомобилями. Отношение рабочих завода к нам было доброжелательным. Нашелся только один бывший белогвардеец, который заявил, что он расстреливал «красных» во Владивостоке. Местные американские евреи быстро нашли и установили контакты с евреями наших экипажей: Юдовичем, Иоффе и Ицковичем (разведчиком, назначенным в экипаж С-51 во Владивостоке). Они их опекали, куда-то возили, развлекали, дарили подарки, проявляли заботу и внимание.
Пивоваров организовал для экипажей экскурсию – провез нас по восточному берегу залива до города Окленд, затем по мосту в Сан-Франциско, показал достопримечательности города. Проехав вдоль западного берега, возвратились на лодку. К сожалению, никто из нас не был подготовлен к встречам и разговорам с американцами. В ответ на знаки внимания, угощения и сувениры мы могли предложить лишь отсыревшие и заплесневевшие папиросы «Беломорканал», которые американцы, пытаясь прикурить, как правило, поджигали со стороны мундштука. Что такое папиросы и как с ними обращаться, они не знали, курили сигареты, преимущественно «Lucky Strike».
Папиросы «Беломорканал» выпускали с 1932 года на фабрике имени Урицкого в Ленинграде. Названы в честь Беломоро-Балтийского канала. Автор табачной смеси технолог В. И. Иониди, автор рисунка на пачке художник А. Тараканов. Эти папиросы были популярны в СССР из-за низкой цены. Дешевле и крепче них были только папиросы «Север». Каждая папироса «Беломорканал» содержала 1,5–1,7 мг никотина и 27–32 мг смолы. В простой картонной пачке «Беломорканал» было 25 папирос 5-го класса.
Во время стоянки мы отпраздновали 25-ю годовщину Октябрьской революции. Утром построили экипажи на палубах лодок, произвели торжественный подъем флага. Командир дивизиона А. В. Трипольский поздравил подводников с праздником. На заводе день был рабочим. Вечером американские моряки пригласили нас в клуб. На встрече мы о многом говорили, пили мало. В заключение нам показали стриптиз – раздетые девицы, виляя задом, фривольно прохаживались между столиками. Подвыпившие работяги пы-тались похлопать их по мягкому месту, те, кому это удавалось, получали в ответ затрещину. Мы не привыкли к таким развлечениям и чувствовали себя «не в своей тарелке».
Во время стоянки в Сан-Франциско стало известно, что комиссар Л-15 «заболел радикулитом», – очевидно, испугался трудностей опасного похода, стал симулировать и проситься домой. Его списали с лодки и с первой оказией отправили в Советский Союз. Во Владивостоке исключили из партии за трусость.
Перед праздниками командир С-54 выплатил экипажу часть причитающегося денежного довольствия в валюте. На полученные доллары я купил наручные часы швейцарского производства, теплые туфли, американские сигареты «Lucky Strike» и миниатюрный фонарик в виде авторучки. О таких часах в нашей стране можно было только мечтать. Противоударные и герметичные, светящийся циферблат и стрелки позволяли видеть время в темноте, это удобно при несении вахты. Часы прослужили мне верно 30 лет, были со мной во всех походах. Не ношу их теперь лишь потому, что вышли из моды. В обувном магазине мне примеряли туфли, просвечивая ногу рентгеном. Так американские продавцы убеждались, что обувь комфортна и не давит на какую-нибудь косточку. Возил их с собой почти 4 года, ни разу не надел. Продал на Литовском рынке в 1946 году, когда не хватало денег на продукты.
фицеры С-54 с американскими моряками. Второй справа
старший лейтенант Г. К. Васильев. Сан-Франциско. Ноябрь 1942 г.
Наши подводники покупали зарубежные товары, подарки родственникам и близким. Мы надеялись жить долго, надеялись на это без больших к тому оснований. Местные газеты сообщали о непрерывных тяжелых боях в Сталинграде и на Северном Кавказе. Что будет дальше? Что нас ждет? Вопрос оставался открытым.
В Сан-Франциско из-за обостренных отношений с командой старпома С-55 Владимира Гладкова перевели на С-56, а старпома С-56 Якова Иоффе на С-55 – поменяли местами.
Из воспоминаний матроса Анатолия Стребыкина:
«5 ноября 1942 г. подводные лодки на полном ходу вошли в главный порт западного побережья США – Сан-Франциско, штат Калифорния. Мирный, сверкающий многочисленными электрическими огнями город казался современным раем. Было ощущение, что команда подводной лодки попала в какой-то совсем иной мир. В море большое движение. Много красивых белых пассажирских пароходов, на которых играют оркестры, танцуют люди. Огромные небоскребы, поражающие воображение фантастическими размерами и красотой, высятся на холмистых берегах. Фуникулеры для перевозки пассажиров установлены повсеместно, так как горная местность имела крутые подъемы и спуски. По проезжей части несется непрерывный поток автомобилей разнообразных марок. Пешеходов на улицах почти нет, все в машинах или фуникулерах. Дома выглядят празднично. Везде очень чисто, много цветов. В магазинах изобилие продуктов и товаров. Красивые рестораны с утренним уловом морепродуктов, яркой рекламой и музыкой заманивали посетителей. Ничто здесь не говорило о том, что где-то идет война, гибнут люди. Что в 820 милях от города океанская пучина навсегда поглотила пять десятков русских ребят. Вошедщие в порт советские подводные лодки привлекли внимание людей на пароходах и на берегу. Увидев красный флаг, американцы приветливо махали руками. Подводные лодки отшвартовались у стенки судостроительного завода в пригороде Сан-Франциско – Вальехо. Здесь предполагалось провести небольшой ремонт, проверить и подготовить к дальнейшему плаванию механизмы. Командование отвело на это всего пять суток. Двадцатипятилетие Октябрьской революции мы здесь отмечали так же, как на Родине, с большим подъемом. Вычистили и подкрасили лодки, надели парадную форму. Утром 7 ноября экипажи построились на палубах лодок для торжественного подъема флага. Люди на берегу наблюдали эту церемонию с большим почтением. При-шедшие сняли головные уборы. Дружное „Ура!!!” советских моряков было встречено продолжительными аплодисментами. Во второй половине дня моряков пригласили на прием в советское консульство. Там праздник проводился по заведенной на Родине традиции. Прозвучал доклад, посвященный положению на фронтах.