Привет, друзья!
Все знают Джорджа Сороса и его недружелюбное отношение к России. Возможно, это недружелюбие происходит из истории сибирского плена, в котором побывал его отец во время Первой Мировой войны и Гражданской войны в России.
Об этом периоде своей жизни отец Сороса в 1923 году, уже после того, как вернулся на Родину, написал автобиографическую повесть “Робинзоны Сибири”.
Издана она была в 1965 году. Правда, вышла книга в США на языке эсперанто, на котором ее написал автор. А на английский повесть перевели в 2000 году. Ссылка на этот вариант будет указана в первом комментарии к данной статье.
СИБИРСКИЙ ПЛЕН
...Отца Сороса звали Тивадас Шварц. Свою венгерскую фамилию Шорош (Soros), он взял только в 1936 году.
История, изложенная им в книге, началась вместе с Первой Мировой войной. В то время Венгрия входила в состав Австро-Венгерской империи. Шварц в качестве лейтенанта служил в армии на восточном фронте.
В 1915 году он попал в плен и был отправлен в лагерь для под Хабаровском. Военнопленных в России было огромное количество. Например, к 1917 году их насчитывалось порядка 2-2,5 миллиона. Среди них были люди самых разных национальностей.
В начале войны их размещали в европейской части России, используя для этого казармы, оставленные солдатами, которые ушли на фронт. В дальнейшем, когда все возможные места для них были заполнены, военнопленных стали отправлять в Сибирь.
Всего в годы Первой Мировой войны в России существовало более 400 лагерей для военнопленных.
"ВОЕННОПЛЕННИЕ МИЛЛИОНЕРЫ"
Гаагские конвенции 1899 и 1907 годов определяли, что «свобода военнопленных не должна подвергаться излишним стеснениям». Россия, подписав их, старалась придерживаться этих правил.
В частности, для обитателей лагерей предусматривалось продуктовое обеспечение, сопоставимое с солдатским, а офицеры получали денежное довольствие.
В начале войны пленным из высшего командного состава полагалось 1500 рублей в год, старшим офицерам – 900 рублей, а младшим – 600 рублей. Затем из-за ухудшения экономического положения в России эти суммы уменьшались до 25 рублей.
Также, когда военнопленных привлекали к работам, их труд сначала тоже оплачивался. Например, в зависимости от вида работ рядовой получал от 20 до 50 копеек в день.
Тивадас на страницах упомянутой выше повести вспоминал, что в первые годы пребывания на сибирской земле он, как офицер, тоже получал свои 50 рублей в месяц от российского правительства.
В лагере он был на хорошем счету и удостоился должности старосты. Также он был редактором настенной газеты, благодаря чему имел большую популярность среди военнопленных.
В России в 1917 году произошли чередой Февральская и Октябрьская революции. И в Хабаровск пришли американские интервенты из США и Японии, которые по очереди брали под опеку военнопленных, оказавшихся на подконтрольной им территории.
Причем, когда за судьбу хабаровских лагерей отвечали американцы, пособие пленным они платили в в долларах. А когда настал черед японцев – выплаты производились в йенах.
Это было выгоднее, так как рубль за военный период сильно обесценился, а американская и японская валюты избежали падения.
В упомянутой выше повести Шварц зафиксировал, что “с приходом американцев и японцев наше финансовое положение действительно улучшилось, и мы стали известны как “военнопленные-миллионеры”.
На фоне общей бедности российского населения, спровоцированной Гражданской войной и разрухой, такое положение дел вызывало всеобщую злобу по отношению к “везучим” военнопленным.
“Миллионеры” же по воспоминаниям Тивадаса, в свою очередь, “завидовали людям за пределами лагеря, которые завидовали нам!”
“Это правда, что они жили в ужасающей нищете, но, по крайней мере, имели свободу передвижения и могли хоть иногда отвлечься от своих несчастий”, — писал он.
ПОБЕГ ИЗ ЛАГЕРЯ
Далее Шварц пишет о жизни военнопленных в Сибири:
"Прожив в этих кирпичных склепах три или четыре года, а в некоторых случаях даже шесть или семь лет, … их обитатели превратились в стариков – людей, которые не наслаждались никакими удовольствиями этого рая, называемого Землей".
Во время Гражданской войны многие военнопленные могли получить свободу, присоединившись к красным или белым. Но Шварц, как венгерский еврей, вызывал подозрения и у тех, и у других, и не мог воспользоваться этим вариантом.
Весной 1920 года он с группой единомышленников, потерявших надежду на освобождение, совершил побег. Затем в Хабаровске он встретился ещё с двумя сотнями таких же беглецов, которые пытались покинуть дальневосточный город по железной дороге.
Сначала беглецы путешествовали по Транссибу, пытаясь пробиться на запад через охваченное Гражданской войной Забайкалье.
"Я втиснулся в вагон для перевозки скота вместе с еще пятьюдесятью путешественниками. Даже сардин в консервные банки набивают не так плотно. Но в тесноте был и плюс: мы согревали друг друга теплом наших тел", — так описывал Шварц этот путь.
Затем группе беглецов пришлось задержаться на станции Ксеньевской, за которой далее проходил фронт и проезд был запрещен. Здесь они работали на приисках и рубили лес, чтобы выжить.
ТАЕЖНЫЕ СКИТАНИЯ
Потом беглые ринулись через тайгу на север, чтобы выйти к верховьям реки Витим, и по нему сплавиться до и Лены, по которой можно было добраться до Иркутска.
Путь через тайгу оказался не легкой прогулкой. К тому членам отряда не хватало навыков охоты и рыбалки, и их припасы быстро закончились. В отряде начался голод, который доходил до случаев каннибализма.
Беглецов спасли орочоны, которые встретились на пути. У них путники обменяли некоторые предметы из своих личных вещей на оленину. Орочоны же и вывели отряд к Витиму.
"В следующие несколько дней мы пережили множество опасностей…” — описывает Шварц путешествие отряда по воде: “Нашим постоянным страхом были пороги”.
“Каждый раз, когда мы слышали грохот вдалеке, прислушивались к его приближению, мы покрывались холодным потом. Этот бешеный галоп по бушующему потоку неизвестной реки был ужасен”, — продолжал рассказчик.
“Река гремела между скалами, внезапно изгибаясь, и каждый изгиб грозил нам какой-то новой и неожиданной опасностью.
“Чтобы стало понятнее, (...) скажу одно: мы путешествовали по реке целую неделю, и ни разу за все это время не помылись".
В конце концов, беглецы добрались до поселка золотоискателей, где сумели обменять остатки своего снаряжения на золото, и вскоре выбрались к Лене. А затем добрались и до Иркутска.
Здесь фронтовая полоса осталась позади, и беглые военнопленные уже без особых приключений сумели добраться до Петрограда, откуда вернулись на Родину.
Уважаемые читатели, благодарю за внимание к моей статье! Если вам интересны такие темы, поставьте, пожалуйста, лайк и подпишитесь на КАНАЛ, чтобы не пропустить следующие публикации.