В целом же постоянные прогревания «съедали» значительную часть моторесурса моторов самолетов ВВС СЗФ. Например, в ВВС 7- и армии в декабре только 30 % часов работы двигателей приходилось на полеты, остальное время моторы сжигали свой ресурс на земле. Правда такая ситуация складывалась во многом и из-за плохих метеоусловий, вынуждавших часто вхолостую гонять двигатели в ожидании лётной погоды.
Нехватку печей компенсировали смекалкой техсостава. Например, в 25-м ИАП для прогрева двигателеи использовали выхлопные газы автомобилей, которые подводили к самолетам с помощью запасных труб от печей, благо сильные морозы позволили, наконец, выводить на лед тяжелую автотехнику. Полуторка или автостартер на её базе прогревали двигатель за 25–30 минут, а более мощным ЗИСам, бензо- и маслозаправщикам требовалось на это всего 15–20 минут. Рост опыта техсостава, улучшение ситуации с печами и постепенное улучшение погоды позволили в январе сократить время «холостой» работы двигателей до 57 %, а в феврале и марте до 31 и 29 % соответственно.
Нужно отметить, что самоотверженный труд технического состава истребительных полков не остался незамеченным командованием. Только в 7-м ИАП 15 января четыре технических специалиста были награждены орденами «Красное Знамя», а еще 19 человек техсостава — медалями «За боевые заслуги».
Январские морозы вкупе с очень неустойчивой погодой серьезно ограничили деятельность советской авиации на Карельском перешейке. Перерывы в полетах достигали 10–12 дней. Например, 25-й ИАП вообще не летал 2, 7-10, 15, 17, 21, 23–27 января, 3 января полк совершил 12 самолето-вылетов, 11 января — 11, 13 января — 12, 14 января — 11, 16 января — восемь. В остальные дни полк делал от 36 до 61 вылета, т. е. в среднем по одному-два вылета на самолет. В похожем ключе действовал и 7-й ИАП. 68-й ИАП с 30 декабря по 11 января не выполнил ни одного боевого вылета, а затем летал только 12, 16–22 и 29 января.