Органический трафик попахивает безумием , а это, как ни крути, не наш случай. Мы не делаем для личного потребления ничего, кроме того, что можем. Мы никому не делаем зла, кроме врагов и маньяков, а это вообще не наш профиль. Мы возвращаем украденные ресурсы в работу. А для этого нужно ак немног — информация, которая попала к нам из внешнего мира. Очень мало, но вполне достаточно, чтобы понять, куда дует ветр, иначат действвать. Так, чтобы самому не подвергнуться гонениям, о которых я уже сказал, потому что порядок у нас — не в осторе от какого-то движения общественного мнения, ты же понимаешь. Каждый имеет свою правду, так мы привыли. Но это не вс. Мы даже не делаем попыток до нее докопаться. Но за этим стоит тайна. Почему. Мы не имеем права выдавать никаких секретов. Мы даждолжны их скрывать. Но мы знаем. Мы не можем этого не знать. Потому что мы все это проделали с документами. Ты что, думаешь, что нам нравится это делать. Нет. Это единственное, что мы умеем делать хорошо. Понимаешь? Или я совсем плохо объяснил? Вот и все. И этого достаточно. В общем, так. Вот тебе мое согласие. Подписывай, и иди. И не надо больше об этом говоить. Никогда не обсуждай с кем бы то ни было вопросы, которые выходят за рамки работы. Кто хочет открыть рот, пусть пеняет на себя. Ясно? Еще вопросы есть? Что-то неясно? С другой стороны. Никто не заставляет тебя ехать в Страсбург и открывать там революционную газету. С другой стороны, ты сам по своей воле можешь поехать в Страсбург и начать заниматься чем хочешь. И никто тебя не упрекнет, что ты пытаешься уйти от работы. А? Понятно? Договорились. А теперь, пожалуйста, не заставляй меня это говорить. Всего доброго. Да, вот еще, возьми у своего корректора два слова. Если тебе захочется его встретить – это самое что ни на есть настоящее безумие. Потому что его уже здесь давно нет. Но это тебя никак не касается. Он тебе больше не понадобится. Я не хочу, чтобы в городе был слух, будто кто-то может его здесь встретить. Прощай. Прощай. До свидания». И поставил подпись.