Затихли переходящие в овации аплодисменты в честь нового первого секретаря. Члены ЦК не спешили расходиться, обсуждая между собой эпохальное событие, участниками которого они были.
Новоиспеченный персональный пенсионер союзного значения неторопливо обходил своих коллег по партии. Кому-то протягивал на прощание руку, с кем-то перебрасывался на ходу одной-двумя фразами. Подойдя к Александру Шелепину, Никита Сергеевич взглянул на него исподлобья, помолчал и чуть слышно произнес:
– Саша, Саша … Попомни мои слова. С тобой они поступят точно так же. Если не хуже…
И не попрощавшись быстрым шагом вышел из зала заседания.
Временная фигура на шахматной доске
Александр Шелепин попытался изобразить на своем лице что-то подобие улыбки. Но всем окружающим показалось, что это не торжествующая улыбка победителя, а ухмылка предателя, за которой прячется обычная растерянность. Хрущев знал, что говорит.
Алексей Аджубей, отстраненный с должности главного редактора газеты "Известия" после снятия тестя с высших партийных постов, повторял в кругу друзей как мантру:
– Лёня временная фигура. Он долго не усидит. Не пройдет и года, как на место первого придет Саша Шелепин.
Аджубей знал, что говорит. Это не были слова обиженного властью человека. Тогда многие в стране и за ее пределами, хоть немного разбирающиеся в политике, были уверены, что Александр Шелепин вот-вот станет главой советского государства.
Но ни Аджубей, ни поддерживающие Шелепина политики, не учли одного, что силу ломит не только сила, но и хитрость. А вот в хитрости и опыте "железному Шурику" было далеко до Брежнева.
Шелепин
У Шелепина не было выбора, как только поддержать Хрущева в 1957 году во время июньского Пленума ЦК. Если бы победила старая гвардия, то его бы задвинули туда, где Макар телят не пас.
А так получилось все очень и неплохо. Хрущев тогда отметил преданность "комсомольца" и рекомендовал его на должность председателя КГБ. Чекисты вспоминали, что до него все назначения новых руководителей только возвышали комитет над другими структурами. И лишь при Шелепине контора немного сдала свои позиции.
Затем, передав свою должность другу по комсомолу Владимиру Семичастному, Шелепин, с подачи Никиты Сергеевича, одновременно становится секретарем ЦК, заместителем председателя Совета министров и председателем Комитета партийно-государственного контроля. "Железный Шурик", по сути, становится всесильным, обладая таким набором полномочий.
В то время Комитет партийно-государственного контроля был всемогущим ведомством. Он мог самостоятельно заниматься проверкой любых организаций и ведомств, вплоть до милиции и КГБ.
Что касается его поддержки, то целое поколение руководителей республиканского и областного масштаба вышли из ЦК ВЛКСМ, где тогда Шелепин был вторым, а затем и первым секретарем. Многие из этих руководителей симпатизировали молодому политику. В КГБ пост председателя занимал Владимир Семичастный, верный соратник Шелепина.
Брежнев
Ну а что имел за спиной "дорогой Ильич"? Многолетний и тяжелый труд. Километры полей, пройденные с землемерным циркулем в холод и ненастье. Бессонные ночи за учебниками. Труд на заводе. Подвиг на фронте. Восстановление Днепрогэса и поднятие целины.
Партийный опыт в республиканских ЦК. Он умел ладить с людьми. У него было много сторонников, о которых подчас многие и не догадывались. Наладил он и хорошие отношения с военными и промышленниками.
В то время сложилась очень интересная ситуация. Если кто-то из первых лиц союзной республики приезжал к Брежневу, то от него обязательно заходил к Шелепину. И наоборот. С этим надо было что-то делать.
Мы создали группу в «ВКонтакте» — History Empires. Заходите, знакомьтесь с интересными материалами. Поддержите нас. Подпишитесь! 👇
Брежневу удалось в декабре 1965 года протолкнуть на политбюро вопрос об упразднении Комитета партийно-государственного контроля. Решение было поддержано. Кресло, в котором, казалось бы, очень крепко сидит Шелепин, пошатнулось. Никто из его окружения не предвидел такой ловкий маневр Леонида Ильича.
В апреле 1967 года директор ТАСС Дмитрий Горюнов был заменен на Сергея Лапина, единомышленника Брежнева. Главный источник информации о положении в стране и мире был в руках лично ему преданного человека. А ведь советовали Горюнову, чтобы он поменьше якшался с комсомольцами.
Леонид Брежнев полностью доверял Лапину. Умный, трезвый, взвешенный и знающий генеральный директор ТАСС любил наиболее важные разговоры начинать фразой:
– Я вчера обедал с Леонидом Ильичом…
Возразить ему после этого могли только те товарищи, которые либо позавтракали с Ильичом, либо поужинали.
Через месяц, опять же с подачи Брежнева, политбюро освободило от должности Владимира Семичастного. После своей отставки близкий друг Шелепина отправился в Киев, чтобы занять место заместителя предсовмина УССР. Больше его к большой политике не допускали. Ему было всего 43 года.
Дальше больше. В коридорах власти прошел нехороший слух. Якобы комсомольцы хотят захватить власть в стране. Слухи не прекращались до тех пор, пока человек тридцать из окружения Шелепина не отправились послами в малозначимые и далекие государства.
Шелепин и сам во многом подыгрывал Брежневу. Взять те же его разговоры о том, что высшее руководство партии оторвалось от масс. Был крайне щепетильный. Не принимал подачек и за все платил.
Кому такое может понравиться. Членов политбюро порой раздражало его поведение. Сначала к нему стали относиться с опаской, а там и с ненавистью. А уж когда он предложил товарищам по политбюро не награждать самих себя, то и уж вовсе задел за живое.
Все произошло обычно до невозможного. Брежнев, пригласив в кабинет Суслова, заручившись поддержкой главного идеолога партии, вызвал Шелепина. Леонида Ильича волновала непростая обстановка в профсоюзах:
– Александр Николаевич, только ты, со своим опытом и авторитетом, можешь укрепиться профсоюзы. Как ты относишься к тому, если мы тебя освободим от обязанностей секретаря ЦК и направим на работу в ВЦСПС председателем?
Шелепин прекрасно понимал, что это всего лишь предложение, от которого нельзя отказаться. Брежнева совершенно не интересуют какие-то там профсоюзы.
Кстати, многие тогда отмечали, что профсоюзы при Шелепине почувствовали свою значимость. Профкомы на производстве уверенно и на равных стали разговаривать с администрацией в отстаивании интересов рабочих.
А если бы он сменил Брежнева…