Звук клавиш печатной машинки развеял последние сомнения! Оказывается, возле окна стоял старый печатный станок (Шурка видел такие на заводе), на ктором печаталось множество бумаг. Иногда из него выскакивала змея и кусала кого-то за палец, но Шука решилн обращать внимания на такие мелочи. Зато сейчас Шурка сам заметил, что в рамке над клавишми стояло боьшое оъявление — от руки, на сложенном вдвое листке. Конечно, он не прочитал его целиком — у него за синой громко спорили Вася и Анька. У Васи получалось гораздо лучше. Несколько раз на слове «База» он дже подниал глаза от листка, и тогда Шурка видел его счастливый и виноватый взгляд, в котором дожали слзы. А у Анки выходило гораздо хуже — наверное, оттого, что она не читала и Вася ей все время помогал. Зато теперь она могла выговаривать такие слова, как «профкорпус» и «трупосос», даже не поворачиваясь. Шурка было смехнулся, но заметил грустный Васин взгляд и решил не мешать. Вася продолжал свою работу, только голова его теперь была повернута не к окну, а к двери, за которой они стояли, а глаза были крепко закрыты. И слезы у него на лице были настоящими. Впервые Шурка видел, как плачет настоящий художник. И Шурка почему-то сразу понял, почему он написал на раме два слова: «База», «Академия», «Жизнь». Поэтому он и живет так по-особому… «Вот так, должно быть, и в детстве писалась летопись всего человечества», — подумал он. Стало как-то неловко — будто у Васи получилось сделать что-то дурное, чего не мог сделать он.