В этот раз к нам заглянут Софи Лорен и Марчелло Мастроянни. Прогуляются, покатаются на паровозе…
Фильм «Подсолнухи» задумывался мужем Софи Лорен, известным итальянским продюсером Карло Понти, как очередной бенефис актрисы. Но с изюминкой – советским антуражем, т.к. постановка была совместная – с нашим Мосфильмом. Экзотическая Москва самого конца 1960-х годов стала прекрасной полусказочной декорацией для итальянских зрителей, а экзотичные Софи и Марчелло – экзотикой для советских. Понти не ошибся.
Тем не менее популярность фильма прошла быстро, во многом сказался и связанный с ним политический скандал (см. ниже), и сейчас его мало кто помнит, поэтому вкратце изложу сюжет. Начало Второй Мировой войны, итальянская глубинка, сплошь покрытая полями подсолнухов. Молодой герой Мастроянни встречает не менее молодую героиню Лорен. Естественно, они влюбляются. Но вот беда – героя Мастроянни по имени Антонио призвали на африканский фронт. Влюбленные решают воспользоваться законом, по которому молодоженам положена отсрочка от армии и женятся. Но может они лучше бы этого не делали? Отсрочка пролетает быстро и Антонио направляют воевать теперь не в Африку, а в далекую Россию, где он и пропадает без вести. Война кончается, идут годы, героиня Софи Лорен - Джованна стареет (меня всегда пугали ее нарисованные седые волосы при идеальной коже в этом фильме), ей все вокруг советуют смириться, но она не верит в смерть любимого и едет в Советский Союз на его поиски. Побродив по Красной площади, зайдя на Манежную, она спрашивает прохожих про Антонио. Конечно, сердобольные горожане подсказывают ей где у нас обитают итальянцы, она едет на метро и на живописной станции посреди реки (догадываетесь какой?) встречается с одним из них. Тот толком сказать ничего не может и Джованна идет бродить по московским окраинам дальше. В Коломенском (всю натуру для фильма лично отбирал Карло Понти) ей показывают дом, где живет итальянец. На пороге она встречает девушку - бывшую санитарку (ее играет сверхпопулярная тогда и известная на Западе после роли Наташи Ростовой Людмила Савельева), которая вынесла героя Мастроянни с поля боя в Великую Отечественную, а позже стала его счастливой женой, родив от него (не помню сколько раз). И вот она – самая драматическая сцена фильма – тот ли это Антонио, которого ищет безутешная Джованна? Героиня Савельевой, чуя беду-разлучницу, бежит встречать его на станцию, а героиня Лорен по пятам преследует ее. И всё это снимается в Канатчиковом проезде, в 10 минутах ходьбы от станции метро «Ленинский проспект». Тут в кадре мы видим главную «кинозвезду» нашего района – ТЭЦ-20 (о ее «игре» в фильме «Сталкер» я писал в первой части). Но вернемся к Джованне. Вот, вот он – поезд, на котором приедет ее милый. Или не ее? Узнает ли? Приехал. Узнал. Смутился. Он не писал ей столько лет, у него другая семья. Он не забыл. Но… Джованна не выносит предательства и бросается… Нет-нет, не под колеса, а в отходящий поезд. Она едет домой, к своим подсолнухам. Антонио остается один на станции, растерянно смотрит вслед… Но это не конец, героев ждут и другие приключения, но к нашему району они не имеют отношения.
Сюжет – сюжетом, но у фильма есть немаловажный подтекст, понятный лишь итальянцам – огромное количество их солдат сгинуло на нашей территории во время войны. И, также как Джованна, их семьи ждали возвращения своих мужей, сыновей, отцов и не верили в гибель любимых. Да и как поверить, если похоронок не было! С годами родились легенды, что итальянцев то ли насильно до сих пор держат в советском плену, то ли отпустили из плена, но не разрешают выехать из СССР и даже подать весточку. Эта легенда настолько вошла в народ, что показанная в фильме, она вызвала небывалый резонанс. Но не знали итальянцы, что правда была более трагична – да, Советский Союз скрывал от них, но не то, что пленные итальянцы после войны остались жить и работать у нас, а то, что погибли они почти поголовно в наших лагерях от болезней и голода, и признать сей факт советское правительство ну никак не могло. Больше всего наших партийно-кгбэшных критиков возмутил эпизод, где Джованна на огромном кладбище итальянских солдат где-то на Украине ищет могилу своего Антонино. «Нет у нас итальянских кладбищ! Уберите этот эпизод из фильма!» - требовали должностные лица. И тут они не лгали – кладбищ, где поименно на крестах были бы прописаны все умершие в лагерях, у нас действительно не было, их заменяли скрытые от глаз братские могилы, куда сваливали безымянные трупы [добавлено в 2021 г. - см. пример в самом конце этого поста]. Но продюсер фильма Карло Понти не стал вырезать спорный эпизод из фильма, ответив:
«Я не думал, что такую серьезную форму примет ваше требование. Но сейчас, когда картина уже окончательно сделана на одной пленке и представляет собой уже единое художественное произведение, а сцена кладбища - одна из основных игровых сцен актрисы Софи Лорен, этот эпизод уже невозможно удалить, к тому же за два дня до объявленной премьеры, и ни Де Сика [режиссер], ни Дзаваттини [автор сценария], ни другие авторы [среди них был и Тонино Гуэрра] не пойдут на то, чтобы изуродовать фильм». Таким образом Понти обрек «Подсолнухи» на неблаговидную прокатную судьбу в нашей стране. В мире же картина прошла хорошо, была премьера в Нью-Йорке, даже номинация на «Оскара» за лучшую оригинальную музыку…
Ну да ладно, давайте лучше немного посплетничаем о самих съемках. К сожалению, найти воспоминаний о таковых именно на станции Канатчиково мне не удалось, но кое-что любопытное я обнаружил. Например – про Софи Лорен. Накануне запуска фильма она как раз благополучно родила сына (о том, что боясь очередного выкидыша, почти всю беременность она буквально не вставала с кровати, знают многие) и очень переживала, что потеряла форму и будет плохо выглядеть на экране, особенно учитывая возрастной грим. Говорят, Лорен была недовольна появлением в картине юной Людмилы Савельевой опасаясь, что та затмит ее. Софи якобы делала все возможное, чтобы режиссер фильма Витторио де Сика (а это был признанный мэтр итальянского кино, «Подсолнухи» стали практически лебединой песней старого мастера) больше внимания уделял ей, а не Савельевой, но эти попытки закончились провалом. Тогда, пользуясь тем, что она все-таки жена продюсера ленты, Софи настояла на том, чтобы при конечном монтаже фильма сцены с русской звездой были максимально сокращены. Кстати, в одном из крохотных эпизодов фильма снялся и 8-месячный сын Софи Карло Понти-младший.
Другую историю рассказывает Андрей Кончаловский, работавший режиссером на картине с нашей стороны и снимавший зимние сцены сражения, где ранили Антонио и где его спасла санитарка. История эта касается Марчелло Мастроянни:
«Я познакомился с ним в 1969 году, когда Витторио де Сика снимал в СССР «Подсолнухи». Мне посчастливилось снять несколько сцен для его фильма, но, в итоге, из них в фильме осталось лишь несколько кадров.
Марчелло с вечера ставил на стол бутылку водки - русский национальный напиток он очень любил - пить вровень с ним не смог ни один русский - он геройски тянул стакан за стаканом; где-то в середине ночи калининская телефонистка соединяла его с Америкой, и он до рассвета висел на телефоне. В группе все знали, что у него роман с Фей Данауэй. В то время она была самой популярной звездой Голливуда - после мирового успеха «Бонни и Клайда».
Утром все на площадке - Мастроянни спит в машине. Спящего его гримируют, спящего одевают - будят только тогда, когда надо идти в кадр.
- Что мне делать? - спрашивает он.
- Плакать, - говорю я.
- Пожалуйста.
Из глаз текут слезы... Крупный план снят, Мастроянни укладывается в машину, опять спит. Ни с какой сценой у него проблем не было. Надо ползти - ползет, надо плакать - плачет. И снова спит, отсыпается.
…Материал в итоге получился хороший. Понти уехал довольный, расплатился со мной как обещал.
Потом была премьера. Я назвал друзей, знакомых, нарассказывал им, какие выдающиеся кадры они увидят. Но ни одного моего кадра в картине не было. Точнее, два все-таки были - крупный план Мастроянни и знамя; остальные пошли в корзину. Я был ошарашен. Друзья надо мной подтрунивали…
Много лет спустя я понял, что мое старательное желание быть экспрессивным оказалось ему совсем чуждым. Я-то не сомневался, что мои кадры так хороши, что Де Сика от них просто не сможет отказаться. Но рядом с его неореалистической простотой все мои изыски казались искусственными зубами - так что результат был вполне закономерен...».
Вот такая история у этого фильма. Теперь предлагаю прогуляться со мной на станцию Канатчиково, где снимали главный эпизод. Героини Савельевой и Лорен выбегают из вполне себе сохранившегося, но изрядно подновленного дома №7, обнесенного глухим забором. Изначально он строился как жилой дом работников станции, после перестройки тут был бомжатник (в прямом смысле – социальная ночлежка), сейчас это полутюрьма для гастарбайтеров с детьми. Дореволюционное здание вкупе с еще тремя на станции Канатчиково – памятники архитектуры между прочим. На фото 4 и 5 вы можете увидеть кадр из фильма и повторяющее его мое летнее фото упомянутого забора и перспективы Канатчикового проезда (получил своё название в 1990 году по станции Канатчиково).
Камера панорамирует за проходящими героями и мы видим противоположную сторону проезда. Далее в кадр попадают дома 6 и 6а, приведшие меня в легкое замешательство поначалу. Я не сразу понял, почему не получается совместить в кадре окна ближнего ко мне дома с его изображением из фильма. Присмотревшись, я понял – дом надстроили. Но не вверх, а вперед – с северного торца увеличили почти вдовое. Несмотря на то, что сейчас дом закрыт РЖДэшным сайдингом, очертания изначальной постройки еще можно различить (фото 6 и 7).
И вот в кадре появляются градирни ТЭЦ-20. Но где же они? Скрыты всё той же пристройкой. Разгадав этот ребус и отсчитав нужную градирню, я быстро нашел точку съемки, повторяющую кадр из фильма (фото 8 и 9).
Тут, наверное, стоит уделить внимание самой станции Канатчиково, на которой происходит дальнейшее действие.
В первой половине XIX столетия эта территория у реки Чура и Андреевского оврага была владением Бекетовых. В их усадьбе имелся дом, стоявший в центре рощи, оранжереи тропических растений, привезенных из Азии, Африки и Латинской Америки. Память о владельцах имения сохранилась в наименовании пруда Бекет, у современного Загородного шоссе. С середины XIX века имение перешло к промышленнику Канатчикову, устроившему в бывшем усадебном доме Бекетовых текстильную фабрику. За всей же местностью закрепилось название Канатчиково – по фамилии владельца, а за усадьбой впоследствии – Канатчикова дача. Позже ее выкупил город и здесь хотели устроить городской парк, но не сложилось. В 1894 году на частные пожертвования на базе усадьбы была открыта психиатрическая больница, инициатором ее строительства больницы стал городской голова Н. А. Алексеев, чье имя больница носила до 1917 года, в 1922 году была названа именем П.П. Кащенко, а в 1994 году больнице возвращено изначальное название – имени Алексеева. В советское же время в народе больница также называлась просто «Кащенко», а более цивильно - «Канатчикова дача». Тут можно упомянуть героя моего предыдущего рассказа Владимира Высоцкого, точнее его песенку про телепередачу «Очевидное-невероятное» и загадочные Бермуды, которая начинается со слов «Дорогая передача, во субботу, чуть не плача, вся Кататчикова дача к телевизеру рвалась...». Впрочем, это я уже за уши притянул практически :-)
Идем дальше - в 1897-1900 годах неподалеку была проложена линия Рязано-Уральской железной дороги (в настоящее время - Павелецкое направление), а в 1903-08 годах - Окружная железная дорога (в настоящее время - Московское центральное кольцо или Малое кольцо МЖД). Станцию «Канатчиково» к 1905 году решено было построить (этим занимался архитектор А. Померанцев) для обеспечения увеличенной товарной связи с Павелецкой железной дорогой. При первоначальном проекте размещения станций на Московской Окружной железной дороге предполагалось размещение остановочного пункта Котлы в районе бывшего одноименного села, однако от этого проекта в итоге отказались, и весь товарный поток с радиального железнодорожного направления пошел в сторону Канатчиково.
По Окружной возили грузы и пассажиров, все станции имели пассажирские вокзалы, отделения для багажа и пр. атрибуты, включая туалеты. На «Канатчиково», кстати, ватерклозет сохранился и признан объектом культурного наследия, как и некоторые другие станционные строения, о чем я уже упоминал выше. Однако, в результате высоких цен и незначительной населённости районов, по которым пролегало кольцо, пассажирское сообщение оказалось маловостребованным, и спустя четыре месяца после открытия дороги было отменено. С февраля 1909 года его восстановили, но по сравнению с грузоперевозками оно занимало незначительное место. В 1914 году по кольцу курсировало только два пассажирских состава в сутки, перевозивших в основном работников самой дороги и редких любителей экскурсий.
До 1917 года по Окружной развозили рабочих и служащих прилегающих к ней предприятий (в том же году, кстати, Окружная железная дорога официально стала границей Москвы, и район Канатчиково вошел в состав города – первым в нашем нынешнем Академическом), хотя пассажиров всегда не хватало. К концу 1920-х годов районы, по которым проходит трасса МОЖД, получили надёжное трамвайное и автобусное сообщение, и в 1934 году пассажирское движение по кольцу было прекращено окончательно.
Пропустим остаток XX века и перенесемся в наш. В 2001 году в связи со строительством участка Третьего транспортного кольца западная часть станции Канатчиково, проходившая до этого в выемке, была преобразована в подземный участок - Гагаринский тоннель. При этом в конструкциях была построена подземная платформа «Площадь Гагарина» с переходом в метро - как задел под будущее пассажирское движение (конечно, те, кто верит, что МЦК является заслугой исключительно Собянина и до него этого проекта не существовало, могут игнорировать сей факт). В 2008 году станционные здания отремонтировали. В октябре 2012 года на Канатчиково, первой из станций Малого кольца МЖД, начался практический этап реконструкции магистрали под пассажирское движение.
В те годы пассажирское движение планировалось запускать в четыре этапа – несколькими участками постепенно замыкая кольцо. И наша станция была впереди всех – с участка Пресня - Канатчиково предполагалось начать движение в конце 2014 года.
С апреля 2013 года участок Пресня - Канатчиково был закрыт на комплексную реконструкцию, к моменту ее начала из 31 запланированных платформ будущего МЦК уже существовала подземная «Площадь Гагарина», на которой в 2013-2016 завершили отделку стен, а на Канатчиково в 2016 году был проведён ремонт фасадов исторических зданий и пассажирского перрона.
Запуск тестового движения пассажирских электропоездов на линии состоялся в мае 2016 года, опять-таки на опытном участке Канатчиково – Лихоборы.
Ну и еще один интересный факт – «Канатчиково» – ближайшая станция МЦК к историческому центру города - от нее до Кремля насчитывается около 5 километров.
Уф. Вернемся к фильму. Героини спускаются с проезда вниз – к платформе, но повторить этот кадр в наше время не представляется возможным, настолько всё заросло и кустами и деревьями, что ничего не видно (знаю, о чем говорю – специально ходил дважды – и этим летом, и в ноябре).
Вот он, паровоз с Антонио, подходит к станции. Джованна ждет, а героиня Савельевой переживает – останется ли муж с ней или уедет с разлучницей. Обратите внимание на станционные фонари – утверждается, что они не менялись с момента постройки станции в начале XX века, однако сравнение кадров из фильма с современными развеивает этот миф.
Героиня Софи Лорен ждет на фоне градирен:
Но встречи с Антонио, как мы уже знаем, не выйдет. Джованна вскакивает в поезд:
Антонио смотрит ей вслед, поезд уходит и герой Мастроянни остается на платформе один на фоне ТЭЦ-20 (фото 19 и 20, а также 2 и 3 – их вы уже видели в начале поста).
Ну вот, пожалуй и всё кинопутешествие на сегодня. Остается добавить, что для меня оно было интересным в плане сравнения, как меняется и остается при этом неизменным наш город – посмотрите на раскисшую грязь вместо асфальта в Кантчиковом проезде, да и на все попавшие в кадр дома тогда и сейчас – тогда они действительно напоминали советскую глубинку, а сейчас? Впрочем и сейчас можно найти нужный ракурс провинциальной станции. А ТЭЦ-20? Вот уж что не меняется! Или меняется? Ну, а железная дорога? Та же? Только вместо паровозов – «Ласточки» по МЦК шныряют? Или нет? Прогуляйтесь, посмотрите сами – недалеко ведь. Ну или хотя бы вспомните эту историю, проезжая в очередной раз мимо на «Ласточке»…
P.S. Напоследок еще несколько фото, не вошедших в основное повествование (листайте галерею при желании):
P.P.S. Если угодно, можете посмотреть упомянутый эпизод здесь, благо он короткий:
P.P.S. Спустя полгода после первой публикации этого материала я побывал на нескольких из рассеянных по Карагандинской степи бывших советских концлагерей, включая и кладбище Спасского отделения Карлага, в котором содержались военнопленные. После развала СССР там начали появляться «национальные» мемориалы – практически от каждой европейской страны, некоторых азиатских, а также от стран бывшего Союза – ведь и власовцев, и бенедровцев, и прибалтийских «лесных братьев» надо было где-то держать. Не говоря уже о гражданах СССР, побывавших в фашистском плену – их ведь тоже надо было «очистить». Спасск – как раз одно из таких мест, лагерь на 60-70 тысяч заключенных. На месте кладбища, на огромном поле, разбросаны памятные кресты – точь-в-точь как я себе и представлял, когда писал о них строки выше:
А на краю поля – те самые «национальные» мемориалы. Все показывать не буду, ограничусь только итальянским, появившемся одним из первых – в 1994 году:
Впрочем, это я так – к слову…
P.P.P.S. Из письма Председателя Комитета Госбезопасности Андропова в ЦК КПСС о недостатках в работе советских кинематографистов с зарубежными фирмами по постановке совместных фильмов, 16 сентября 1970, Совершенно секретно:
Отдельные киноработники недоумевают по поводу договоров, которые заключаются с иностранными фирмами, скомпрометировавшими себя перед прогрессивной общественностью. Ниже приводятся полученные агентурным путем сведения о неофициальных высказываниях в частных беседах некоторых советских кинематографистов по этим вопросам.
Кинорежиссер и оператор Б. Волчек: «...Совместный фильм «Подсолнухи» - вредная картина. В ней в невыгодном свете показаны советские люди. Безграмотно мы заключаем наши договора с матерыми зарубежными кинодельцами. Мосфильмовцы удивлены неравнозначным количеством затрат, которые несем мы и наши иностранные партнеры...».
Председатель Всесоюзного объединения «Совинфильм» О. Тенейшвили: «После просмотра фильма режиссера Витторио де Сика «Подсолнухи» я заявил руководству Комитета по кинематографии, что это вреднейшая, пасквильная картина, и выпуск ее на наш экран явился бы грубейшей политической ошибкой. Очевидно, экономическая выгода (мы затратили 175 тысяч рублей, а получили 475 тысяч долларов) закрыла глаза на явные оскорбительные вещи, которые видит советский зритель на экране... История с фильмом «Подсолнухи» показала, что нельзя допускать политические компромиссы в работе с зарубежными кинематографистами, идти у них на поводу. Нельзя вкладывать деньги в фильм, который, как в кривом зеркале, показывает наш народ, его свершения, нашу действительность». (…)
#москва #академический район в кино #история москвы #кинолокации #кино #советское кино #черемушки #черёмушки #академический район