Возражений больше не было. Решили, что Эдуль продолжает трудиться.
КОГДА ДЖАЛ явился в «Приятную виллу», его сердце забилось при виде Дейзи со скрипкой у постели Наримана. Он хотел поздороваться, но рука со смычком поднялась, и его приветствие уткнулось в локоть Дейзи.
Отчим молча кивнул, Джал погладил его по плечу и тихонько уселся в сторонке. Поправив слуховой аппарат, чтобы лучше слышать музыку, он спросил Роксану, где Йезад.
Она шепнула, что, должно быть, зашел в храм огня.
— Йезад? В храм? — поднял брови Джал.
— Почти каждый день заходит, — кивнула Роксана. — Не молиться, говорит. Ему достаточно побыть минутку в тишине и покое.
Джал понимающе улыбнулся.
— Папа сегодня лучше выглядит.
— Оживает. Когда приходит Дейзи.
— Тише, — попросил Джехангир, — музыка…
— Извини, малыш.
Джал откинулся на стуле. Медленная мелодия пробуждала воспоминания, обволакивала его. Музыка будто говорила о чем-то, глубоко затаившемся в сердце… о чувствах, которые трудно, невозможно выразить словами. Иногда на мгновение могло показаться, будто скрипка выговаривает слова и он почти понимает ее язык…
Пьеса закончилась, все захлопали. Дейзи поздоровалась с Джалом, извинилась, что раньше не могла.
— Ну что вы, что вы, — смущенно улыбнулся Джал.
— Вели-вели-великолепно, — пробормотал Нариман. — Вам нужно вы-выступать с этой вещью.
— Моя мечта-сольное выступление с Бомбейским симфоническим оркестром.
— Простите, — спросил Джал, — что вы сейчас играли?