Найти в Дзене
Татьяна Шестакова

Умер Александр Градский. Его строки: «Чтоб тебя на земле не теряли — постарайся себя не терять!» стали девизом целого поколения

Ушел из жизни человек, чья жизнь и творчество слились воедино с жизнью и помыслами целого поколения. Именно в его музыке мы, тогда ещё совсем молодые ребята семидесятых, слышали те звуки, ритмы и фразы, которые камертоном откликались в наших сердцах. Помню, как шипели в прессе советско-партийные деятели искусств, возмущённые его сценическим образом, так не вязавшимся с привычным идеально-приглаженным. Его выступления редко ставили в торжественные концерты, которые тогда ещё по черно-белым телевизорам смотрела вся страна. Зато каждое выступление А. Градского становилось открытием, запоминающимся на всю жизнь. Именно так произошло с песней «Как молоды мы были», сделавшейся своеобразным гимном той части молодёжи, которая уже не имела беззаветной веры в «строящийся коммунизм», полной скептицизма и иронии к засидевшимся у власти «дедушкам». Александр Градский воспринимался революционером на музыкальном небосклоне, отражающем в своём творчестве бунтарские и протестные настроения нас, мол
Закат -личное фото автора
Закат -личное фото автора

Ушел из жизни человек, чья жизнь и творчество слились воедино с жизнью и помыслами целого поколения. Именно в его музыке мы, тогда ещё совсем молодые ребята семидесятых, слышали те звуки, ритмы и фразы, которые камертоном откликались в наших сердцах.

Помню, как шипели в прессе советско-партийные деятели искусств, возмущённые его сценическим образом, так не вязавшимся с привычным идеально-приглаженным. Его выступления редко ставили в торжественные концерты, которые тогда ещё по черно-белым телевизорам смотрела вся страна. Зато каждое выступление А. Градского становилось открытием, запоминающимся на всю жизнь.

Именно так произошло с песней «Как молоды мы были», сделавшейся своеобразным гимном той части молодёжи, которая уже не имела беззаветной веры в «строящийся коммунизм», полной скептицизма и иронии к засидевшимся у власти «дедушкам».

Александр Градский воспринимался революционером на музыкальном небосклоне, отражающем в своём творчестве бунтарские и протестные настроения нас, молодых, ищущих пути выхода из атмосферы застоя.

В 1976 году у меня в руках оказался маленький томик стихов Роберта Бернса, который в скором времени был зачитан «до дыр».

 Тот самый томик  шотландского поэта Роберта Бернса. 1976 год издания
Тот самый томик шотландского поэта Роберта Бернса. 1976 год издания

Наша компания собиралась к вечеру, в небольшую комнату набивалось человек 10-15; из-за нехватки сидячих мест все рассаживались на полу, там же зажигали свечи... Читали стихи, кто-то перебирал гитарные струны, слушали музыкальные новинки. Чаще всего ставили заграничные записи «на рёбрах», а из российских — Гребенщикова, Градского, Высоцкого (этого я оценила позже), Макаревича.

Каково же было наше удивление, когда вскорости прозвучала в исполнении Градского баллада на стихи Р. Бернса «В полях, под снегом и дождём...», которую мы к тому времени знали уже наизусть. Я это к тому, что мы все жили в то время одними интересами, дышали одним воздухом, улавливали объединяющи нас импульсы.

Стоит ли говорить, что это особое отношение к перечисленным музыкантам, в том числе к Градскому, мы пронесли через всю жизнь. Он наш, он с нами, в одной группе, в одной компании, сидит рядом на полу и рассуждает о жизни.

А теперь его нет..., такое чувство — будто ушёл очень близкий родной человек.

Светлая тебе память, Александр! Ты и твоя музыка всегда будут жить в наших сердцах!