Скорее всего, похожие чувства испытывает человек, которого засасывает трясина — он отчаянно барахтается и борется за саму возможность вдохнуть ещё хоть разок, но на самом деле с полной ясностью осознаёт, что допустил всего один неверный шаг, одно крошечное, но ошибочное движение, и теперь ничего нельзя исправить, как ни старайся. Любая попытка спастись делает ситуацию только хуже, но иначе нельзя, когда грязная жижа вот-вот сомкнётся над головой.
начало рассказа: "Мне не стыдно" (26) ... (назад к 25)
Я с ужасом смотрел Дылде в глаза и мысленно искал тот самый момент, когда всё пошло наперекосяк, то самый чёртов неверный шаг, который ещё можно было отыграть назад и никто бы не пострадал, и вдруг меня осенило.
Да, всё началось с тех злосчастных картинок, придуманных Лисой в отместку за сорванный розыгрыш с вечеринкой. Она так взбесилась, что я тогда пожалел девчонку и брякнул, что был с ней — невозможно же было глядеть на неё, ошалевшую от непонимания, как щенок, которого ни за что пнул хозяин. Сам не знаю, кто меня за язык тянул, но Таня выдала в ответ такую бурную реакцию, что я перепугался. Почуял, что здесь что-то большее, чем простая благодарность, и представил, как она теперь будет таскаться за мной повсюду и навязываться в «друзья»… Вот именно. Знаем мы этих друзей. Не успеешь моргнуть, и ты уже должен от и до, а оно мне надо? Не-а.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
Словом, сделал морду кирпичом и Таня ускакала вон, как ошпаренная, а я обругал Лису и тоже свалил куда подальше. Не хотелось ни видеть Лису, ни слышать её дурацкие идеи, как поставить на место зазнавшуюся выскочку, не жалеющую прыгать под её дудку. Даже не знаю, кому Лиса хотела досадить больше — мне или Тане, но ввязываться в балаган не стал.
Хотя знал, что Лиса выступит феерично, мало не покажется.
Обычно Дробыч безобидную мелюзгу не трогал, а если и брался за дело, так там пробы ставить негде, но как-то она его убедила. Небось наврала с три короба или на свиданку обещалась, он к ней всегда неровно дышал, хоть и наивно верил, что никто не в курсе его маленькой слабости. На свидание она, ясен пень, с Дробычем не пошла и вывернула всё так, что он ещё и виноватый ходил, чуть ли не прощения просил за разразившийся после грандиозный скандал.
Рыдала и клялась, что ничего плохого не хотела и вообще её неправильно поняли. Как оно всё вывернулось, так я её и не виню — кто угадал бы,что там такие расклады?
Осторожно притянул Дылду к себе и она недоверчиво улыбнулась, но сопротивляться не стала. Я гладил её по взъерошенным коротким волосам и изо всех сил старался не думать, что будет дальше, но всё-таки спросил:
— С Дробычем это ты сделала?
— Конечно, — она резко отстранилась и лицо её превратилась в страшную и равнодушную маску, словно кто-то щёлкнул выключателем.
— Прошу тебя, остановись, — умолять бесполезно, но заткнуть себя уже не мог. — Может, хватит? Да, он был виноват, но… Это как-то уже перебор. Не будь монстром, пожалуйста.
— Но я и есть, монстр, забыл? — зрачки Дылды расширились. — Это же вы сами меня такой сделали.
Судя по нарастающему шуму, сигнал о проникновении дополз до сонного царства и они проснулись и забегали — запыхавшийся мужик из будки ворвался в коридор и наставил на меня ствол, а вслед за ним в проёме возник отец. Он одним ударом выбил оружие из рук охранника и хрипло приказал исчезнуть, а тот не колебался ни секунды и шумно затопал вниз, откровенно радуясь, что не надо проявлять чудеса храбрости и скручивать влезшего торчка.
Взгляд отца метался между мной и Дылдой и до нас одновременно дошло, что всё это значит. Мы оба в её списке — и я и он.
Отец сделал пару шагов навстречу и рухнул на колени, глядя на неё:
— Пожалуйста, только не он! Он же мой сын!
— Ты думаешь, я этого не знаю? — она с презрением выплёвывала слова, будто они её забавляли.
— Ты можешь забрать кого угодно, и меня в том числе, но его не трогай.
Дылда повернулась ко мне и дико, безудержно захохотала, а он стиснул пальцы.
— Данила ни в чём не виноват, позволь мне объяснить.